Браконьер 2 - Макс Вальтер Страница 5

И я не был исключением. Я тоже прятал глаза, но не из-за стыда, что отчётливо читался в других. Я прятал гнев, ненависть и непреодолимое желание убить всех и каждого, кто здесь находился. Выродков — за то, что они с нами делали; людей — за то, что вели себя, будто безвольные куклы. Но я понимал, что даже навались мы на этих ублюдков всей своей серой массой, нам не победить. Мы просто положим свои жизни, не забрав с собой ни одного иного. Наши тела не способны излечиваться, а автоматной пуле плевать, чью жизнь ей придётся оборвать.

Сегодня возле меня были совсем другие люди. Медленно, экономя силы, чтобы дотянуть до вечера, мы передавали острые камни по цепочке. Я никогда не был лентяем, но этот труд выковал из моего тела нечто иное. Я стал сухим, жилистым, руки превратились в клещи, способные сломать кости при неосторожном рукопожатии. Порой мне казалось, что я сам становлюсь камнем, и не только внешне. Моя душа очерствела точно так же, стала холодной, безжизненной. И если на самом деле где-то в загробном мире существует ад, то выглядит он именно так. Полное забвение, вечная усталость и всепоглощающий голод.

Я с нетерпением ждал окончания смены. И вовсе не потому, что на сегодня у нас был назначен побег. Я хотел жрать. И за миску пустой похлёбки был готов убить любого, кто встанет на моём пути. Что-то серое метнулось в мою сторону и я, не задумываясь, бросил в эту тень камень. Раздался пронзительный визг, который привлёк ненужное внимание. За добычей рванули сразу трое, но они были слабы.

Первого я угомонил, подставив ему ногу. Он споткнулся и с чавкающим звуком полетел рожей в каменный пол. Второго я догнал буквально у самой жертвы и что было сил схватил его за затылок, приложив харей о стену. А третьему хватило футбольного пинка по лицу.

Я сцапал ещё живую крысу, которая пыталась уползти, и впился зубами в волосатое тельце. Её визг эхом разнёсся по тоннелю. Палец пронзила острая боль, но я не обратил на это внимания, лишь её сильнее сдавил тварь, выжимая из неё горячую кровь. Я чувствовал на себе завистливые взгляды, но никто больше не посмел оспорить мою добычу.

Когда тёплая влага перестала сочиться из крохотной тушки, я принялся рвать зубами её плоть. Я жевал кожу, покрытую шерстью, пока она не превращалась в сплошной комок, и только после этого сплёвывал её на себе под ноги.

Один из тех, кто с жадностью смотрел на то, как я поглощаю сырое мясо, не выдержал. Он выскочил из строя и бросился ко мне. Я отпрянул и, зажав крысу, занял боевую стойку. Но вместо того, чтобы наброситься на меня, человек упал на колени и принялся подбирать с пола мои плевки, запихивая их себе в рот.

Выглядело это настолько мерзко, что к горлу подкатила тошнота. Но я был уже не тем человеком, что раньше. Взяв волю в кулак, я в мгновение ока задушил в себе всю брезгливость и снова запустил зубы в крысиное тельце. Вскоре я выпустил из рук обглоданную почти до самых костей тушку. И за её жалкие объедки тут же вспыхнула новая драка.

За всем этим с любопытством наблюдал изменённый, который явился на шум. Он не вмешивался, наслаждаясь нашей вознёй. Впрочем, они никогда не разнимали драки, а порой даже устраивали бои ради развлечения. И желающих в них поучаствовать было хоть отбавляй, ведь в качестве приза победитель забирал целую банку тушёнки.

Минут через пять на меня навалилось чувство сытости. Как бы странно это ни звучало, но крысиной тушки оказалось достаточно, чтобы утолить голод, который преследовал меня всё это время. Сырое мясо очень питательно, как и кровь. Меня потянуло в сон, так как организму требовалась энергия да переработки тяжёлой пищи. Измотанный бессонной ночью, я едва ворочал руками. Тяжёлые камни то и дело выскальзывали из них, норовя отдавить ноги, но я терпел и пересиливал себя.

Примерно через час организм получил долгожданную порцию энергии, и дело пошло бодрее. Даже настроение немного улучшилось. Я уже без страха смотрел в будущее и с нетерпением ожидал того часа, когда мы наконец пустимся в бега. В глубине души зародилась уверенность в успехе мероприятия, а ведь впереди меня ещё ожидал ужин. Видимо, где-то у Вселенной есть чувство справедливости, иначе как объяснить появление крысы там, где нет даже тараканов? Мы так глубоко под землёй, что сюда практически не приникает ничего живого. За редким исключением, конечно.

— Бойся! — пронеслось по цепочке, и мы привычно присели, распахнув рты и прикрывая головы руками.

* * *

Я едва дождался выкрика «стройся» и побрёл вместе с остальными в сторону большой залы, где нам уже должны были выставить две фляги с едой. Ни о какой раздаче здесь даже речи ни шло. Выродки всегда заносили в помещение общие ёмкости и наблюдали за тем, как мы рвём друг друга, чтобы добраться до вожделенной пищи. По крайней мере, так было раньше. Достаточно было дважды разлить жидкую похлёбку по всему полу, чтобы понять: такой подход не работает.

В дело вступила система иерархии. Ничего особенного, всё ровно так, как в любом обществе, разве что без особых претензий к названиям. Разум и способность здраво мыслить, а так же все прежние авторитеты и занимаемые высокие посты были аннулированы. В нашем случае рулила только сила и жестокость.

Иными словами, первыми в очереди всегда стояли слабаки и по большому счёту получали только бульон. Затем шли более-менее сильные, в чьи руки перепадало немного гущи. И замыкали раздачу самые отъявленные ублюдки. Им доставались остатки, которые легко могли превышать среднюю пайку на человека. Исключением были стукачи, да и то в том случае, если они могли донести до «хозяев» хоть какую-то ценную информацию. Что в последнее время стало практически невозможно.

Посуду мы делали сами. Чаще всего это были миски, грубо выдолбленные из камня. Некуда налить бульон — твои проблемы. Если очередь твоей касты сдвинулась, а ты не успел подсуетиться, значит, подохнешь от голода. Всем плевать на то, кем