Олег Рыбаченко - Крымская война - батальона ДНР (СИ) Страница 5

Лицо у девы светлее тела, чистое, внешне юное, но гаремной танцовщице уже перевалило за тридцать. Она уже сама заводится глядя на монарха и начинает тяжело дышать – обаяние власти поражает и пленит вернее всего.

Николай Первый тоже заводится, но умение хорошо владеть собой позволяет ему сохранять видимость холодной статуи.

Да хороша индианка – ни на что не похожа. Способна соблазнить святого, а на нежном личике выражение похотливой страсти, тут же сменяется видимостью – святой невинностью.

А запах от девушки: он буквально опьяняет, кружит голову, заставляя устремлять свои мысли…

Николай Первый вдруг спросил, об том, что его так занимало в последнее время:

– Ты я знаю не только обучена премудростям Кама-сутры, но еще и владеешь мудрой наукой: астрология. Скажи мне чем кончится сражение под Инкермоновском?

Индианка улыбнулась пошире и продолжая танцевать, произнесла на русском языке, которому акцент Хинди придавал дополнительную нежность и мелодичность:

– Звезды говорят мы победим! Так царская армия не может проиграть!

Еще точеные ножки сильны, и под темно-бронзовой кожей виден орнамент их жилок. Многие часы эти исполняли ритуальные танцы, пока девчонки не падали в изнеможении. Но несмотря на то что босые подошвы индийской девчонки отшлифовали не одну сотню булыжников до зеркального блеска, ступки выглядели розовыми и чистыми. Без мозолей, трещин, огарышей, и при этом легко ступали на пылающие угольки и бегали по сугробам поражая вельмож.

Танцовщица Шива и в самом деле редкое сокровище и чудный подарок раджи. Иногда даже сам русский император испытывал в её присутствии страх. Вдруг – это закаленная магической йогой девушка, ударит его искусно спрятанной густейшей шевелюре булавкой в шею или в висок и тогда…

Николай первый понимая что дева-демон говорит, то чего он как раз более всего и ожидал услышать, скептически произнес:

– Увы и русская армия может проигрывать. Мы уже бывали биты, и мое пурпурное сердца разрывается от дурных предчувствий!

Шива наступала голой ножкой на колючую лиану очень ловко встала на носочек и отвела другую конечность в лево. Стала выполнять балетный прием «ласточка». Её ноги, длинные и мускулистые, притягивают взгляд царя, которому все труднее себя сдерживать. Ибо естество еще не старого и физически очень развитого мужчины играет и готово выплеснуться словно лава из жерла вулкана.

Шива же томно отвечает, причем напевая:

Тут дело мой монарх,

Верь не в удаче!

Противник будет в прах,

И все иначе!

Придет подмога –

Словно лев с пустыни!

Господь хоть строгий–

Но прибудет с ними!

Весь мир познает

Силу нашу верьте!

К бессмертной славе –

Приоткроем дверцу!

И будет на земле

Рай без обмана!

Вперед к мечте –

Побьем мы верь султана!

Отечество ты все–

Для жизни свято!

К плечу ружье –

Российского солдата!

Добудем мир и счастье –

Знай планета!

Уйдет ненастье –

И туман с рассветом!

Вперед коня пришпорь,

И с саблей в битву!

Пусть будет кровь–

Прими её с молитвой!

Тогда достигнешь

В брани совершенства!

Пребудет финиш –

Сад Эдем блаженства!

Царь Николай приподнялся и несколько раз громко хлопнул в ладоши, произнеся:

– Какой чудный голос. Уста не мед, амброзия!

Девушка щебетая соловьем, переливисто отвесила:

– Мой род велик – как бурная стихия, но я еще несчастная рабыня!

Император присел, выпятил грудь и гордым тоном произнес:

– Ты настоящая графиня… – И тут же усилил комплимент. – Гласом своим царица и императрица. – Монарх вкрадчивым тоном спросил. – Хочешь и в самом деле получить графский титул?

Индианка раскачивая тонкую, особенно ярко выделяющуюся на фоне тяжелых грудей талию, проворковала:

– Это то о чем я всегда мечтаю!

Николай рассмеялся и иронический произнес:

– Босоногая рабыня вполне естественно, но босоногая графия – это уже перебор! – И сделал вывод. – Оставайся моей личной невольницей Шива!

Индианка сделала шаг к царю и проворковала:

– И той невольницей которой ты будешь принадлежать всецело!

