Игорь Марченко - Доминион. Операция «Феникс» Страница 5

Несколько охранников у входа, заинтересованно приблизились и с ухмылками переглянулись в предвкушении бесплатного развлечения. Головорез, которого я распекал, недобро улыбаясь, вышел в центр помещения. Быстро скинул с себя куртку и обувь. Прыгая на месте, словно профессиональный боксер, он стал разминать руки и ноги. Я спокойно подошел к нему, и легко уклонившись от нескольких смелых выпадов в лицо, наступил башмаками на его голые ступни. Взвыв от боли, задира, забывшись, попытался оттолкнуть меня руками, но, наткнувшись переносицей на мой лоб, упал спиной назад. Схватившись ладонями за расквашенный нос, разразился отборными ругательствами, сделавшими честь и пьяному космопилоту заставшему жену с лучшим другом. Ловко вскочив с пола, он потерял над собой контроль. А я, в очередной раз, уклонившись от кулаков, взял его локоть на болевой прием и вскоре сидел у него на спине.

– Это не совсем по-джентльменски упрекнул меня громила увитый могучими мышцами. – Со мной такая штука не прошла бы в драке. Крыса просто чересчур самоуверен.

– Тогда ты нападай! – рявкнул я, вскакивая на ноги и принимая боевую стойку.

Громила был отличным бойцом и легко уходил в защиту. Один раз он даже достал меня в челюсть, но уже в следующую секунду катался по полу, зажимая руками промежность.

– Ты однозначно не джентльмен… – хрипел он, болезненно морщась. – Ну и ублюдок!

– Еще какой. – Снова становясь невозмутимым, я протянул руку, помогая ему подняться с пола. – В настоящем бою ты бы давно сдох. Если хочешь остаться в живых, слей дерьмо из башки о правильном бое и дерись до победы любыми методами. На самом деле я вам не командир, а вы не мои солдаты. Поэтому давайте баш на баш без дешевых наездов. Идет?

– Специальное подразделение? – с уважением спросил меня огненно рыжий крепыш, с удовольствием наблюдавший за дракой. – Хорошо уклоняешься. Грамотно атакуешь.

– Жизненная школа. – Парировал я. – Специальные подразделения это полная херня.

Будущая моя команда оказалась перспективной, но пока что больше представляла угрозу себе, а не монстрам. Лишь один Верзила – тот самый гигант, которого я успокоил ногой в пах – служил пять лет назад в полицейском спецназе и отличался отменной выдержкой, пока в один прекрасный день не съехал с катушек и не расстрелял всех своих начальников из табельного оружия. Остальные заключенные были клиническими психопатами, лишь по чистой случайности избежавших смертного приговора на электрическом стуле. К счастью или к несчастью они приняли предложение Расписных, и теперь являются моей командой нравится мне это или нет.

Первым в списке числился бритоголовый Верзила, получивший свою кличку, за то, что на арене забил насмерть четверых лучших бойцов прошлого гладиаторского сезона. Среднего роста, с массивной мускулатурой, огромной выносливостью и забавным ирокезом на голове. Он был на удивление сдержан и молчалив. Не курил дурь и показал себя умелым драчуном. Еще служа в полиции, перенял много полезного опыта и мог нам пригодиться. Верзила был тоже не в восторге от предстоящей миссии, но свято верил в ту же награду, которую пообещали и мне – оставшиеся в живых члены команды, смогут покинуть планету. Такой боец по определению не мог ударить в спину. Слишком уважал собственные жизненные принципы и кредо.

Вторым шел Крысолов, с которого я собственно и начал воспитательную работу. Был он чересчур наглый, задиристый и с пол оборота втягивался в любой кипеж. Свою кличку заработал, собственноручно задушив во сне трех сокамерников. По его объяснениям они якобы украли его личные вещи. Это был беспардонный и конченый негодяй без капли чести и совести, живущий по принципу – день прожил и ладно. Я вообще был удивлен, каким образом он попал в отряд – наверное, просто не нашлось других настолько тупых претендентов. Как боец он никакой, но мог пригодиться как разведчик. Такого на задании не жалко и потерять, горевать никто не станет. Ему я с удовольствием доверю прокладку тропинки по минному полю, а заодно побыть в роли наживки для тварей бездны. Крысолов не любил бриться, мыться, подстригаться и причесываться, предпочитая отращивать отвратительные тонкие косички похожие на щупальца осьминога. Какая мерзкая живность могла обитать в его грязных лохмах, учитывая уровень окружающей антисанитарии можно было только гадать и содрогаться от омерзения.

