Вячеслав Крекер - Далекое сияние Звезд Страница 5

Гад!!! Гады!!!

И только сейчас до меня стало доходить, какую же я совершил оплошность. Он ведь тоже экспериментальный! Дубль два получается. Всю его память изучают и анализируют. Какой же я в голове деревянный, всё-таки! Расчувствовался, блин!

Мысли штормили по моим извилинам, так что даже Васька забился в свой угол под ключицами и не знал, как реагировать.

Я автоматически последовал за бывшим мореманом, ни как не находя выхода из создавшегося положения. Мой мысленный взор носился по схеме коридоров, пока не наткнулся на двери, с добытым кодом допуска. Остается только, как то направить туда моего собрата по несчастью и освободить его душу из этого телесного плена.

Мне просто ничего другого не оставалось. Только надеяться на удачу, что никого другого в коридоре не будет и, что это помещение окажется подходящим для дальнейших планов по выводу из устройства дубля номер два.

Вот же, не повезло то как, его встретить. А моя реакция…. Точно надо биться головой об стенку, коль она такая дубовая!

Я обогнал товарища и перед нужным поворотом замедлял ход. Бывший мой начальник пытался меня обойти, что я ему, конечно, не позволял, постоянно перемещаясь впереди него. В конце концов, у него включался здравый рассудок, и он поворачивал туда, куда надо.

Один раз встретился местный папуас. Серокожий проводил нас удивленным взглядом, и под мои взывания к богу, все-таки решил, идти по своим делам дальше. К счастью товарищ оказался не из нашей лаборатории.

Всё, мосты сожжены, сейчас игра пошла ва-банк. Теперь, или я на коне, а они в дерьме, или…. А другого «или» и не должно быть!

Наконец, финишная прямая. Точнее, кривая, нет здесь прямых переходов — все загогулистые.

Рассчитал скорость второго дубля, сопоставил время прибытия к назначенной точке с запасом на открытие дверей и ускорил шаг. А там как приложится и как среагируют электронные мозги у моего противника.

Секунда, другая, дверь отъезжает в сторону, сбоку уже слышен шелест пылесоса, делаю шаг в сторону и тут же с силой пихаю его и следом сам вваливаюсь в помещение. Краем глаза отмечаю закрытие двери за нами. Дубль два потеряв равновесие, свалился и пытается подняться.

Здесь, похоже, склад — всюду стоят ряды контейнеров, вереницей изгибаясь вдоль кривой стены. Везение, кажется, пока на моей стороне.

Поскользнувшись и обессиленно рухнув на пол, пришел, наконец, в себя. Мозги перемкнуло качественно. Все вокруг, как и я сам извазюкано в крови. Это же, сколько ярости во мне накопилось? Точно, психом стал!

Черепушку я ему расколошматил и, похоже, глаз-камеру выковырял. Хоть и подсознательно совершенное, но правильное действо, думаю. Передатчик все-таки. Мог и СОС послать. Рядом лежало орудие труда, кусок от разломанного раструба пылесоса. Я меланхолично потрогал липкий от крови острый шип. Материал, что-то вроде твердого пластика.

Как-то само собой пошел мой внутренний анализ. Вот тебе и раз — а Василия то и нету. Уехал в небытие. Получил ордер на выселение из не принадлежащей ему квартиры.

И когда я только все это успел? Вот блин, берсерк хренов.

И так мне вдруг, хорошо стало… легко! Хоть и отходняк трясет безжалостно. Да здравствует свобода! И похер если убьют, лишь одного мгновения снова в полной мере осознать своё «Я» стоит того. А остальное только суета сует.

Глава 4

И что теперь делать? Самоанализ систем я провел. Васька гад рассыпался на миллиарды чисел, и теперь пребывает в расстроенном состоянии в тюрьме специального архива. Назову этот архив Шарашкой. Вторая половина Васькиной программы от моего агрессивного сумасшествия не пострадала и сохранилась в аппаратике под левой ключицей. Немного тормозит, правда, по привычке ожидая рекомендации от главного, но это, думаю, потом вполне себе настроится.

Так и сижу на вымазанном в густеющей крови полу, рядом с моим мертвым бывшим земляком. Потихоньку отхожу, успокаиваюсь.

Двери! Взгляд устремился к ним. Уже представил, как сюда вваливаются спецназовцы Борги и тыкают в меня огромными лазерными пушками.

Сердечко бойко затрепыхалось в своей грудной клетке. А глаза разошлись по помещению в поисках подсказки к исправлению этой сложной ситуации. В разные стороны разошлись, к слову сказать. Вроде и удобно, но с переработкой одновременно поступающих картинок, у меня возникли проблемы. Раньше то, я ведь только за Васькиным оком подглядывал! Дал команду на синхронный повтор движения моего родного глаза. Камера успевает, с небольшой задержкой правда, но так лучше.

