Сергей Мясищев - Обреченный на скитания Страница 5

— Ясно! — голос Санька, — что блестело? Нашел?

— Сейчас посмотрю, — ответил я и посветил себе под ноги. Внизу лежала скомканная пачка от сигарет, присыпанная песочком. Вот же блин — и тут человек нагадил.

— Ничего хорошего! Пачка от сигарет.

Сверху послышалась ругань.

— Так что, Шурик, не ты тут первооткрыватель, — вполголоса, резюмировал я.

— Ладно, держись, мы тянем.

— Стойте! — заорал я, — что-то на стене есть. Я сейчас погляжу. Подождите.

— Что там? — голос Витьки, — хватит уже. Держись, давай.

— Да что вы там запаниковали, пять секунд не можете подождать.

Оглядевшись, я понял что на стенах появляется какое-то свечение. "Светящаяся плесень," — подумал я. Так ведь нет. Почему, как звездочки светится.

— Ладно, смотри, — донеслось сверху.

Отвязав веревку, я подошел к стене. В пятне света от фонарика не было никакой необычности. Но выключив фонарик, я восхищенно вздохнул.

Мягкая темнота навалилась на все мое существо, стало оглушительно тихо! Комариный писк в такой тишине, будет казаться ревом реактивного двигателя. И стены. Мягкий, синеватый свет исходил прямо из стен. Причем сначала светились точки, которые понемногу стали разрастаться, превращаясь в пятна. Это что? Обман зрения?

Стало немного подташнивать, но сразу прошло — едва я обратил на это внимание. В неверном мерцании, я стал приближаться к стене, вытянув вперед руки. Точки на стене всё увеличивались. И вот уже вся стена светится ровным, неярким светом. Даже не светом, а именно мерцанием. Нет, в пещере не стало светлей, просто светились стены. Как в кинотеатре, вроде экран светлый, а дальше своего носа ничего не видно. Подойдя к стене, я дотронулся до нее. Обычный холодный камень. "А ты что хотел? Горячий? С чего бы вдруг?" — пронеслось в голове. Мазнул пальцем. На пальце ничего не осталось. Упс. Странно. Если плесень — должна была остаться на пальце. И тут раздался звук. Что-то мягко упало. Веревка! — понял я. Включив фонарь, я действительно увидел лежащую на полу веревку. Блин, прикольщики. Подойдя к проему в потолке, я крикнул:

— Эй, наверху, что у вас руки не держат?

— …

— ЭГЕЙ! — закричал я громче, — хватит прикалываться. Вам теперь еще за веревкой бежать!

В ответ — ТИШИНА.

Немного помолчав, крикнул еще раз:

— Мужики, хорош прикалываться, тут и так страшно! — после этого наклонился и взял конец веревки.

Холодок страха пробежал у меня по спине. В районе сердца нехорошо заныло. Веревка была обрезана. Причем чем-то очень острым, настолько острым, что даже конец не разлохматился. А я очень хорошо помню, что края веревки были прижжёнными, чтобы не расплеталась. КАК ЭТО ВОЗМОЖНО? Подняв глаза на стены, обратил внимание, что они больше не светятся. Епрст — да что же такое происходит-то?

— Мужики-и-и, вы где? — крикнул я еще раз, не очень-то рассчитывая на ответ.

Тишина — моя подруга. В пещере стало сразу неуютно. В голове совершенно пусто. То есть совсем. Я, на краю сознания, даже удивился — какая же у меня пустая голова. Время остановилось.

Очнулся сидящим на полу. Пол-то каменный — холодный, пятая точка замерзла. Сбылась мечта идиота — я куда-то попал. В неприятности — однозначно. То, что сверху никого нет, я уже не сомневался. Да и пещера изменилась, неуловимо, но стала другой. Ага, вот — там был один выход заваленный камнями, а тут их два, причем второй — свободен. Темно было — мог не заметить. Встал. Обмотал веревку вокруг пояса, нечего добру пропадать. Прислушался к себе. Паники не было, было желание действовать. Давненько я не испытывал такого. Фонарик все так же светился, правда, свет блеклый — батарейки, что ли сели? Новые же были. Это что, я так долго сидел? Нет, не может быть. Попытался включить фонарик на голове. Он диодный — на месяц хватает. А вот и фигушки. Не работает вообще. Приехали. Стало жутковато. Быстро двинулся в новый проход — облом. Через десять метров — тупик. Вернулся назад. Страх все сильней заполнял меня. Только усилием воли заставлял себя что-то делать. Запрыгнуть вверх, в колодец — точно не получится. Паника показала свое улыбающееся лицо. Встряхнул головой, чтобы прийти в себя. Что делать? Остаются камни, там есть выход! Наверное…

Нашел в кармашке зажигалку, зажег и стал водить вдоль камней, проверяя тягу. ЕСТЬ! В одном месте пламя уверенно потянулось в камни. Значит, выберусь. Фух! Отлегло.

Пристроил фонарик, так чтобы он освещал проход, и в его слабом свете стал отбрасывать камни из прохода. Работал остервенело, на полном автомате, а голова все так же была пуста и спокойна. Уже замечая, что света от фонарика практически никакого, почувствовал движение свежего воздуха.

Начал откидывать камни еще быстрей. Хорошо, что они не очень большие, более-менее подъемные. Вот сверху этой груды камней показался свет. Свет в конце тоннеля! Откинув ещё десяток камней, попытался протиснуться в образовавшийся проём.

Пролезть удалось с трудом. Вымазался, разодрал руку, содрал ногти. Но вылез! Оглянувшись, понял, что завал образовал рухнувший потолок. Повезло, что не много — отметил на автомате. Развернулся и побрел к выходу. Пещера была довольно высокая, идти можно не пригибаясь, а судя по проему впереди — так там вообще метра четыре в высоту будет.

Выйдя из пещеры, я замер ошарашенный. Вокруг все было не так. Я стоял на каменном балконе, а передо мной, насколько хватало глаз, расстилался лес. Но не это меня удивило — выход и должен быть совсем в другой стороне, это понятно, я же не в колодец вылез. А вот горы. Они были совершенно другие. Это не сопки Уральских гор, это скорее Кавказ. Справа, сияя ледниками, стояла огромная гора, за ней еще и еще. Слева не было видно из-за нависшей скалы, но я так подозреваю, что там тот же самый пейзаж.

— Говорила мне тетушка Грозовая туча, не водись с людьми, — пробормотал я слова из какого-то мультика. — Вот уж попал, так попал!

Ноги стали ватными. Я медленно сел на камни. В голове, с упорством дятла, билась одна мысль, — Что делать? Что делать? Что делать?

— Тьфу, блин привязалась, — буркнул я, — сухари сушить!

Сразу уркнул желудок — и ты туда же — предатель! Нет, ну действительно — как такое может быть. Ведь только на привал устраиваться стали.

О! Я способен размышлять? "Я мыслю — значит, я — существую". Замечательно. Подойдем к этому логически — "издержки профессии" — мелькнуло на краю сознания.

То, что я не в уральском лесу — это понятно, это плохо, но не смертельно. Это раз. Попал я сюда совершенно непонятно как, и вернуться назад через пещеру не представляется возможным — это тоже факт. Это два. Если это другой континент — хреново. Это три. Впрочем, если это другая страна — тоже не мёд. И последнее — я страшно хочу пить — и не могу ни о чем больше думать. Всё.