Студентус вульгарис - Андрей Геннадьевич Кощиенко Страница 5

Студент университета получал стипендию, а по завершении учебы поступал на имперскую службу. Как для меня, так и для многих юношей и девушек это был шанс изменить свою судьбу и вырваться из провинциального захолустья в столицу, где жизнь бьет ключом и все время что-то происходит. А в нашем замке каждый день похож на предыдущий и сегодня уже известно, что будет даже не завтра, а послезавтра. Да ничего не будет! Будет то же, что и сегодня, — ничего! Конечно, стать магом — это очень редкая удача. Во дворе университета в толпе я слышала, как спорили, каким был отбор в прошлом году — один из четырехсот или один из четырехсот тридцати. Только я как-то не ощущала, много это или нет? Цифра есть, но вот сколько это людей, я не могла себе представить. Впрочем, меня это не очень беспокоило. Я почему-то была твердо уверена, что меня примут, хотя никаких признаков наличия у меня дара родители и сестры припомнить не могли.

— Да не переживай ты так! — сказала мне перед самым отъездом моя самая старшая сестра, с которой мы были особенно близки. — Съездишь в столицу, посмотришь на город, на наряды, на кавалеров. Развеешься. Не всем же магами быть!

А я хочу, сказала я себе, заранее получив порцию утешений. Хочу — и буду! Пусть другие ими не становятся. А я — стану!

Вся дорога до столицы у меня прошла в грезах. Я представляла, как приезжаю в университет и все сразу замечают, какая я умная и красивая девушка, у меня мгновенно появляется много подруг и друзей, а среди друзей даже будут уже не совсем друзья — а поклонники. И они будут мне дарить цветы, читать стихи и ухаживать… Так красиво… А на испытании у меня откроется дар целительницы, и сама великая Аканта возьмет меня в ученицы. И стану я известной на всю империю врачевательницей, к которой будут ехать со всех ее уголков и даже из других стран… А потом меня пригласят во дворец самого императора, и я встречу там принца… И он влюбится в меня без памяти и попросит мою руку и сердце… И все будет так сказочно-сказочно, здорово-здорово! Ну просто сердце разрывалось от восторга и перехватывало дыхание, когда я себе это представляла. Так было здорово мечтать под стук колес кареты, уносившей тебя в прекрасную столицу, к счастью и славе!

Однако, задержавшись в дороге, мы с родителями приехали к самому назначенному дню. Поэтому Тайлор я рассмотреть не успела. Все, что я увидела из окна кареты, — мощенные камнем бесконечные незнакомые улицы, закрывающие небо высокие серые дома и толпы людей, среди которых нет ни одного знакомого лица. Не воодушевила меня столица. Грязная, шумная и пугающе огромная. А вот университет мне понравился. Он был таким, каким я его себе представляла, — замок, с высокими светлыми стенами, с огромными воротами и многочисленными башенками, над которыми развевались разноцветные флаги. За воротами — большой двор, битком набитый толпой разодетых поступающих и их родителей. Небольшой оркестр на балконе играл громкую, веселую музыку, создавая праздничное настроение. Посреди двора был большой фонтан, в котором, иногда попадая в такт мелодии, весело играли струи воды — то взлетая вверх, то опадая вниз, они оставляли после себя облако мелких капель, радугой горящих на солнце.

— Ой, как красиво!

Я как вкопанная остановилась, увидев это чудо. Это был первый фонтан в моей жизни. Завороженная, я наблюдала за движением струй, а потом, воспользовавшись тем, что родители с каким-то служителем занялись выяснением вопроса о нашей очередности, направилась к воде, лавируя в толпе. Добравшись до цели, я задрала голову и принялась смотреть на прозрачные струи, переливающиеся на фоне голубого неба. Они танцевали свой искрящийся танец, обдавая мое лицо мелкими брызгами при легких порывах ветра. Полюбовавшись, я нагнулась и попробовала поймать рукой тоненькую струйку воды, бившую из самого края фонтана. Неожиданно прижатая струя извернулась под моими пальцами и брызнула куда-то вбок.

— Ай! Ты что делаешь, дура?!

Испуганно оглянувшись на крик, я увидела рядом высокую стройную девушку в платье, с первого взгляда на которое было ясно, что стоить оно должно просто сумасшедших денег. У девушки были золотистые, с красноватым отливом, длинные волосы и возмущенное выражение на высокомерном лице.

— Ты это специально? Специально? Да?

Девушка вынула из рукава белоснежный кружевной платочек и принялась аккуратно промокать им лицо.

— Ой, извините… — растерянно пролепетала я. — Я нечаянно… Просто фонтан такой красивый, а я их никогда не видела…

— Ха! Провинциалка! — громко и пренебрежительно произнесла девушка, окинув полным презрения взглядом мое платье. Она демонстративно повернулась ко мне спиной и пошла прочь, гордо задрав подбородок.

Я в смущении втянула голову в плечи от десятков глаз людей, разом уставившихся на меня.

— Ну ничего такого не случилось… Несколько капель, и все, — произнесла я ей в спину, в попытке оправдаться, но прозвучало это совсем тихо, и никто моих слов, кажется, даже не услышал. Девушка, по крайней мере, точно.

Да и ладно, подумала я, пробираясь назад, к родителям. Подумаешь, цаца какая! Пара капелек на нее попала всего-то. Сама дура!

— Стефания! Ну где ты ходишь? — накинулись на меня нервничающие родители. — Нужно становиться в очередь, а ты где-то гуляешь!

Я не стала ничего объяснять, а просто спросила, куда идти.

Очередь начиналась у подножия широкой лестницы, в конце двора, за фонтаном. Мы подошли и встали в ее хвост. На первой площадке лестницы нас встретили трое молодых магов в парадных, шитых серебром мантиях. Они записали меня в книгу и выдали листок бумаги, на котором в красивой золотой рамке с завитушками значилось мое имя, титул и порядковый номер. Пока они делали записи, я смотрела на них во все глаза.

Хорошо им, подумалось мне, все волнения у них уже позади… Интересно, а кто они? Может, целители? А где их знаки?

Однако долго разглядывать магов у меня не получилось. Очередь двинулась вперед, и мы пошли тоже, вверх…

Вот я вместе с родителями на широкой беломраморной лестнице, ведущей в зал испытаний. Выше и ниже нас стоят по двое и по трое люди — это тоже приглашенные. Как сказал шепотом, наклонившись к моему уху, отец — цвет