Пожиратели миров. 5 том - Кирико Кири Страница 5

— Эй, а вы чё тут делаете, чушпаны⁈ — по голосу это оказывается бритоголовая девушка. Татуировки на лице просто не позволили сразу распознать её пол.

На её окрик поворачиваются остальные. Стрелять или не стрелять вопрос не стоит — мы пришли сюда с одной целью. И я первым наживаю на спусковой крючок.

Выстрел и ближайший бандит, одетый в жёлтую обтягивающую футболку, получает пулю прямо в лоб. Тут же раздаётся выстрел левее меня, и его товарищ рядом падает на землю. Толпа бросается в рассыпную, очень быстро редея.

Мы быстрым шагом расходимся в разные стороны, продолжая стрелять. Не каждая пуля попадает в цель, мы тоже промахиваемся, однако наши противники, те, у кого есть оружие, стреляют вообще мимо. Даже не пытаясь выглянуть, они просто высовывают руку и стреляют наугад. Стреляют в другую от нас сторону.

Я занимаю позицию за каким-то автоматом, ловлю на мушку парня, который целится из пистолета в Зигфрида и стреляю. Вижу, как дёрнулась его голова, и кровь брызгами разлетелась в разные стороны, после чего тот упал. Но тут же прячусь обратно — рядом со мной высекаются искры от попадания дроби.

Оказывается, барменша достала дробовик и теперь стреляет по нам. Но успевает сделать лишь ещё один залп, прежде чем валится на землю. Зигфрид стреляет метко.

Зал погружается в грохот выстрелов. Отовсюду летит каменная крошка, стекло, искры, помещение заполняется запахом пыли и пороховых газов. Кажется, что на какое-то мгновение здесь воцарился хаос, но с каждым выстрелом становится всё тише и тише.

Последнего из бандитов в очень узких брюках, которые мешают ему бежать, я ловлю на мушку и стреляю. Тот уже на ступеньках запинается, после чего падает прямо на них головой ртом и даже до меня доносится, как его зубы с весёлым стуком рассыпаются в разные стороны. После этого наступает тишина. Не полная, кое-где ещё слышатся всхлипы или стоны.

Переглянувшись с Зигфридом, я осторожно выглядываю из-за укрытия. Из боеспособных не осталось никого. Из живых — четверо раненых парней разной степени тяжести. Выйдя из укрытия, пока Зигфрид держит на прицеле комнату, я быстро обхожу зал, чтобы убедиться, что больше никто не выглянет из-за укрытия.

— Чисто. Почти чисто, — бросаю я взгляд на парня, раненого в грудь, который лежит у моих ног.

В глазах у него страх. Зачем-то он пытается схватиться за мою штанину, что-то бормоча и захлёбываясь кровью. Из его бульканей я могу разобрать «помоги». Странные люди, трусливые люди, Зигфрид прав. Сначала они пытаются тебя убить, чувствуя себя крутыми, а потом молят о спасении.

Я стреляю ему в лицо и оглядываюсь.

— Заканчиваем?

— Да.

Зигфрид со спокойным лицом обходит раненых и стреляет каждому в голову. При этом он выглядит таким равнодушным, будто зашёл в парк погулять. Подобрав пару пистолетов и добавив пулю в барменшу за баром, он подошёл ко мне и кивнул на выход. Вдвоём мы быстро поднялись по лестнице и вышли на улицу.

— Видишь? ­— окинул он взглядом двор.

— Что именно?

— Ни сирен, ни криков, ничего. Всем всё равно.

— И часто ты этим занимаешься? — поинтересовался я.

— Когда встречаются такие подонки, как они. Я их и раньше видел, они часть одной из банд, которая орудует в этой части города.

— Не боишься, что они возьмутся за тебя?

— Нет. Они дезорганизованная группа. Одним плевать на других и нередко они между собой и сцепляются. Так что всем будет всё равно на этих, — спокойно ответил он.

Мы вышли на улицу и без оглядки пошли по тротуару дальше, будто так и должно было быть, быстро затерявшись среди людей. Когда живёшь в таких местах, всё, что вызывает удивление у одних, для тебя становится нормой. Ты привыкаешь к преступности, привыкаешь к этой серости, грязи и разрухе. Хотя разрухи здесь и не было, я это видел, так как мне было с чем сравнивать.

Мимо нас то и дело проезжали машины, но как можно было заметить, они все были бюджетного класса и не самого лучшего состояния. Люди были как и везде, самые обычные, спешащие по своим делам и не отличимые от всего остального населения города, разве что более напряжённые.

Если привыкнуть к трущобам, то они были не столь уж плохим местом. По большей части их основной проблемой была преступность. И если не брать в расчёт немного плачевное состояние этой части города, за которой не следили, то здесь можно было вполне жить.

— Какие у тебя планы? — спросил я так, будто ничего не произошло.

В действительности, для нас это была действительно как прогулка. Да, опасная, но прогулка, где мы, можно сказать, немного вспомнили старое, несколько разбавив серые будни. Мы не маньяки, но иногда некоторые вещи перестают восприниматься, как что-то неправильное.

— Планы? Думаю, теперь такие же, как и у вас, так как задача у нас есть, и теперь надо её добиться.

— Мне потребуется твоя помощь с инсектами. Мы полностью не разобрались с проблемой. Надо будет вернуться и закончить начатое, так как есть вероятность, что мы могли упустить яйцо, в котором будет королева, или же они постараются восстановить уничтоженный улей. Как минимум, туда должны спуститься двое.

— Почему ты не возьмёшь Грога? Он больше подходит для такой операции, — Зигфрид не отказывался, просто предлагал другой более логичный вариант, ещё не зная всех нюансов.

— Боюсь, Грог сейчас недееспособен.

— В каком плане? — напрягся он.

— Он в коме, насколько я могу судить.

Я достаточно подробно рассказал Зигфриду о том, что произошло, начав с базы сектантов, где мы нашли сына Марианетты. О том, как мы частично разгадали план демонов, как на пороге внезапно появилась давно пропавшая дочь Мариенатты Финисия. И та драка в столовой, о неё я рассказал, стараясь не вдаваться в подробности.

Единственное, что я упустил — то, что во мне есть ересь, которая пытается захватить контроль надо мной день за днём.

Да никто не пытается над тобой захватить контроль, параноик ты эдакий! Аж обидно от неоправданных обвинений!

Но больше всего его удивила информация о самой Финисии.

— Пустая?

— Я не могу сказать точно. Пустые подавляют пси-проявления, но она полноценный псирайдер, о чём убедился, к сожалению, Грог. Но она как-то смогла сжечь внутри себя демонов три раза подряд.