Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов Страница 5

Волк не сдавался. Сбросив и растоптав последнюю из вцепившихся змей, он вновь изготовился к прыжку — пока Старый Хрофт карабкался вверх по глинистому и скользкому склону.

Проклятая ведьма, предала-таки. Ударила в спину!..

«А не надо было оставлять её за плечами!..»

Вся пропитанная водой, словно после только что прошедшего ливня, земля предательски разъезжалась под ногами. Зацепиться было не за что, и Древний Бог барахтался на дне оврага, словно подгулявший мастеровой после ярмарки где-нибудь в Бирке или Хедебю.

— Прости, великий бог, — раздалось позади. — Но Хель права — нам осталось исполнить последнее своё предназначение.

Бело-голубоватые молнии, составлявшие бестелесный молот в руке Старого Хрофта, яростно шипели и плевались искрами, словно и в самом деле придя в бешенство. Отец Дружин размахнулся — и метнул оружие так же, как метал в своё время Тор, его сын.

Гулльвейг успела вскинуть клинок, пытаясь защититься — молот ударил прямо в неё, смял, отбросил вместе с мечом, и Мать Ведьм рухнула бесформенной грудой искорёженного железа, словно и не прикрывали доспехи живой плоти.

Старый Хрофт поднял руку и ничуть не удивился, когда молот послушно вернулся ему в ладонь. Остро и свежо пахло грозой.

Наверху, где только что раздавалось яростное рычание Фенрира, всё внезапно смолкло. Отец Дружин с размаху всадил молот в скользкий откос, подтянулся, перехватил, уцепился за какой-то корень — и оказался нос к носу с волком.

Фенрир молча глядел на Старого Хрофта. Из пасти его лениво тянулись вниз, свиваясь причудливыми кольцами, струйки густо-серого дыма.

Хель замерла на одном колене, правая рука пытается зажать раны на шее; из-под ладоней тоже сочится серый дым, такой же, как и из пасти волка.

Фенрир глухо заворчал.

Отец Дружин одним рывком вздёрнул себя на край оврага, поспешно отступил от склона.

— Сделала своё черное дело, Хель? Сумела зачаровать собственного брата? Чтобы только исполнилось бы пророчество? Но как насчёт второй его части — да, Волк должен сразить Отца Богов, но и сам пасть от руки моего сына, Видара? Волка вижу. Отец Богов тоже тут. Где Видар? А иначе какое-то странное пророчество!..

Шерсть на хребте Фенрира встала дыбом. Из пасти продолжали течь струйки дыма — вместо положенной слюны.

— Неважно, Ас Воронов. — Хель с трудом удерживалась, чтобы не рухнуть. — Я получу то, что хотела, пусть и перед самым концом. Он обещал, а он никогда не нарушает данного слова.

— Ты умираешь, Хель.

— Умираю, да. Но я уйду последней, закрыв глаза Нарви. И взмолюсь всем светлым, что было во мне, чтобы великий план тех, кто свёл всех нас здесь, исполнился бы в точности.

Волк рычал всё громче, но прыгнуть никак не решался.

— Немного стоят твои пророчества, дщерь Локи, если для их исполнения нужно одурманить и заколдовать исполнителя.

— Это… чтобы… тебе было легче, Отец Богов, — выдохнула Хель. Её дрожащая рука бессильно соскользнула, открывая зияющую рану, оставленную зубами волка — та словно стала ещё больше, дыра расползалась, плоть истлевала на глазах, распадаясь тем самым тёмно-серым дымком. Потянуло гноем, гниением, распадом.

— Ты умираешь сама, владычица мёртвых, — жёстко молвил Старый Хрофт. — Какой тебе Нарви?.. Смотри, тело твоё…

— Тело это… — теперь уже из губ дочери бога огня тянулись струйки тёмного тумана. — Тело это исполнило предназначение. Оно дождётся… окончания вашего поединка. Фенрир! Исполни, что должен!..

Волк наконец поднял голову. Взглянул на замершего Отца Дружин.

— Племянник, ты не должен!..

Фенрир внезапно улыбнулся — за миг до того, как зашёлся в кашле, извергая из глотки потоки дыма, словно запыхавшийся дракон.

И вдруг сказал — не голосом, глазами, но слова в сознании Старого Хрофта прозвучали так же ясно, как и произнеси их сын Локи вслух: «Тебе будет легче убить меня, дядя».

Волк прыгнул. Его встретил молот Отца Дружин, молнии брызнули в разные стороны, охватив Фенрира живой сетью; запахло палёным, Старый Хрофт уклонился, но и сын Локи удержался, не сорвавшись вниз, в мокрый овраг; извернулся, кинулся вновь — молча, окутываясь плотным дымом. Как показалось владыке Асгарда — дымом становилось само волчье тело, как и у Хель.

— Что за колдовство?! — взревел Ас Воронов. И, вдруг разом поняв, обернулся: — Ты?!

Там, где совсем недавно застыла груда изломанной брони, не защитившей Гулльвейг, Мать Ведьм, уже никого не было.

— Ха. Ха-ха… — донеслось со стороны, где всё ещё сопротивлялась пожиравшему её проклятию Хель.

Второй бросок Фенрира едва не стоил Отцу Дружин правой руки. Молот отбросил волка, точнее, оттолкнул — Старый Хрофт по-прежнему не мог ударить в полную силу.

— Пророчество… исполнится, — прохрипела дочь Локи.

Волк прыгнул и в третий раз, и теперь сумел извернуться в воздухе, словно у него отросли внезапно крылья. Молот мелькнул мимо, а владыку Асгарда словно ударило в грудь стенобитным тараном. Фенрир уже терял телесность, становясь сотканной из тёмного дыма сущностью, где алым горели пасть да пара глаз.

— Это не ты! — Отец Дружин упал тяжело, спиной, и боль ослепила на миг, словно простого смертного.

Алая пасть, обрамлённая дымом, горьким, жгучим. Клыки — вот они — смыкаются…

Старый Хрофт ударил — сбоку, держа молот под самым оголовком.

Дым рассеялся, трескучие молнии обожгли Асу Воронов щёки. На грудь рухнула страшная тяжесть, потоком хлынуло что-то горячее и липкое.

…Отец Дружин едва вывернулся. Перед ним, стремительно увеличиваясь, возвышалась туша Фенрира — с волка спали уменьшившие его чары, он вновь становился исполином, но, увы, лишь в смерти. Голова разнесена, череп с одной стороны превращён в мешанину осколков. Кровь хлещет потоком из жуткой раны, пар клубится над багряными струями.

«Тебе будет легче убить меня…»

Старый Хрофт выпрямился. Боль стрельнула от шеи вниз по спине, словно у простого смертного. Неудачно упал — хотя могут ли «неудачно упасть» Древние Боги?

Фенрир лежал, не шевелясь, густой мех слипся от крови. Отец Дружин потянулся, закрыл волку веки. Осторожно погладил так и оставшуюся взъерошенной шерсть. В смерти сын Локи вновь стал гигантом, так угнетавшее его заклятие перестало действовать.

— Ха, — раздалось сбоку. — Ха. Ха-ха, — и хриплый кашель.

Владыка Асгарда обернулся, так быстро, словно там его ожидали все гримтурсены Йотунхейма.

Хель только и смогла, что едва приподнять голову. Изо рта её, из носа и глаз, из ушей, словно кровь, сочился плотный серый дым. Оставленная зубами Фенрира рана расползалась, пожирая плоть, оставляя от неё лишь тёмный пар.

— Твоё пророчество — ничто, — бросил Ас Воронов. —