Дмитрий Курмаев - Игры Высоких Страница 5

Дожидаясь сигнала товарища, Комков настороженно крутил головой и прислушивался к каждому шороху. Непонятный голубой свет беспокоил его. Временами ему казалось, что он различает чей-то шепот, где-то совсем рядом… Смысл слов ускользал в невнятной скороговорке. Словно трехлетний малыш, сглатывая труднопроизносимую букву «р», пытается что-то настойчиво объяснить взрослому дяде, зовет его куда-то… Лейтенанту вдруг стало не просто тревожно, а жутко. Он отчетливо представил себе съежившееся под забором маленькое тельце. Ребенок замерз, ему страшно и одиноко, и он не знает, где искать маму. Почему никто не поможет ему?

– Стой, ты куда?

Лейтенант вздрогнул от окрика и пришел в себя. Он стоял возле самой калитки. Оружия в руках не было. Симонов смотрел на него с недоумением.

– Что с тобой, ты чего – сдаваться надумал?

Комков судорожно сглотнул и опустился на корточки. Где-то тут плакал ребенок. Хотя нет, он не плакал, а…

– Ты куда малыша моего дел, Маша-растеряша? – Симонов только сейчас заметил, что его руки пусты. – Черт, как знал, что нельзя тебе его доверять…

Симонов включил боевой фонарь и принялся за поиски своего любимца. Комков безучастно наблюдал за его действиями. Он помнил и видел другое…

…Здание школы было старым, типовой советской постройки, очень похожим на ту школу, что несколько лет назад закончил Андрей. И от этого сходства было как-то не по себе. Подвал был высоким, просторным. В той школе, из другой, мирной жизни, подвал был целым миром, в котором чего только не было: и небольшая кустарно оборудованная качалка, и тир, и маленькая лыжная база, и «кабинет» военрука Ивана Васильевича, с диваном и столиком, где тот каждую субботу, запершись с учителем физкультуры, пил водку. В этой же школе, верхний этаж которой был почти полностью разрушен артиллерией, подвал был темным, захламленным местом, которое надо было проверить на наличие недобитков.

Желтые пятна света метались из стороны в сторону, освещая то серый бетон стен, то обитую металлом дверь с крупной надписью «Электрощитовая», одетых в противогазы людей и ядерные грибы на мрачных плакатах ГО,[14] задерживались в подозрительных углах и закутках. Стволы автоматов, готовые плюнуть горячим свинцом, настороженно следовали за ними.

– Кажется, пусто, товарищ лейтенант. – Абельмажинов блестел шальными, еще не остывшими от боя глазами. – Те четверо в спортзале были последними, точно говорю.

– Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, идите сюда, – позвал голос Сахипова.

Тусклый свет – батарейки фонаря пора менять – выхватил из темноты толстые трубы отопления с изодранной теплоизоляцией, кучу тряпья под ними и широко распахнутые испуганные глаза на бледном лице. Девочке было лет пять, не больше. Черные волосы спутаны. Поверх когда-то красной кофточки натянута рваная засаленная куртка неопределенного цвета.

Тихонько выругался и куда-то отошел Симонов.

– Не светите ей в лицо, пугаете же, – попросил Комков.

Он аккуратно поднял ребенка и усадил на торопливо пододвинутый Сахиповым ящик.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Девочка долго молчала, напряженно разглядывая лейтенанта, потом сказала:

– Алина…

– А где мама, мама твоя где, Алина?

Девочка подумала и сказала:

– Ее дяди бородатые увели… А мне велели тут сидеть…

Глаза девочки были сухими. Видимо, она уже выплакала все слезы, какие могла.

– Давно ты тут сидишь? – спросил лейтенант.

– Давно…

Абельмажинов достал оставшуюся от сухпая[15] плитку шоколада. Девочка, забыв про «спасибо», с серьезным, недетским выражением изможденного лица взяла пальцами с черной каймой под ногтями предложенное лакомство и торопливо сунула его в рот. Она была очень голодна. Появившийся откуда-то Симонов поманил лейтенанта рукой.

– Что, Олег?

– Мать ее там. – Симонов кивнул головой в глубь подвала. – В тире маты постелены… Лучше не смотреть… Не сразу убили, суки…

Комков оглянулся на девочку. Абельмажинов присел рядом, осторожно гладил ее по голове, что-то ласково приговаривая по-татарски…

Девочка наверняка слышала все, что эти ублюдки творили с ее матерью. И сидела здесь… Потом наверху звучали выстрелы, гремели взрывы, там кричали, умирая, люди и нелюди, а она сидела в этом укромном закутке, в кромешной тьме… Что творилось в ее крохотной неокрепшей душе? Какие кошмары посещали ее здесь?

– Воины джихада… Твари… – Симонов в сердцах треснул кулаком по двери теплопункта.

Девочка вздрогнула от внезапного шума. Абельмажинов обернулся, с укоризной покачал головой.

А лейтенант пожалел, что они подарили нескольким захваченным боевикам быструю и легкую смерть…

– Вот ты где, мой маленький… – Симонов поднял пистолет-пулемет из травы и нежно огладил своего смертоносного любимца. «Стечкина» Комков обнаружил на привычном месте, в своей кобуре. Как он его туда сунул – не помнил совершенно.

