Кристофер Банч - Битва с небесами Страница 5

— Разве ФР их не изъяла?

— Думает, что изъяла, — ответил эльяр. — Но есть и другие копии, доступные тем, кто знает, куда смотреть.

— Что именно ты искал?

— Чего я искал, того не нашел: упоминаний о Матери-Лумине, о Стражах, о чем-нибудь, что передавалось до того, как мой народ совершил Переход.

— И?

— Ничего.

— Не верю, — сказал Вольф, — чтобы по одному сигналу, которого, говоришь, ты даже не слышал, вся чертова куча эльяров свалила неведомо куда. Значит', ты искал не там или не так.

— Мне не нравится твой тон, но, должен согласиться, логически ты прав.

— Какая из ваших планет главная?

— Саурос, — сказал Таен. — Та самая, на которой я родился, на которой ты жил до войны. Я пытался также получить доступ к одной из наших больших думательных машин, компьютеров, чтобы она помогла мне проанализировать задачу. Но не успел ничего найти, потому что ваш зонд меня обнаружил.

— Если я смогу доставить нас обоих на Саурос, ты позволишь помочь тебе в поисках?

Эльяр свернулся на стремянке — ничего более похожего на его привычное сиденье Вольф не нашел — и надолго задумался. Дважды его капюшон раздувался и опадал.

— Существует риск, — сказал он наконец, — для нас обоих. Там должны стоять заграждения, если, конечно, они уже не сработали на ваших людей. Не думаю, что исследователи из Федерации знали, где искать.

— Я видел эльярские ловушки, — сказал Джошуа. — Справимся.

— У тебя есть план?

— Скорее идея.

— Что именно мы будем искать?

— Не Матерь-Лумину. Давай начнем со Стражей. Может быть, они и выведут нас на разгадку.

Таен устремил на Вольфа глаза-щелочки.

— Одного ты мне никогда не говорил. Во всяком случае, честно, насколько я вижу по твоим мыслям. Ты мог бросить меня в Монтана-кип или просто вернуть на одну из наших планет, а сам затаиться. Не сомневаюсь, что у тебя хватит способностей укрыться и от читетов, и от Федеральной Разведки. Тебя не станут искать вечно, особенно если увидят, что ты больше не интересуешься судьбой эльяра. Почему, Джошуа Вольф? Почему, Разящий из Тьмы?

Наступило долгое, тягостное молчание.

Вольф медленно покачал головой.

— Он и спляшет, и споет, и по проволоке пройдет, — гордо объявил Кормак. Они с Вольфом стояли на переходном мостике над огромным пролетом. Внизу лежал корабль Вольфа, выглядевший точно так же, как при посадке на Малабаре. — Попросишь свой добрый корабль «Леденец» показаться во всей красе?

Он передал рацию Вольфу.

— Слышишь меня? — спросил Джошуа у корабля.

— Слышу, — донеслось из миниатюрного динамика. — Узнаю голос. Будут приказания?

Джошуа повернулся к Кормаку:

— Что мне сказать?

— Ну, например: «Изобрази нам внешний облик яхты класса „Гаттерас“. На случай, если не помнишь каталога, это такая горбатая, футов на двадцать длиннее „Грааля“».

Джошуа повторил приказ в микрофон.

— Принято, — отвечал корабль.

Зашипели гидравлические насосы, и «Грааль» чуть заметно вырос в длину. Одновременно овальный выступ на его корпусе приподнялся, появилась рубка с иллюминаторами.

— Все это, разумеется, одна видимость, — пояснил Кормак. — Они наращиваются на твоих соплах, так что ты не получишь лишних двадцати футов, и рубка тоже муляжная. Я не смог приладить рули — перестали бы убираться твои собственные — поэтому оставил как есть.

«Грааль» может воспроизвести примерно двадцать кораблей более или менее своего типа, от буксира класса «Фосс» и любых внутрисистемных кораблей техобслуживания до федеральных дозорных кораблей класса «Сорж». Было бы забавно попробовать, если ты сцепишься с нашим другом Циско.

Но это все бантики и вблизи не поможет. Что я изменил по-настоящему, так это разные опознавательные характеристики: инфракрасные, радарные и так далее. На экране твоя колымага может выглядеть чем угодно, от среднего крейсера до развалюхи, которая возит руду с астероидов на ближайшую планету. Вот это действительно ценно. Я решил, что большинство маскируется под маленькие суда и стоит сделать наоборот. Плюс у тебя чистенькая оснастка, так что эхо будет минимальное. Мне пришлось занять под железо две кладовки и одну жилую каюту. Не думай экономить тягу, особенно когда подделываешь ее характеристики.

Все параметры у тебя прежние, если ты не применяешь внешний камуфляж в атмосфере. Я искал варианты со множеством заметных выступов, так что они будут чуть-чуть тормозить. Будь осторожен на крутых поворотах в воздухе — не гарантирую, что эта фигня не отлетит.

