Сергей Вольнов - Зона Посещения. За миг до рассвета Страница 5

Пусть она и не совсем разобралась пока во всех отличиях этой Зоны от тех, в которых долго и плодотворно строила «сталкерскую карьеру». Ходила до того, как отправилась на заслуженный отдых, обзавелась семьёй, родила детишек, жила-была счастливо и спокойно, чтобы… в итоге «карьера пенсионерки» кончилась в одночасье траурным маршем на похоронах, прикрывших её вынужденное возвращение в сталкеры.

Говорят, что сталкерами не рождаются, ими становятся. Может, и не рождаются, но если уж ты сталкер, обречён и рискуешь не перестать им быть даже смерти вопреки. В случае с её жизненной ходкой, изобилующей неожиданными поворотами, это подтвердилось в буквальном смысле…

А сейчас впереди нарисовалась «изменёнка», как в Зонах этой реальности прозвали аномалии.

Привычная ей Быль такой не имела в арсенале ловушек, там другие разновидности преобладали, но сталкерша за время, что провела в двух отчуждёнках этого мира, подобные образцы несколько раз встречала.

Это локальное ИФП, как по-научному звались аномалки здесь, относилось к тем, что вполне различаются, видны невооруженным глазом. Она представляла собой область пространства высотой чуть выше человеческого роста и шириной около метра, заполненную полупрозрачным голубым сиянием. Опытной сталкерше не понадобилось бросать тестовые снаряды, чтобы определить границу локализации изменения нормальной физической природы. Имелась возможность определить параметры с помощью зрения.

Однако ей всё равно не следовало расслабляться. Быть начеку – всегда шанс увидеть следующий рассвет. Хорошо видимые аномалии зачастую специально притягивают к себе внимание бродяг, маскируя располагающиеся поблизости другие, менее заметные ловушки. Хитроумная пакость как этой Зоны, так и прочих. Кто ходил в разных Зонах, подтвердит, что между ними, по сути, много общего. При всей разнице деталей.

Так получилось и на этот раз. Однако сталкерша подстраховалась, проверила пространство вокруг и определила, что в паре шагов от светящейся голубизны затаилась коварная «плешка», с виду банальное переплетение трещин на асфальте, но при активации образовывается жадный, поглощающий всё живое разлом.

Пригнувшись, чуть ли не на цыпочках женщина осторожно пробиралась мимо ловушек. Она семенила короткими шажочками, и такой способ движения помогал ей лучше ощущать почву под ногами. Ведь каждый шаг нужно было выверять до миллиметра и при этом напрягать до предела своё шестое или двадцать шестое чувство, то самое, что зовётся сталкерской чуйкой. Чтобы не допустить фатальную ошибку.

Будучи совсем молодой, когда ещё только начинала ходить по Зоне – конечно, по Зоне совершенно другой, совсем не этой, где прокрадывалась здесь-сейчас, – она однажды стала свидетельницей того, к чему приводит непростительный промах. Один из её первых напарников, прямо на её глазах успешно преодолев поляну аномалий, позволил себе расслабиться. Он непроизвольно переступил с ноги на ногу и поставил правую на каких-нибудь двадцать сантиметров правее, чем подошва находилась до этого. Его тотчас вздёрнуло и резко подбросило. С места, где стоял, он мгновенно взмыл на высоту метров тридцати и грохнулся обратно, переломав себе множество костей. Напарница с ещё одним напарником тащили его до лагеря, тащили сколько могли, но бедолага умер по пути…

Конечно, сейчас идущей вглубь некогда было об этом вспоминать, она сама занималась преодолением смертельно опасной полосы. В обход «плешки» проползти не удалось, там дорогу блокировали две соединившиеся в симбиозе неизвестные ей, но с виду и по подсказке чуйки неприятные электрические аномалии. Пришлось миновать голубизну с другой стороны, благо там проходик обнаружился, хоть и узенький.

В течение следующих нескольких часов сталкерша преодолела три весьма длинных квартала бывшего города. Один раз она устроилась на привал в уголке, показавшемся ей условно безопасным. Это было на углу двух улиц, где один дом свалился на другой, образовав вместе с одной опорной стеной нечто вроде навеса. Там подход защищался бродячей аномальной областью, энергетическим сгустком из тех, что в этом мире люди придумали называть «неверными», но ИФП курсировала поодаль широкой дугой и в нишу под домами не забредала. Хотя, поверни она вдруг под углом в девяносто градусов, забившаяся в глухой угол сталкерша оказалась бы в тупике. Но внутренний голос ей подсказывал, что этого не должно произойти в ближайшее время. Хотя уверенность могла оказаться ложной, и женщина поплатилась бы за неё. Только вот другие фрагменты пространства в округе показались ещё менее подходящими для убежища…

Путница сняла рюкзак, оружие – дробовик и винтовку – положила на бетонный пол. Груз приходилось нести немалый, но женщина вполне свободно, без напряга, передвигалась по Зоне и ухитрялась совершать необходимые для выживания действия.

