Олег Лукьянов - Лилис Страница 5

Солдаты провели нас с магистром к выходу из ангара, а затем и к одной из бесчисленных стеклянных лифтовых шахт, разветвляющихся в чреве Башни подобно артериям в организме человека. Сверхскоростная кабина лифта прибыла на наш этаж практически мгновенно и уместила весь взвод, меня и магистра. Двигающаяся за нами процессия с тем же успехом оккупировала другие лифты, и через несколько десятков секунд без всякой тошноты и головокружения мы, преодолев расстояние с полмили, оказались, наверное, под самой крышей космопорта.

Зал встретил нас унылыми взглядами стоящих на коленях и держащих руки за головами служащих и тремя десятками охраняющих их солдат. Старший из конвойных отдал честь командиру взвода, увидев меня и магистра, замялся, но после сделал вид, что не узнал или не заметил, и продолжил доклад:

– Генерал, космопорт полностью под контролем! Бои идут в нескольких милях от наших позиций. Захвачено три фрегата, один гражданский транспортник, три больших и десять малых грузовиков. Два фрегата уже выведены в космос и прикрывают нас с орбиты. В здании находится примерно полторы тысячи пленных, в основном служащих космопорта, а также экипажи кораблей.

– Отлично, капитан. Пленных запереть, всех наших людей в третий фрегат. Стартуем через пять минут.

– Есть, сэр!

Не обращая более внимания на окружающую чехарду, «командир взвода», который на самом деле и был генералом, быстрым шагом повел нас в посадочный ангар. Там без лишних слов отправил всех на трап а-ля эскалатор.

Чем отличается фрегат от корвета, эсминца или другого бороздящего космос аппарата, я пока не знал, но корабль не поражал размерами. Относительно большой (наверное, при необходимости сумел бы вместить в себя целую танковую дивизию), он казался мне невзрачной грудой металлолома. Что ж поделать – влияние «Эльвы».

Изнутри звездолет был не лучше – низкие потолки, узкие коридоры. Залы, через которые проходила наша процессия, казались крохотными комнатками, к тому же до отказа забитыми с трепетом глазеющим на нас персоналом.

Командная палуба оказалась средоточием зла – это была та же биржа с сотнями громко переговаривающихся людей, разве что вместо деловых костюмов на всех присутствующих красовалась форма офицеров и солдат ОСА – так сокращенно именовали Объединенные Системы Аливрии. Мой «карманный генерал» оставил нас, проводив до капитанской рубки. Мы с магистром оказались не у дел. Тут всем заправлял некто, именуемый «капитаном», и в моем понимании он действительно им был. Его белая форма и фуражка с прямоугольным козырьком на первый неискушенный взгляд ничем не отличались от тех, какие носили американские адмиралы в мое время. Лента наград не смотрелась излишне пафосно на широкой груди, а несколько звезд на погонах не особо выделялись на фоне золотых пуговиц. Даже глубокий белый шрам, тянувшийся через всю щеку, почему-то выглядел настоящим, боевым, а не полученным в какой-нибудь пьяной драке.

Капитан кивнул мне как старому другу и, отвернувшись, продолжил отдавать перед экраном отрывистые команды. В общем, чтобы не мешать царившему здесь полезному хаосу и творческому беспорядку, мы с магистром заняли в уголке пару кресел и сделали вид, что происходящее нас нисколько не интересует. Впрочем, как я вскоре заметил, офицеры, техники и их помощники, семенящие по рубке с самым сосредоточенным видом, также пытались сделать вид, что в упор нас не замечают. Однако от угла, в котором засели мы с магистром, все старались держаться подальше, а если и заходили сюда по какой-то надобности, непременно сбивались с шага, спотыкались, что-нибудь роняли или возбужденно дрожали.

Капитан начал обратный отсчет, и с каждой произносимой им цифрой включались все новые линии турбин двигателей. Корабль мелко задрожал, оторвался от поверхности и медленно поплыл навстречу полосе неба, видневшейся в открывающихся ангарных воротах. Когда черед дошел до «ноля», сосредоточенный капитан произнес: «Вторая космическая!» – и в ту же секунду серое небо на мониторах сменилось россыпью серебряных звезд и умопомрачительной картиной голубой планеты, увенчанной сразу двумя белыми шапками.

Однако смотрел я на это великолепие от силы пару секунд: коротко взвыла сирена, механический голос объявил, что корабль атакуют, а присмиревшие люди вдруг заметались и засуетились. Капитан вновь начал отдавать команды, но его голос потонул в гвалте:

– …передача резервных ресурсов процессоров на… АРС активирована……зенитный комплекс приведен в повышенную… Внимание, «Миссисипи» терпит……«Сердце Эльвы» открыл огонь…

– Что происходит, черт возьми?! – крикнул я, схватив за рукав пробегавшего мимо офицера.