Место побоища от дверей прикрыл контейнерами. Вдруг кто заглянет! Чтобы сразу не бросилось в глаза. Мертвеца спрятал за ними же.

Оглядев себя, пришел в ужас. Весь в грязно-бурых запекшихся пятнах крови.

Начал осматривать содержимое контейнеров. Мешки, судя по запаху, с гранулами моей кормежки. Омерзительный дух даже в сухом состоянии. Только у четвертого ящика на колесах перестал материться. Но и здесь мне счастье не сильно улыбнулось — Спецовки для серых коротышек.

Попытался оттереться от крови, без воды бесполезно.

Зато напялил на себя их штанишки. Получились вполне себе шорты. Если уж умирать, то хоть не с голым задом!

И что дальше? Да и черт с ней, с конспирацией. Буду действовать нахрапом. Других вариантов вроде и нет.

Судя по тому, что за мной еще не пришли, дубль два не смог отправить призыв о помощи. И маячок я у него вместе с глазом правильно выдрал. Есть там такая функция, на случай потери или полного сбоя системы. Теперь я о себе много чего знаю, после элиминирования главного контролера Василия.

Получается, у меня в запасе есть немного времени. По крайней мере, решил меньше чем трех серокожих за свою жизнь не брать. Если больше, то лучше. И так будем до бесконечности, желательно.

Подкатил очередной контейнер поближе к двери, но не вплотную, затаился за ним, в руке острый обломок раструба пылесоса, и моля об удаче, открыл двери мышеловки.

Ждать пришлось долго. Несколько раз, судя по запаху и тяжести шагов, мимо проходили чудики. Один раз они катили контейнер. Я уже было испугался, что ко мне посетители пожаловали, но молодца, проехали мимо.

А потом, наконец, шаркающая походка и запах…. Эх! Первый раз я так радовался наличию серого папуаса поблизости. Надоело уже это ожидание безысходности. Сейчас вот я серокожую тварь и пощупаю, узнаю, как они к желанию помирать относятся!

Мой расчет подтвердился. Шаги остановились, некоторое время ушло на обдумывание и разглядывание открытых дверей перед ним. А потом он протиснулся мимо контейнера….

Ну, здравствуйте, что ли? Жалко выговаривать ничего не могу, только нечленораздельно мычать. А то бы сказанул ему!

Помог товарищу благополучно войти, точнее влететь. Он лишь удивленно ёкнул и не мягко шваркнулся на пол.

Серокожий папуас, резвенько так, извернулся и вдруг застыл, уставившись на окровавленное тело бывшего человека.

Я тоже замер в нерешительности. Вот если бы он, заверещал, задергался, то и не раздумывал бы. А так….

Масленый взор папуаса медленно наполз на меня красивого, в боевой окраске и он, закатив свои глазки, окончательно уплыл за горизонт сознания.

А я стоял, как истукан и поверил, что теперь снова полностью очеловечился, вернулся в ту обыденность среднестатистического людского состояния.

Вот сейчас она во мне и восстала, эта правильная людская человечность. Я не смог обломком трубы ткнуть, как и задумывалось, серокожему в глаз. Впал в предательский ступор. Внутренне же, выразительно высказываясь в свой адрес, пытался породить, то чувство ярости, которое совсем недавно правило моими действиями.

Не знаю, что бы было дальше, но теперь четко осознаю свою суть полнейшего идиота. Совершенно забыл послать сигнал о закрытии дверей и сейчас услышал позади себя голоса и уже шелест одежды протискивающегося мимо контейнера папуаса.

Хоть и позднее зажигание, но оно имело место быть. Ухватив за ворот вылупившегося на меня серокожего гада, резко дернул его вовнутрь, мимоходом ударив моим оружием в область шеи. Кажется, попал хорошо, острие с треском обломалось, жертва захрипела и забулькала. Я же, уже сам протягивал руку за контейнер, пытаясь ухватить следующего, с желанием познакомиться поближе.

Да, совсем не бойцы эти местные, впрочем, как, наверное, и я. Но на моей стороне безысходность загнанной в угол крысы. Последний папуас успел еще, что-то там вякнуть, и был благополучно втянут в помещение склада.

Сейчас я уже не делал такой непростительной ошибки и закрыл двери, продолжая с остервенением сжимать горло последнего серокожего. Он схватился за мои руки и, выпучив глаза с рычанием поверженного, пытался оттянуть неизбежный конец. Вот он ослабил свои клешни…. Вот, появилась напряжение во всем теле, он еще попытался изогнуться, сбросить меня, но все закончилось судорогой смерти. Его глаза еще какое-то время сохраняли ужас, что он пережил, вскоре и они сделались мутным, стеклянным отпечатком былого бытия.