Когда сталкерша сняла шлем, под ним обнаружилось лицо уже далеко не молодой женщины. С виду ей было за пятьдесят, хотя на самом деле могло оказаться как сорок с небольшим, так и далеко за шестьдесят. Люди в Зоне выглядят совершенно иначе, чем оставшиеся на большой земле, не подверженные прихотям чужеродности. Некоторые сталкеры могут выглядеть двадцатилетними, а на самом деле старше на пару-тройку десятков биологических лет. И наоборот. Время жизни здесь измеряется не годами, часами и минутами, а переменами, происходящими с человеком.

Но эта женщина не казалась молоденькой, вне зависимости от внешности. В ней ощущался громадный опыт, словно она в Зоне не десяток-два годичных цикла провела, а все сто… При этом она не выглядела слишком накачанной, совсем не напоминала мужеподобных женщин-качков, каких развелось полным-полно за пределами Зон, да и внутри них встречались. Только в ней чувствовалась другая, не физическая, скрытая сила, наличие которой способно помочь человеку в уже далеко не юном возрасте выполнять все эти необходимые для выживания перекаты, ползки, прыжки и прочие кульбиты – в общем, все действия и движения, неизменно наполняющие ходку. Конечно, для этого необходимо было и неплохое физическое состояние, но определяющим является не оно.

В Зоне вовсе не обязательно гора мышц преодолеет расстояние большее, чем очкарик-ботан, с виду ещё вчера сутками просиживавший в кресле перед экраном терминала, зависавший в соцсетях и геройствовавший исключительно в компьютерных игрушках.

Постелив на усыпанный мусором бетон свой каремат, сталкерша уселась в позе лотоса и принялась нарезать копчёную колбасу, добытую из недр рюкзака.

Да уж, в этой женщине и вправду содержалась впечатляющая сила, она прямо лучилась из её глаз, читалась в чертах волевого лица, почти не тронутого удручающими признаками старости, всё ещё красивого, многие молодые девушки обзавидуются. А ведь должен же быть, наверное, где-то в мироздании единственный мужчина, который мечтает поцеловать именно эти губы…

Возможно, сама Зона приняла и питала её энергией, направляя, подталкивая к обретению нужной дороги, помогая обходить встречающиеся на пути ловушки и справляться с опасностями…

Перед тем как продолжать путь в направлении, которое ей подсказывала чуйка, сталкерша привычным движением крутанула крышечку одной из двух своих фляг и сделала три больших глотка. Судя по аромату, внутри было что-то вроде водки, а не вода или чай. У женщины, для которой в порядке вещей употреблять крепкое спиртное, наверное, и голос может быть хриплым, таким, что не сразу и отличишь от мужского… Собравшись и нацепив обратно рюкзак, она подхватила оружие и покинула импровизированное укрытие.

Семеня потихоньку мимо «неверного» сгустка, кивком поблагодарила его за то, что не беспокоил.

…десят второй раунд

Разговор с напарником прервался, и Реверс вернул рацию в подсумок. Кровь текла из раны на ноге, и сталкер ничего не мог с этим поделать; аптечка вместе с рюкзаком далеко позади, за той кучей, где он схватился с тремя зомби и замаскировался под «шакала». Путь к ней отрезан.

У него осталась одна-единственная возможность, спасающая от истечения кровью: добраться до снайпера, убить того и воспользоваться его аптечкой. Если таковая найдётся. Но о том, что произойдёт при худшем варианте развития событий, он даже не думал. Может быть, потому что существовала непременная третья дорога – вмешательство непредвиденного фактора. В Зоне любой следующий шаг порой способен привести совершенно не туда, куда ступал. Непредсказуемость – синоним необъяснимости, а Необъяснимость – другое имя Трота.

Реверс понимал это по умолчанию и больше не потратил ни секунды на выбор пути. Пересиливая жуткую боль, он стал продвигаться по направлению к башне. Картина мира, которую он видел перед собой, теряла чёткость. Всё смешалось: прошлое и настоящее, боль и азарт, целеустремлённость и злость. Сколько же раз в течение сталкерской жизни его ранили? Он и сам не помнил. На теле осталось множество отметин.