Андрей Буревой - Карантин класса «Т» Страница 5

Размявшись чуть, я подошел к уходящему вглубь, к инженерным коммуникациям, колодцу и присел возле наполовину сдвинутой с него решетки. Руку осторожно подсунул под нее и, невольно затаивая дыхание, проверил, на месте ли крохотный камешек, подсунутый мной туда давеча. И довольно улыбнулся, удостоверившись, что в мое отсутствие никто здесь не шарил.

Спуск вниз не отнял много времени. С рюкзаком лишь пришлось повозиться, спуская его на десятиметровом шнуре из тонкого переплетенного синтетического волокна. А все из-за того, что в технический колодец оказалось не пролезть с габаритным грузом за спиной. Хотя, может, его проектировщики просто рассчитывали, что по нему будут лазить только роботы-ремонтники, а люди и не сунутся никогда. Такое вполне возможно, учитывая, что и коммуникационные тоннели не отличаются большими размерами. Но непонятно, зачем тогда в стенке колодца вырезали ступени, роботам-то они ни к чему…

Очутившись в тоннеле, на голых стенах которого не осталось даже креплений, держащих бронированные кабели проходившей здесь ранее энергоцентрали, я подобрал свой рюкзак и с осторожностью двинулся дальше через колышущуюся в воздухе взвесь металлизированных снежинок. С осторожностью — потому что при прокладке этих подземных коммуникаций строители что-то напортачили и оттого работа их оказалась некачественной. Керамогранитная труба технического тоннеля, которая, по идее, должна была с гарантией прослужить не одну сотню лет, уже начала трескаться и крошиться. Кое-где куски влагостойкого искусственного камня только на армирующих стальных нитях обрешетки и держатся. Еще лет десять — двадцать, и все тут вообще завалится.

Преодолев с полсотни метров, я остановился у малого ответвления от тоннеля, точно не предназначенного для обслуживания людьми, так как вряд ли городские службы тренировали особое подразделение техников-пластунов, вынуждая их добираться ползком до распределяющих узлов энергоцентрали. Привязав свободный конец шнура к поясному ремню, я поднялся на приличных размеров груду обломков керамогранита, что выгреб вчера из узкого лаза второстепенной линии коммуникаций, чтобы пробраться через имевшийся там завал хоть ползком. «Корт» отправился за спину, а вышедший наконец на полную яркость химический светильник сменил позицию на моей левой руке. Забравшись в круглый тоннель, я отправился в путешествие по нему. На четвереньках, так как ход невелик размерами. А объемистый рюкзак потянул за собой.

Пришлось нелегко, и это еще мягко сказано! Ну нет у меня просто навыка такого способа передвижения, да еще и с грузом, который приходится волочь за собой. Поэтому дистанция в невеликие в общем-то три с лишним сотни метров оказалась безумно выматывающей. Хотя я ее и преодолел все же, но всю дорогу не уставал хвалить себя за предусмотрительно оставленный вчера на месте резак. А то пришлось бы сегодня тащить за собой груз, весящий еще на три кило больше.

Добравшись до бесформенного завала, казалось бы полностью преграждающего дальнейший путь, я чуть передохнул. Воды попил. И начал разбирать состряпанную вчера на скорую руку преграду из увесистых кусков керамогранита, выдранных из обветшалого тела тоннеля. Под этими обломками искусственного камня, аккуратно оттаскиваемыми мной и раскладываемыми у стенок справа-слева, вскоре и резак обнаружился. Никто его не спер, хотя я здорово переживал за его судьбу. А еще спустя десяток минут достаточно напряженной из-за тесноты работы стал виден грязно-белый кусок керамической термозащитной чешуи — неизменной составляющей защиты корпусов высокоскоростных атмосферных кораблей.

Контур будущего отверстия был с немалыми ухищрениями обколот мной еще вчера, и потому я сразу приступил к резке. Прямо от отверстия, прожженного вчера для оценки толщины обшивки, и начал. Нудная достаточно работа, да и портативный резак едва справляется с тугоплавким металлом, все же на такие нагрузки он не рассчитан. Оттого-то по большому счету я и магниевых стержней набрал столько, сколько смог уволочь.

Тем не менее дело пошло. Пусть медленно, но я продвигался к цели. По сорок сантиметров в час. Но там всего-то и надо пройти резаком порядка полутора метров, чтобы завершить начатую окружность. Однако уже спустя пару часов у меня руки начали немного дрожать от усталости, и я, передохнув, чуть сбавил темп. Спешить мне все равно некуда. Это все желание поскорее определиться с ценностью находки подгоняет. А то вот так вырежу проем, а там окажется, что техника под завалом вычищена от и до, один никому не нужный корпус от нее и остался…

К концу резки пассивный химический анализатор на моем левом запястье предсказуемо сменил свой неизменный насыщенно-зеленый цвет на бледно-желтый, а кругляш обшивки, как и следовало ожидать, вывалился наружу, чуть не отдавив мне руки и едва не угробив резак. Но это такая мелочь, учитывая открывшиеся перспективы. Достав из рюкзака баллончик со сжиженной углекислотой, я обработал хладагентом раскаленную кромку обшивки и, едва сдерживая нетерпение, осторожно полез внутрь своей находки.