— Ты закончил?

— Вроде да.

— Звучит здорово, — сказал Вольф.

— Сделано здорово, — отвечал Кормак. — Теперь ты у меня в долгу.

— Да.

Кормак посерьезнел.

— И я собираюсь попросить об услуге.

Вольф клевал носом над последним бокалом ар-маньяка и пьесой Элиота, когда снова послышалось жужжание. Он сразу очнулся, но звук не прекратился, а, напротив, стал еще громче.

Вольф почувствовал угрозу, опасность и помимо воли оглядел знакомую рубку.

Руку пронзила боль. Он закатал рукав, увидел вздувающиеся красные волдыри.

Жужжание стихло, наступила полная тишина.

Через некоторое время волдыри исчезли.

Вольф встал и заварил себе крепкий кофе.

— «Де Монтель»? — Вольф присвистнул. — Это серьезно.

Кормак снял фольгу, вытащил пробку.

— Вот с каким звуком должна откупориваться бутылка. Никак не привыкну к хлопку, с которым снимается герметичная крышка.

На столе стояли два бокала. Кормак налил один наполовину, другой — на два пальца.

— Мне казалось, ты не пьешь крепкого, — заметил Вольф.

— Хочу составить тебе компанию.

Вольф понюхал, попробовал, кивнул, потом откинулся в кресле.

— Выкладывай.

Кормак выдвинул ящик стола, достал голографическую карточку, протянул Джошуа:

— Помнишь?

У женщины на карточке были темные волнистые волосы, рассыпанные по плечам изумрудно-зеленого платья. Она стояла на палубе прогулочного корабля, за ее спиною круглился горизонт. Видимо, фотограф велел ей улыбнуться, и она старалась, но без особого успеха.

Вольф отметил роскошь обстановки, драгоценность на женщине, всмотрелся в лицо.

— Кажется, да. С военных времен? Кормак кивнул.

— Миниатюрная такая. Первый лейтенант… нет капитан.

— Она самая. Заведовала у меня материально-технической частью. Рита Сидамо.

— Да, вспомнил. Что с ней?

— Вышла замуж за мерзавца, который не дает ей развода.

Вольф поднял бровь.

— Извини, в это трудно поверить. Так легко просто уйти… или позвать на помощь.

Кормак не ответил, но продолжал:

— Мы… ну, дружили три или четыре месяца перед самым концом войны. Против правил, конечно, однако кого это колыхало? Вообще-то это было довольно серьезно.

Война кончилась так неожиданно, что мы оказались подвешенными. Не могли решить, хотим ли остаться вместе, и все такое.

Она демобилизовалась, вернулась народную планету внутри Федерации. Мы обменялись несколькими комами, потом Рита вдруг перестала писать.

Кормак взял бокал, отхлебнул, скривился; прошел к холодильнику и вернулся с пивом.

— Я пережил это. Или думал, что пережил. Черт, мы все умеем себя обмануть.

Три месяца назад я получил это фото и письмо. Она пишет, ей пришлось заплатить, чтобы его переправили на планету.

— Переправили откуда?

— Она перестала писать, потому что вышла замуж. Говорит, быстро и без особой причины. Думаю, потому, что этот тип богат и хорош собой.

— Мне все так же слабо верится.

Кормак сжал губы. Он снова выдвинул ящик, достал микрофишу, сунул в проектор и развернул к Вольфу экран.

Там появилась картинка.

Мужчина примерно одного с Вольфом роста, темноволосый, с резкими чертами, вызывающе смотрел в объектив камеры.

— Его зовут Джалон Какара. Он владеет торговым флотом и собственной верфью.

Пошли новые картинки, начиная с аршинного газетного заголовка:

ЗА МАСКОЙ.

КАКАРА ПРЕВРАТИЛ СВОЮ ПЛАНЕТУ В ВЕРТЕП ГРЕХА

— Он купил в Федерации планетоид, который назвал «Непенте», — сказал Кормак. — Насчет вертепа не знаю. Но выглядит впечатляюще.

Вольф рассеянно кивнул, глядя на мелькающие фотографии: длинная космическая яхта; два дворца; высоченное офисное здание; неправильной округлой формы планетоид; наполовину заполненный космодром, все корабли несут на бортах ломаную багровую линию; смеющиеся, богато одетые люди на какой-то вечеринке; потом Какара и женщина, оба в купальных костюмах, сидят на поручне древнего судна на воздушной подушке.

— Он — скотина, — просто сказал Кормак.

— Я ни разу о нем не слышал, — сказал Вольф, — но это не имеет значения. Похоже, парень и правда очень богат. Беру свои слова обратно.

Он выпил, Кормак снова наполнил бокал.