Третьим был рыжеволосый крепыш по кличке Заноза. Про него ничего толком не было известно, за исключением того, что он не совсем обычный психопат. Как будто в обычных был недостаток. Каждую победу он маниакально отмечал в одиночной камере, за избиение заключенных. Много раз ударялся в бега и приобрел бесценный опыт передвижения по пещерам и шахтам, считая их своим вторым домом. Во время отсидки в карцере, где он появлялся едва ли не чаще, чем у себя в камере, стал законченным философом и шизофреником. Когда тюремный психолог попытался изучить его мировоззрение, то был обнаружен в рабочем кабинете, захлебнувшимся в собственном толчке. Разумеется, от Занозы и след простыл. Когда его в очередной раз поймали, лишь своевременное вмешательство Синюков спасло его от быстрой и жестокой расправы со стороны охранников. Это был по виду очень спокойный парень, с вечно отстраненным взглядом и нервными движениями рук. Я пока не знал, в какой части пути от него будет польза. Придется на всякий случай за ним приглядывать. Такой предаст и не поморщиться.

И, наконец, Молчун, обронивший за все время моего пребывания в казарме, едва ли пару фраз, потратив на это недельный запас слов. Замкнутый в себе молодой человек, примерно двадцати пяти лет, не выглядел устрашающим или опасным. Не смотря на молодость, имел на счету три десятка жмуров и несколько рейдерских операций. Был он среднего роста, худощав, любил часто бриться и регулярно поддерживал собственную лысину в идеальном порядке. Щеки его ввалились, а скулы проступили сквозь дубленую кожу, рельефно выпирая в разные стороны. Уши не имели мочек, а сломанный в многочисленных драках нос, напоминал искривленный клюв хищной птицы. В последний раз, когда он пошел на задание, сокамерники, решив избавиться от опасного соседа, дали знать об этом охране, выдав того с потрохами. Спустившись десятком километров ниже – прямо в адскую трубу – он как нельзя, кстати, пришелся на роль наемного убийцы. Самые сложные задания, этот “пай мальчик” исполнял с немыслимой легкостью, невероятной изобретательностью и адским хладнокровием. По словам Крысолова и Верзилы, это был очень уравновешенный и равнодушный ко всему человек с повадками скрытого маньяка. Скрытые маньяки, на мой взгляд, были во сто раз хуже явных психопатов, любящих помахать у тебя перед носом электропилой. Они, как правило, терпеливо копили в себе весь дневной негатив, прежде чем вечером выплеснуть его на окружающих с силой взорвавшейся атомной бомбы. На моей памяти было, по меньшей мере, трое ничем не примечательных людей его типа, свершивших зла поболее, чем даже самые конченые мрази. Значит, придется за Молчуном наблюдать с особым тщанием и не выпускать из поля зрения ни на одну минуту. Такой субъект легко продырявит тебе спину, припомнив пустячную обиду месячной давности. Вот такая вот команда, если конечно ее было уместно так называть. Более несговорчивых, параноидальных и упрямых людей я еще никогда не встречал. Каждый из них являлся настоящей находкой и кладезем бесценной информации для начинающих психологов-криминалистов, способных на этих субъектах десять раз защитить диссертацию. На них висело такое количество драк, членовредительства, грабежей и убийств с особой циничной жестокостью, что не на каждой паршивой собаке наберется столько блох. Вот уж действительно образцовые граждане колонии, доказавшие всем что могут быть лучше остальных. Я, тоже был далеко не святым, когда дело касалось выживания, но за этими парнями мне было явно не угнаться. Немного пообщавшись с Верзилой и Крысоловом, я понял, что удержать этих людей в одной упряжке не стоит и стараться. Пусть идут со мной в любом порядке как угодно, а там глядишь, до пункта назначения кто из них и живым доберется.

Уже укладываясь спать после еды, что заботливо принесли люди Хьюго, я не забывал в пол глаза приглядывать за ворочающими во сне напарниками. Свет в казарме горел лишь до тех пор, пока ворчащий от бессонницы Заноза не метнул в лампочку дневного света метательный нож.

– Спасибо, Заноза, ты настоящий друг… – сонным голосом поблагодарил его Крысолов.

Утро выдалось на удивление паршивым. После скорого завтрака холодными консервами, мы получили долгожданные комплекты защитного снаряжения. Вот тут то каждый и проявил свой необузданный нрав и склонность к ссорам. Одежда на Крысолове и Молчуне висела, словно на вешалках, в то время как на Верзиле и Занозе едва не трещала по швам от натуги. После получаса ругани и гнилых споров с Элом и Хьюго, последний капитулировал и вынужден был отвести всех на склад, где позволил нам самим подобрать себе костюмы по размеру. Склад оказался местом обитания колонии мутированных грызунов, обживших за столетия почти все человеческие колонии. Возмущенные вторжением незваных пришельцев в свою среду обитания, мерзкие твари нескончаемой волной хлынули на нас, с одним единственным желание разорвать и сожрать. Ловко орудуя тяжелыми сапогами и клинками, мои протеже с нескрываемым наслаждением дали выход скопившимся эмоциям, вдоволь насытившись видом крови во время истреблением злобных грызунов. Разумеется, самым отличившимся, оказался Крысолов, у которого с мохнатыми бестиями были собственные давние счеты.