Чтобы рассмотреть все вокруг, пришлось надломить еще один стержень-светильник — третий уже. Но нисколько не жалко! Ведь, бросив один только взгляд на окружающую обстановку, я едва удержался, чтобы не потереть радостно руки. Это все же не тяжелый флаер, а атмосферный бот! Сильно побито, конечно, все при крушении, но усомниться в том, что передо мной вынесенный на нижнюю палубу двигательный отсек самого что ни на есть обычного бота, невозможно!

Когда возбуждение, вызванное роскошной находкой, немного схлынуло, я внимательно осмотрел отсек и с сожалением констатировал, что тут мало что осталось целым. Четыре малых маневровых двигателя «Локх-16М», обращенных соплами вниз, при падении покорежило и сорвало с мест. И жесткие трубки топливопроводов при смещении разорвало. Да и основной движок, «Локх-04Р», выглядит не так чтобы хорошо с лопнувшим по всей длине внешним кожухом. Хотя, может, все не так печально, как кажется. Но так сразу, не имея на руках технической документации по изделиям компании «Локхин», не разберешься.

Покачав головой в такт своим мыслям, я ухмыльнулся. О чем я, собственно, думаю? Да эти движки прямо бегом принесут порядка шести-семи тысяч кредитов, даже если уйдут как хлам! В них одни только платиновые топливные катализаторы чего стоят! Да и в управляющем контуре драгметаллов до фига и больше! И много еще чего можно наснимать и загнать как запасные части!

Не выдержав искушения столь богатой поживой, я немедля попытался демонтировать самую ценную часть своей добычи — управляющие контуры, что, как пауки, оплели паутиной датчиков продолговатые тела движков. Небольшие по размерам черненые блоки изначально были расположены легкодоступно, так что добраться до первого из них не составило никакого труда. Довольно быстро разблокировав все крепления, я стянул с ближайшего ко мне маневрового движка управляющий контур, здорово так смахивающий на осьминога с этим его округлым сверху телом и длинными жгутами-щупальцами с нашлепками-датчиками на них.

Покрутив в руках покрытую тончайшим слоем пыли добычу, на вид совершенно целехонькую, я подтянул к себе рюкзак, который позабыл даже от пояса отвязать. Достав многопалый съемник, принялся прилаживать его к крышке основного блока управляющего контура, в местах, где на матово-черном фоне красовались золотистые значки в виде жирной стрелки, заключенной в круг. Зафиксировав лапами неказистого паука-съемника все восемь обнаруженных указателей внутренних магнитных замков, я резко крутанул ручку миниатюрной динамо-машины, являющейся главной частью моей самодельной отмычки.

Негромко защелкало, и крышка основного блока соскользнула с него, повиснув на съемнике. А я замер, глядя в открывшееся взгляду нутро управляющего контура.

— Да ну на… — после довольно продолжительного молчания неверяще выдал я, пялясь на абсолютно целую электронную начинку.

Она не то что не сплавилась в безобразный ком, а вообще никак не пострадала! На явственно отдающей зеленцой плате минерального стекла нет ни пятен, ни помутнений, вызванных выгоранием внутренней структуры! Виден лишь идеально четкий, отливающий золотом, тончайший рисунок соединительных дорожек вокруг микросхем!

Все еще не веря в подвалившую удачу, я осторожно положил на пол свою враз ставшую сверхценной добычу и, цапнув съемник, бросился к основному двигателю, чтобы снять крышку с управляющего контура на нем.

— Это что же, этот бот потерпел аварию еще до начала массированной атаки с орбиты? — вслух вопросил я невесть кого, когда и здесь не обнаружил никаких следов выгорания начинки электронного блока.

Впрочем, ничей ответ на озвученную мной догадку мне не требовался. Именно так, как думается, все, очевидно, и было. Бот определенно упал во время Исхода, в тот момент всеобщей паники и неразберихи, когда осуществлялась непосильная задача — полная эвакуация почти трехмиллиардного населения Фреи — и когда было уже не до таких мелочей, как проведение спасательных работ и поиск одного-двух выживших при крушении воздушного судна. А здоровенное здание, стоявшее здесь, обрушившись и погребя под своими руинами упавший кораблик, уберегло впоследствии его оснастку от электромагнитного удара, нанесенного орбитальной группировкой.