Они догадываются, что мы живы и где-то здесь… Но, видимо, не знают, где именно. Возможно, поэтому они решили использовать другое оружие, которое воздействует на сознание. Появись Олег на несколько мгновений позже – я бы уже стоял там, на улице. Или лежал…

Та девочка в подвале только что отбитой у боевиков школы… И этот призывный детский шепот… Кто-то очень точно надавил на болевую точку. И звали, похоже, только его. Симонов ничего не почувствовал. Значит… А что это значит? Кто бы подсказал!

Приняв решение, Андрей встал.

– Я пошел, Олег.

– Куда? – Снайпер смотрел на командира как на сумасшедшего.

– Они хотят пообщаться накоротке – что ж, сейчас поговорим… – После минутного колебания лейтенант решил не доставать из кобуры АПС. Вряд ли пригодится, этой пукалкой Рыцаря Смерти не напугаешь. – Жди меня здесь, Олег. Это приказ, ты слышишь? Если что-то пойдет не так, прикроешь огнем.

– Ты чего удумал, герой хренов? – Лицо у снайпера стало злым. – Жить надоело?

– Товарищ старший прапорщик, вы как разговариваете со старшим по званию? – Комков тоже начал закипать.

– Да пошел ты, старший по званию, – рявкнул Симонов.

Они почти кричали друг на друга, отбросив всякую осторожность. Андрей чувствовал, что у него самого еще есть призрачный шанс выжить, а Симонов, если пойдет с ним, умрет. Снайпер должен остаться здесь.

– Олег, сделай, как я тебе сказал. Пожалуйста, – попросил Комков. У него остро заныло под сердцем. Появилось ощущение, что он куда-то опаздывает. – Мы уже не можем просто спрятаться или уйти… И не можем пойти вдвоем… Со мной ничего не случится, я уверен.

Симонов устало опустил поджарый зад на колесо мини-трактора. Некоторое время он молчал, опустив голову.

– Мне иногда кажется, что я сплю, Андрей, – еле слышно проговорил он. – Сумасшедшая ночь… Все не так, как надо… Хочу проснуться.

– Я тоже, – сказал Комков.

– А может, мы все-таки спиртом отравились, а, Андрюха? – Симонов невесело усмехнулся. – Ты хоть пистолет достань из кобуры. Жаль, что у нас гаубицы в кармане нету…

– Жаль, – подтвердил лейтенант, но «стечкина» оставил в кобуре. Честно говоря, он сомневался, что и гаубица сможет повредить этому рогатому гаду.

– Я буду здесь, на чердаке, – кивнул на дом снайпер. – Сектор из слухового окошка не очень, но все же… Кое-что видно…

– Я пошел, Олег.

– Удачи, лейтенант.

Комков со скрипом притворил калитку и огляделся.

Ветер, не заметный за постройками во дворе дома, тут пронизывал насквозь. Призрачный свет шел от висевшего в воздухе на высоте половины человеческого роста мерцающего овала. Поверхность овала пребывала в состоянии непрерывного спирального движения, обладавшего странной притягательностью. Это как смотреть зимним вечером на огонь в камине, подумал лейтенант. В пляшущих на поленьях языках пламени чудится то танец саламандры, то объятый пожаром город… Как образованный человек, имевший некоторую практику в компьютерных играх и кучу прочитанных томов фэнтези за спиной, Андрей решил, что это портал в иные миры. При случае надо будет воспользоваться: вдруг там есть маленькая боковая тропка на Канары.

Его, конечно же, ждали, он не ошибся.

Рыцарь Смерти медленно приближался к нему на своем страшном, похожем на коня звере. Но Андрей смотрел не на него. Он глядел на тонкую фигурку с длинными светлыми волосами у него за спиной. Она сидела на лошади второго, уцелевшего оруженосца. Тот стоял рядом. Одной рукой воин крепко держал своего зверя под уздцы, в другой сжимал большой лук. Из-за спины торчал набитый стрелами колчан. «А если Олег прав и мы действительно отравились спиртом?» – мелькнуло в голове у лейтенанта. Ведь это она, девушка из волшебного сна… Андрей не мог разглядеть ее лица, но был уверен, что не ошибается.

Шагах в десяти всадник остановил коня и спешился. Он расстегнул пряжку, снял рогатый шлем, повесил его на луку седла. Откинул кольчужный капюшон. Соломенные кудри рассыпались по плечам. Рыцарь успокаивающе похлопал коня и двинулся к лейтенанту. Комков, сам солдат, оценил его упругую мягкую походку. Рыцарь, казалось, совершенно не ощущал веса полного доспеха. Рука в кольчужной перчатке привычно придерживала ножны с длинным мечом, чтобы они не колотили по ногам. На треугольном щите Андрей разглядел изображение черной птицы с массивным прямым клювом. Вид у птицы был зловещим: сложив крылья, она устремилась вниз, метя в кого-то своим похожим на короткий меч клювом. И на щите, и на доспехах заметны следы сосредоточенного обстрела из легкого стрелкового оружия.