Чашка кофе для героя - Мария Рашова Страница 5

прорваться и спалить меня со всеми потрохами. Так себе подмога. Артефакты тоже изнашиваются, блин. Да и мы, светлые, не вечные. В данных телах, разумеется. Ну и темным век не вековать, особенно после развоплощения. Там и души нет, чтобы жить дальше, а тело они еще при этой же жизни теряют. Я почти собрался, когда увидел себя в зеркало. Сосредоточенный, хмурый, решительный. Не думать о взгляде Михалыча. Не думать о взгляде Михалыча. Не думать о взгляде Михалыча. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Часы пробили 22. За час доберусь. Час на осмотр места действия. А 12 ночи, как обычно, все веселье. Я присел на дорожку и вышел вечернюю прохладу. В сторону водопада уже не ходили автобусы, я взял такси. Таксист, смуглый парень, с ухмылкой поинтересовался, куда я собрался в столь поздний час по безлюдному туристическому маршруту. Я не сообразил ничего умнее чем брякнуть что-то насчет того, что я собрался сделать художественные фото водопада при лунном свете. Таксист хмыкнул и сказал, что он было уже подумал что я тоже собрался омолодиться с ведьмами и заодно оставить там свою жизнь. Он нехорошо засмеялся и я тоже изобразил какую то вежливую улыбку: было непонятно, всерьез он или шутит. Вполне возможно что темные контролировали этот участок, и, скорее всего, меня засекли. Хотя я прикрывался черной шкурой убитого еще в Москве мага, как мог. Белое на черное дает нужный эффект серого цвета – никогда не заподозришь, кто перед тобой. Разумеется, если ты не Высший. А им я никогда не был и не собирался стать. Кишка тонка. Мне бы тут, из своих мелкотравчатых заварух выползти живым. Как сейчас, например. Я щедро оставил таксисту на чай, не получив даже сухого «спасибо» в ответ, такси обдало меня пылью из под колес и умчалось развозить других пассажиров в эту темную-темную сочинскую ночку. Было настолько темно, что хоть глаз выколи. Я, конечно же, этого делать не стал. Наконец, тучи немного отодвинулись от печальной луны и она пролила каплю своего скупого плакательного света на землю: все вокруг меня погрузилось в фиолет. У водопада горело несколько фонарей – все-таки туристическое место, как ни крути. Хотя туристами здесь и не пахло – вокруг меня не было ни единого человека. Я прислушался к себе – разнарядки из Центра тоже не было, совершенно непонятно было, зачем они сюда прислали, что я должен был сделать и кого спасти – было тоже абсолютно неясно. В тишине вдруг раздалось едва слышное пение, я поспешил спрятаться в кусты и не зря – пение нарастало. По дороге шли босые женщины, замотанные в простыню, с венками из каких-то полевых трав на головах. Видно было, что это обычные городские женщины, все около 40ка лет, замотанные работой, мужем и детьми, словом те самые, которые так легко ведутся на крючок «омоложения». Как ярко зазывает красочная реклама: «Всего 15 минут в день, и вы легко омолодитесь!», «Этот чудодейственный крем спасет вас от морщин!», «Всего один укол и вам снова 18!» – тут сработало тоже самое. Их заманили мгновенным омоложением, только вот не предупредили, что взамен заберут всю жизненную энергию, околдуют, обворуют и впридачу сотрут память, чтобы те никогда в жизни не вспомнили, что с ними приключилось. Женщины были зомбированы – я ясно видел мутные глаза, плавные, заторможенные движения. В начале и в конце колонны шли ведьмы, сквозь мои очки были видны их сморщенные от старости тела, седые волосы. Но для обычных людей, скорее всего, они выглядели как вполне себе молодые женщины. Наставницы. Те, которые приведут дурех к вечной молодости. Ага. Ага. Максимум, куда они могли привести – это к смерти. Я накрылся мантией невидимки. Да, она была старая, но что поделать – новой мне в эту командировку не выдали. Итак, 40 смертных женщин, около 9ти старых ведьм. Я один. Что ж. Расклад ясен. Ведьмы усилили свое пение, мне пришлось все-таки воткнуть беруши – я не хотел больше тратить силового поля на временную глухоту, ну и зомбироваться этим всем я крайне не хотел, в итоге просто и энергетически не затратно – беруши. Помогают безотказно и в самолете от орущих детей и от действующих ведьм темной ночкой в Сочи. Рекомендую. Ведьмы немного посовещались и пошли к водопаду. 40-летние несчастные зомбированные омоложением курицы – за ними. Мне пришлось проползти через кусты, чтобы приблизиться к месту действа. Пара ведьм била в старинные барабаны, судя по движениям, ритм усиливался. По кругу зажгли факелы, перед водопадом выстроились все ведьмы. Видно было, что они перекинули что-то вроде огненного коромысла через водопад и начали читать заклинания. Коромысло стало огромным огненным змеем. Было понятно, что ничего не понятно. Эх. Если бы я не был таким ленивым студентом! Я же ни хрена не помню по ведьминологии! Перед моим лицом немедленно возник крючковатый палец Амалии Вольдемаровны – потомственной ведьмы, в старости перекинувшейся на светлую сторону, она преподавала у нас ведьминологию и тщетно пыталась вбить в мою глупую голову те знания которые мне были нужны: «Карасев, ты опять не выучил классификацию?! Лень бежит впереди тебя, Карасев! Не поставлю тебе зачет, пока не выучишь! Не надейся! Даже не пытайся меня обмануть, Карасев! Когда-нибудь это спасет твою жизнь, Карасев!». Вольдемаровна, ох, если бы ты знала, как ты была права! Я мысленно перенесся в нашу учебную аудиторию и взял в руки учебник, пальцем провел по оглавлению, нашел главу «ведьмы и водопады. Омоложение», открыл. Даже по рисункам было четко все понятно. Вот овцы на заклание – глупые женщины, желающие омолодиться, вот ведьмы, вот перекинутый через водопад змей. Женщины встают под струи водопада, как раз под пасть змеи. По огненному змею от них по дуге бежит их собственная жизненная энергия, через хвост передается ведьмам, те омолаживаются. Женщины, пришедшие на омоложение, стареют и иссыхают, те, кто послабее- умирают на месте. Никто не жалуется, потому что зомбированы, а трупы скидывают вообще в другом месте, испепеляют мощными заклинаниями и женщины считаются пропавшими без вести. Пошли омолаживаться, упали в водопад, а оттуда – никто не ведает, куда унесла река. Ну что ж, совсем «неплохо», 40 трупов в ближайшей раскладке. И я один. Блин. Что ж за жизнь то за такая? Вечно я в самое дерьмо по уши влезу. Я опять вспомнил тоскливый взгляд Михалыча, заскребло под ложечкой. Но я просто знал, что моя совесть сильнее взгляда Михалыча, сильнее