Север (СИ) - Сугралинов Данияр Страница 5

— Типа ты суперов в бою видел, — окрысился Щур, поскреб мохнатый нос и покосился на Луку. — В натуре говорю, беду он нам принесет. Север этот…

Йогоро выплюнул деревяшку и сказал:

— Пока от Севера только польза, и поболе, чем от тебя, так что заткнись.

Жаба что-то достал из своей котомки, кривясь, прожевал, растолок мякиш в руке и принялся замазывать рану четырехрукого.

— Во-во, Йогоро дело говорит.

Щур дождался, пока тот закончит, и сказал:

— Гекко отправился на порог к Двурогому. И кто у нас теперь рулит?

— Да хоть Зэ, а ты обломишься! — воскликнул Жаба.

— Чего это? По понятиям главным должен быть самый сильный.

— Йогоро самый сильный, — проговорил Скю. Он приковылял к валяющемуся на земле раненому, протянул ему кусок белого мяса, и тот сразу же вгрызся в него зубами. — Я самый умный, и че? После Йогоро самый сильный Жаба, но он припадочный, ему нельзя верховодить.

— Йо ранен и слаб, — проговорил Щур вкрадчиво.

— Стервятник ты недобитый, Щур! — бросил четырехрукий. — Трупный червь!

Разделывавший что-то съестное шерстистый Фург передал нож Тряпке, который принялся раскладывать куски на противень, а сам поднялся, подошел к Щуру, толкнул его в грудь.

— Вызываю тебя в Круг, — он плюнул себе под ноги. — Столько вместе Пустоши топчем, а ты…

— Ты охренел, Фург! — изумился Щур. — Про тебя вообще речи не было!

Лука, о котором мутанты на время забыли, наблюдал за ними молча. Получается, лидерство в группе достается самому сильному. Если бы он мог активировать боевую форму, то разделался бы с обоими в два счета, но энергии Колеса было чертовски мало, и Лука рассудил, что правильнее сначала заживить рану, потом восстановить энергию и разобраться со Щуром. Если победит Фург, вопрос снимется, а силы лучше придержать — вдруг придется отбиваться от монстра, ведь тут водится всякое. Но для начала следует найти что-нибудь белковое.

Тем временем Щур сбросил серую рубаху на землю, сжал кулаки и набычился. Фург стоял не напрягаясь — эдакий медведь, только шерсть длиннее и не бурая, а черная с прядями седины. «Ну и жарко ему, наверное!» — подумал Лука.

Кособокий Скю сел рядом с валяющимся четырехруким Йогоро. Сплюнув, обменялся с сидящим рядом Жабой взглядами и проговорил:

— Надери ему зад, Фург!

— Кароч, Фург, мы за тебя! — поддержал Жаба, а потом обратился ко всем со здравым предложением: — Мож, того? Просто назначим его, а? Кто за то, чтобы Фурга в верховоды?

— Не по понятиям, — мотнул головой Щур. — Верховодов так не выбирают, ящер! Пустошами правят сильные, тля, а не те, кто жопы лижет!

Все еще безымянный для Луки мутант, замотанный в выцветшее тряпье, оставил мясо и подошел к остальным.

— Щур прав! — важно объявил Тряпка. — Жить надо по понятиям, братва. Да победит сильнейший!

Зэ повертелся из стороны в сторону, как взволнованный бочонок, и, пока остальные были заняты, засеменил к камню, где жарился на солнце противень со съестным, зачавкал, забулькал там и так увлекся, что с грохотом перевернул поддон.

Все повернули головы. Тряпка выматерился, приплетая к ругательству интимные части Пресвятой матери и главный боевой орган Двурогого. Скю снова сплюнул и засеменил к камню, на ходу приговаривая:

— Хватит жрать, Зэ! Истинно клянусь, мужики, мне с ним страшно, глядишь, и нас когда-нить сожрет!

— Скю, я ниче, — прошамкал выбегающий из укрытия Зэ, на ходу запихивающий кусок в ротовую щель. — Ты ж знаешь, я копыта откину, если не буду жрать, проклятие Двурогого выжигает во мне все силы…

Мутанты, да и Лука, отвлеклись от разборок и повернулись, ожидая представления, желая полюбоваться, как перекошенный Скю будет гонять нашкодившего Зэ, и не заметили, что к ним из-за валунов, в тени которых лежал Лука, приблизился здоровенный мутант.

Незваный пришелец передвигался как тассурийская горилла: опирался на непропорционально огромные руки с бугрящимися мышцами, помогая себе коротким кривым ножкам. Уши, истыканные разнокалиберными серьгами, на фоне маленького скошенного черепа казались гигантскими. Безволосые брови были украшены звеньями цепи, в нос здоровяк вставил кость.