– Сияющий, сэр, в Солнечную систему вошел Первый флот и сразу нас атаковал, – скороговоркой отрапортовал он. – Фрегат «Аполлон-два» практически уничтожен; фрегат «Миссисипи» выходит из дока «Сердца Эльвы» для оказания поддержки, но его атакуют две эскадрильи истребителей; «Сердце Эльвы» открыл огонь из главных орудий по крейсерам Первого флота; к нам приближаются тяжелые торпеды и крылатые ракеты.

Я разжал пальцы и, не глядя, куда понесся освободившийся офицер, опустил резервный терминал управления и забарабанил по сенсорной клавиатуре.

Представшая передо мной картина удручала: «Аполлон-два», тот самый корабль, старт которого я видел, когда мы приближались к башне-космопорту, превратился в мешанину из крупных и мелких обломков, среди которых полыхала яркая зарница – что-то догорало, бесшумно взрывалось, откуда-то вырывались струи воздуха, что-то летело прочь от этого кромешного ужаса. С замиранием сердца я смотрел, как сохранившаяся в целости задняя часть корабля, ведомая все еще работающими двигателями, медленно пробилась сквозь обломки и поплыла дальше в космический океан… Удаляющуюся синеву, отраженную десятками сопел, я наблюдал еще секунд тридцать, прежде чем яркая вспышка взрыва возвестила об окончании пути некогда величественного корабля. Но все это отпечаталось лишь на краю моего сознания – внимание поглотили «Эльва» и «Миссисипи».

Исполняя отданный мною впопыхах приказ буквально, все члены моего Ордена, кроме тех, которые добровольно остались сдерживать наземные войска и прикрывать бегство всех остальных, погрузились на три захваченных фрегата и устремились в доки «Сердца Эльвы». Разумеется, интервал между стартом кораблей вышел минут в пять, и второй звездолет находился ровно на полпути к «Эльве», когда был застигнут вторгшимся в систему флотом ОСА. Первый фрегат, «Миссисипи», попытался ему помочь: едва зайдя в док «Эльвы», «дал задний ход», но тут же оказался под огнем налетевших на корабль истребителей. Самой «Эльве», кстати, приходилось совсем несладко: почти вся зенитная защита, которую она успела возвести, рухнула; пушки Гаусса повредили лишь несколько линейных крейсеров врага и были разметены огнем корветов. Теперь вражескому адмиралу оставалось только подвести тяжелые корабли поближе и в упор расстрелять беззащитный колосс.

Нас, разумеется, тоже заметили. Заметили, но не придали особого значения: выплюнули в нашу сторону пару десятков ракет и торпед, потом отправили вслед им пяток корветов – так, добить, что уцелеет. А судя по разгорающейся на мостике панике, уцелеть могло мало что. Насколько я понял, фрегат – штурмовой корабль, предназначенный в основном для взламывания линий обороны чужого флота. ПРО и антиторпедных систем на нем установлено с гулькин нос, а значит, эти три десятка ракет перемолотят нас, как жернова.

По мере приближения торпед хаотические и нервные движения людей замирали, голоса становились все тише. В конце концов в капитанской рубке повисло гробовое молчание. Люди замерли, словно лишенные питания андроиды, смотрели в мониторы без эмоций и без всякой надежды. Кое-кто даже начал молиться. Капитан, доселе казавшийся несокрушимым, не знающим никаких чувств утесом, опустил руки и сгорбился.

На меня накатило детское желание сделаться супергероем, щелкнуть пальцами и спасти всех. Я встал, расправил плечи, уставился в монитор. Между моими бровями прорезалась складка, взгляд, как я сам ощущал, стал суровым и властным. Краем глаза замечал, как взоры обращенных ко мне людей загорались надеждой, как выпрямлялись спины и сжимались кулаки. Окружающие вновь обретали веру – кто-то другой, умный и могучий, придет и все наладит.

Я закрыл глаза и почти не приложил никаких усилий для того, чтобы сущность, дремлющая в потаенных глубинах, проснулась и накинулась на меня, как голодный лев на добычу. Тело стало будто ватным, ноги не выдержали, подломились, я упал на колени, а давление изнутри все нарастало. Уже был уверен: вот-вот потеряю сознание, но мой мир, сжавшийся в розовый ком, вдруг будто взорвался – от меня, словно от сброшенной на город атомной бомбы, во все стороны понеслась силовая волна.