Имперский лекарь и тамбовские волки - Дмитрий Леонидович Страница 5

— А вдруг они нас перехитрят?

— Перехитрят — будем думать, чем ответить. А пока — не стоит городить сложности. Все хорошие планы просты.

Данила задумался, вспоминая, о чем он забыл сказать. Вспомнил:

— Да, теперь стрелять надо в головы. Сохранять их жизни нам больше ни к чему. Наоборот — меньше врагов выживет, меньше мстителей останется.

Подъем на деревья занял минут десять. На две ветки леопард просто сиганул с земли, зацепился передними лапами и быстро вскарабкался, перебирая задними по стволу. На третье дерево ему пришлось лезть по стволу, цепляясь когтями, это чуть дольше.

Арслана сильно смутило, что ему пришлось голым в человеческой форме поднимать наверх Перышко. Обычно оборотни спокойно относятся к наготе, но парень воспитывался у Мышкиных, в почти человеческом обществе. Ему обнаженность казалась неприличной. Впрочем, сама китаянка отнеслась к его виду совершенно спокойно. Для нее голый парень, сидящий на ветке дерева, — это всего лишь парень без одежды.

Когда леопард занял свое место на развилке дуба и обернулся в человека, он принялся замысловато ругаться на туркменском — одеться, сидя на ветке, не сверзиться при этом вниз, да еще и не уронить при этом оружие и вещи, оказалось непросто. Каждое движение стало отдельной сложной процедурой.

Когда солнце закатилось, всё было готово к приему гостей.

6. Ночью в лесу

Это была очень долгая ночь.

Это только кажется, что сидеть на дереве в прохладную летнюю ночь — легко и приятно. А на самом деле… уже через час приходится постоянно ерзать, чтобы найти положение, в котором ветка давит туда, где еще не больно. А еще — всем пришлось привязаться к стволам, чтобы не бояться упасть. И привязать оружие и поклажу. Не потому, что есть реальная опасность упасть, а чтобы тратить меньше усилий на удержание равновесия. Как ни странно, сложнее всего пришлось Марыське. Ее лапы не умеют так цепко, как птичьи, хватать ветки. Ей пришлось обхватить ствол дерева своим хвостом, чтобы зафиксировать тело устойчиво, а не балансировать.

«Вот будет смешно, если волки не придут!» — думал Арслан.

«Скорей бы уж, надоело — сил нет», — печалилась Перышко, которой сидеть на дереве в платье было совершенно неудобно.

«Как я их ненавижу!» — злилась на задержку Марыська, у которой ныл от долгого напряжения хвост.

А Данила по очереди перебрал все эти варианты мыслей и еще несколько.

* * *

Волки пришли после полуночи. До предрассветных сумерек ждать не стали. Наверное, просто не ожидали, что пришельцы нагло устроятся на ночлег почти у самого хутора, думали — им придется бежать дальше и к утру как раз выйдут на лагерь.

Тревогу подняла Марыська. «Идут!» — сообщила она всем мысленно. Этот мысленный крик вырвал Перышко и Арслана из дремоты, а Данила и так не спал.

На тропе появились серые тени, неслышно скользящие в свете луны. Одна, вторая, третья… восемь. Восемь волков вышли на поляну. Все взрослые с хутора, если Данила не ошибся с подсчетами.

«Что ж они творят? — возмутился Мышкин. — А кто с детьми остался?».

Последней в цепочке, судя по небольшому размеру тела, двигалась молодая волчица.

— Марыська, передай всем, чтобы последней волчице в голову старались не попасть. Ну или хоть какой-нибудь волчице, кроме альфа-матери, — мысленно обратился к демонице Данила.

Волки обнаружили место посреди поляны, где группа Мышкина перевязывала раны. Покружили, вынюхивая. Ведущего в обратную сторону следа Марыськи, оставленного в демонической форме, не заметили.

Вожак коротко рыкнул, и стая опять выстроилась гуськом, пошла по тропе дальше. Впереди — разведчик, за ним на небольшом расстоянии — седой вожак и цепочка остальных волков. Альфа-мать — в середине стаи, между самцами и самками.

Данила сидел на дереве около самой тропы. Перышко и Арслан — по бокам от него. У них винтовка и ружье, им сбоку стрелять удобнее, а у Мышкина — только пистолеты, ему надо вблизи.

Когда первый волк, разведчик, подошел почти под его дерево, Данила прицелился ему в голову и нажал на спуск. Курок он взвел заранее, чтобы не выдать себя в ночной тишине его щелчком, и чтобы спуск стал мягче, а выстрел — точнее.

Выстрел Нагана прогремел неожиданно для всех. Неожиданно и неожиданно громко и хлестко.

Разведчик упал. Волки замерли.

Данила наводит револьвер на голову вожака. Стреляет. Тот в последний момент дергается, чтобы отпрыгнуть, пуля попадает в туловище и сбивает его на землю. Еще выстрел. Теперь, вроде, попал в голову. Не двигается.

Марыська очнулась первой. Еще до второго выстрела она стала раскидывать на волков «растерянность». На кого придется, особо не разбираясь. Точнее — кого ей лучше видно в свете луны, от нее до волков, до противоположного края поляны, было неблизко.

Со вторым выстрелом очнулись и Перышко с Арсланом.

Перышко выстрелила первой, успела попасть в голову одному самцу, пока волки стояли ошеломленные и не двигались. Арслан тоже убил одного первым выстрелом.

Дальше стало сложнее. Волки запрыгали в стороны. Попасть в голову — невозможно. Пришлось бить в тела. Винтовочные пули прошивали их насквозь. Картечь Арслана сносила с ног. Данила со своим Наганом сосредоточился на том, чтобы не выпустить никого с полянки, под сень деревьев, и это ему удалось.

Несколько секунд быстрого огня — и все оставшиеся волки оказались ранены, потеряли подвижность. Охотники прицельно отстрелялись по головам, оставив живой только одну самку, как и хотел Данила.

С дерева спланировала на своих узких руках-крыльях Марыська. Она подошла к телам. Нашла умирающего, стала пить его энергию. Демоница считала — пить энергию надо всегда, когда есть возможность. Раньше она жила впроголодь, а теперь, при Даниле Мышкине, у нее регулярно праздник — то одни нападут, то другие. Хорошо ей при новом Хозяине.

Мышкин неуклюже спустился с дерева. Подошел к раненой волчице. Та оскалилась на него.

— Слушай внимательно! — присел он перед ней, держа пистолет наготове. — Мы тебя оставили живой, чтобы ты могла за детьми присмотреть. Так что не доводи до греха.

Волчица присмирела. Обернулась в обнаженную молодую девушку, сидящую на земле. Прикрыла тело длинными волосами.

— Пойдешь к соседям или к князю вашему — попросишь помощи. Ну или сама думай, как дальше жить. Князю расскажешь правду. Мы ему тоже всё сообщим, так что врать не советую. Претензий к другим стаям и к князю Волкову-Тамбовскому у нас нет. Если вы всякие глупости вроде кровной мести отбросите,