Знакомые мутанты уставились на него. В возникшей тишине было слышно только чавканье Зэ, но и оно заглохло, когда, ничего не говоря, здоровяк обрушился на Щура — ударил в лицо и вмял его в череп. Следом, никто не успел и глазом моргнуть, кулаком-кувалдой долбанул Фурга, тот отлетел на пару локтей и не встал.

— Вопросы? Нет вопросов, — прорычал пришелец. — Я сильнейший. Крэгом погоняют! Я теперь ваш верховод! Кто-то против?

Он окинул взглядом своих новых подчиненных и проорал в сторону:

— Тащите телегу! Шевелитесь! — И зачем-то несколько раз с остервенением пнул раненого Йогоро в живот.

Вдалеке заскрипели колеса, донеслось кряхтение, и четыре подчиняющихся Крэгу мутанта прикатили телегу с деревянными колесами, перегруженную и накрытую брезентом. Те, что были впряжены спереди, оперлись на дышло, толкавшие телегу сзади упали.

— Впряглись и поперли! — взревел здоровяк, глядя на Жабу и Скю налитыми кровью глазами. — Груз должен быть в Убежище послезавтра! Шевелитесь, доходяги!

Зэ, замерший недалеко от Луки, булькнул и попятился. Скю попытался выступить парламентером:

— Мы на миссии! Шаманы…

Здоровяк выхватил заткнутую за пояс плеть и перетянул Скю так, что тот едва успел защититься рукой. Место удара на глазах налилось краснотой и начало покрываться волдырями.

— Для тупых! Мое имя Крэг! Слышали? — Жаба и Тряпка закивали. — Срал я на ваши миссии и шаманов! Впряглись и поперли!

Загнанные мутанты посторонились, уступая хомуты новеньким, и легли на землю. Пока все были заняты, Лука пробрался к камню, где стоял противень с мясом, и, поглядывая на нового верховода, часть кусков запихнул в рот, а часть впитал, коснувшись рукой. Метаморфизм возликовал. Лука заметил за камнем разделанную тушу таракана размером с черепаху и тоже впитал органические остатки.

К тому моменту Скю встал позади телеги, приготовившись ее подталкивать. Крэг остановил взгляд на Луке.

— А ты че тихаришься? Имя?

— Север.

— Отменяется. Будешь Соской, понял? Все! Впрягся! Живо! — Он погрозил плетью, и Лука поковылял к телеге, едва сдерживая гнев.

Месяцы императорства научили его терпению и отвадили от необдуманных поступков. К тому же метаморфизм включился в работу, выстраивая из органики новые мышечные волокна и залечивая рану, так что каждый шаг давался Луке все легче. «Посмотрим еще, кто тут Соска», — решил он.

Четырехрукий Йогоро был жив, ворочался и пытался подняться, но не мог, а вот недоброжелатель Луки Щур застыл на спине, раскинув руки. По его лицу, теперь напоминающему фарш, ползала огромная муха со множеством лапок. Туловище насекомого раскрылось, выпуская юркий щуп, мгновенно воткнувшийся в плоть и покрасневший от поступающей крови.

Нюхач Зэ куда-то спрятался, но Крэг его и не искал, потому что он не годился как тягловая сила. Загнанные незнакомые мутанты то ли и правда вырубились, то ли притворялись мертвыми, все как один валялись на земле и не двигались.

Лука неторопливо шагал к телеге, смотрел на изможденных мутантов, на покалеченного Йогоро и убитого Щура, и в его душе разгоралась злость. Сознание Луки-подростка и тысячелетний опыт Эск’Онегута сошлись на неприятии напрасных смертей, два наложенных друг на друга желания завладели сознанием Луки’Онегута.

Да, в Империи мутантов ставят даже ниже животных, но, как выяснилось, они вполне разумны, у них свой кодекс чести, свои законы. Йогоро спас Луку и получил ранение, и теперь надо вернуть долг, вот только энергии Колеса исчезающе мало, нужно подождать, когда ее хватит хотя бы на пару секунд боевой формы.

— Встали, доходяги! — взревел Крэг и принялся охаживать лежащих мутантов плетью, бедолаги, покачиваясь, поднимались и тут же падали. — Пойдете запасными!

На валяющегося на земле Йогоро с распоротым боком Крэг не обращал внимания, а зря. Четырехрукий мутант поднялся, взял тесаки и, пошатываясь, направился к захватчику. Видимо, отказался признавать нового верховода. Тот стоял к нему спиной и ждал, когда поднимутся загнанные мутанты.