Её крупные груди пришли в движение: рослая и мускулистая танцовщица нависла над сидящим Николаем. Сильные руки притянули к голову и малиновый сосок коснулся уста императора. От Шивы так сильно пахло мускатом и различными снадобьями, что даже такой закаленный рыцарь как Николай Первый начал терять голову. Вот он схватил девушку( хотя какая она девушка, ей уже давно перевалило за тридцать!) и принялся жадно осыпать её бюст жаркими поцелуями.

Клубничные соски моментально отвердели и заалели еще сильнее. Богиня страсти извиваясь и нежно щебеча, принялась умело раздевать императора. Она не просто глупая баба: в гареме её обучили, как соблазнять и возбуждать любых мужчин – даря им чудное наслаждение.

И вот шоколадное тело пантеры сплелось с августейшим тигром. И разразился ураган, засверкали сотни сладострастных молний. Океан забушевал по настоящему, и его неистовые, раскатистые волны все нарастали, клокотали, выплескивались через край.

Казалось на самом для глубокого моря проснулись, могучие дремлющие вулканы, а целый сонм богов с трезубцами, вздыбил земную твердь.

И смешались моря, небеса, горы – а звезды посыпались с тверди.

Странно, но почти шестидесятилетний искушенных казалось во всем монарх-мужчина, чувствовал себя словно девственник-подросток. Его бросало то в жар, то в холод, по жилам распекала раскаленная лава, а сердце грозило выскочить из груди.

Император ничего не замечал вокруг, провалившись в черную дыру космической Венеры. А специальный газовый фонарик зеленого цвета – уже раз за разом сигналил ему.

Зеленый горящий свет обозначает срочное, важное радостное сообщение. Горящий красных фонарь наоборот: большая опасность и следует принять неотложные меры. Еще три цвета: желтый, синий и оранжевый – говорили об происшествия касающихся непосредственно императорской семьи.

Но Николай окончательно и бесповоротной утратил над собой контроль. Воистину чудеса Кама-сутры, реально роднят жриц с богинями.

Время истовом торнадо любви промчалось, как одно мгновение. И первым изнемог император. Не выдержав невероятного напряжения – будучи выжатым словно лимон, Николай так и уснул в объятиях райской Кали.

Шива накинув на себя лишь нити драгоценностей, но облачив в императорский мундир Николая, без лишних предрассудков вынесла его на руках.

И вовремя. Генерал-адъютант Бессонов вместе с отборными жандармами царского конвоя уже осторожно постукивал в золоченую решетку. Вдруг с императором, что-то страшное приключилось.

Идиллическая картина правитель самой обширной империи на планете Земля, спит невинным сном младенца вызвало у всех умиление и восхищение.

Больше центнера на руках, танцовщица натренированная разносом тяжелых золотых блюдо и громадных кувшинов переносила с легкостью, словно это не груда сильных, тренированных мышцы и крепких костей, а мешок с соломой.

Генерал-адъютант растеряно пробормотал:

– У нас срочное сообщение!

Шива снисходительно произнесла:

-Инкермоновском войска англичан и французов разбиты наголову!

Бессонов растеряно захлопал глазами:

– А как вы об этом догадались?

Девчонка-индианка ухмыльнулась;

– Мы русские не можем проиграть!

Генерал-адъютант хотел, что-то едкое и остроумное сказать дочери Востока в ответ, но… Царь Николай разлепил веки и забился в руках Шивы. Девчонка поставила монарха-верзилу на пол и ласково подтолкнула его. Император сделал несколько деревянных шагов и устало произнес:

– Я в ответе за свет и за газ!

Бессонов как гаркнет:

– Мы победили!

Царь Николай буквально упал в кресло и зевая пробормотал:

– Какие у нас потери?

Генерал-адъютант немного подумав, сообщил:

– Убито около двух с половиной тысяч, ранено свыше пяти – но противник потерял убитыми и раненными более тридцати трех тысяч плюс еще более шестнадцати тысяч сдалось в плен и это еще далеко не окончательные цифры!

Император сделал характерный жест и тут слуга сунул ему фужер с медовухой. После нескольких глотков бодрящего зелья Николай почувствовал себя гораздо лучше и примирительно произнес:

– Оказывается князь Меньшиков вовсе не такая бездарность, как я полагал!

Он претендует на лавры Суворова!

Бессонов сделал скучное лицо и сообщил:

– Нам помогли ваше величество…

Николай словно гриф нахохлился и прошипел:

– Кто помог?

Генерал-адъютант с готовностью ответил: