Ярослав Коваль - Сквозь бездну Страница 50

Но костры лишь набирали мощь, и вскоре блики обернулись заревом, края которого заиграли под самой крышей башни. Бойцы каким-то образом зацепились за бойницы, а потом уже и внутрь пролезли. Я всё-таки с облегчением перехватил дыхание и стал прикидывать, как бы мне вскарабкаться тоже. Так будет быстрее, хоть и рискованнее.

— Рискованнее, — отвергли Аканш и Ферад. — Лишнее. Скоро мы зачистим башню, и проходи себе, пожалуйста, в дверь. Зачем в окошко лазить?

— А люди? Они не слишком ли рискуют, сражаясь в такой близости к опасному месту?

— Как и демоны, одинаково. Враг сам покажет нашим бойцам, где опасно.

Я вспомнил, как, в одиночку прорываясь из пещерки в пещерку, от одной распределяющей системки к другой, отшвыривал своих противников-демонов прямо в смертельное для них магическое поле. Демоны ведь тоже на такое способны, а как же! Можно лишь надеяться на удачу каждого из наших солдат. Можно лишь волноваться за них.

— Давай-ка попробуем, — решил я. — Только б до границы поля добраться, там уж я в безопасности.

Ферад не стал спорить, только распорядился:

— Ещё двух щитников!

— Они меня что — в коробке из щитов понесут?

— А было бы неплохо! Если б было возможно. Жаль, что отряды на подобные случаи не экипируют железными ящиками.

— А ты представь: марш-бросок на шесть миль с полной выкладкой, да плюс ещё железный сундук на горбу.

— Так ящер же потащит! Ящеру-то что…

— Ну, если так… Всё равно я в ящик не полез бы. Так, пожалуй, и зажариться успеешь, рукой ни разу не махнув.

— Жаль, что не полезешь, — чужой офицер оценил меня взглядом, словно хозяйка — кусок вырезки на ужин. — Было б проще.

— Юморист ты хренов.

— Я всего лишь хочу выполнить приказ.

На среднестатистического имперца эта фраза должна была оказать такое же волшебное воздействие, как на обитателя СССР — вопрос: «Ты что, не одобряешь политику партии?» Должно быть, по логике уроженца Империи, услышав про приказ, я должен был согласиться с чем угодно и вперёд всех кинуться искать железный гроб. Увы, Фераду не повезло, я — россиянин. Поэтому, подмигнув ему, сделал вид, будто на приказы мне наплевать, и подал знак щитоносцам, чтоб те вели меня к башне.

Внутри оказалось темно. Да, темно — оказывается, я успел привыкнуть к роскошному зареву снаружи. Конечно, солдаты освещали себе «поле» схватки, как могли, но получалось скудновато. Как же тут не хватало сплошной электрификации! Из-за огромных щитов я почти ничего не видел, и если б не выучка, позорно споткнулся о первую же встретившуюся мне ступеньку. Под ногами лежало до странного мало тел. Может, демоны табунились где-то ещё и уже там были убиты?

Я взялся за меч, но один из щитников настойчиво заставил меня убрать руку с рукояти.

— Велено доставить в целости.

— Слышал уже. И что с того? Если придётся драться, без меча мне это дастся с большим трудом.

— Пока нас будут убивать, у господина офицера будет уйма времени вынуть оружие. Но пока мы живы, господину офицеру в бой вступить не дадим.

— Глупо. Я дерусь лучше каждого из вас.

— У меня приказ.

— Одно другому не противоречит. И вообще, болтал бы меньше и побольше смотрел по сторонам.

— Они смотрят, — мой спутник кивнул на своих товарищей и повыше поднял щит.

Двигались мы медленно, и я вообще ничего вокруг не видел. Это порождало во мне омерзительное чувство беспомощности.

«Щиты — это, конечно, хорошо, — подумал я. — Но тут любой дебил догадается, что они скрывают какой-то очень важный объект. Это явно затруднит нам движение. И лишит меня возможности быстро пробиться на нужный этаж башни». И, поколебавшись пару секунд, решительно сделал одному из щитников подножку. Тот загремел на пол с таким грохотом, словно держал в руках не щит, а эмалированный таз. Второго бойца я сшиб более хитрым приёмом, уверенный, что уж этот-то точно попытается меня остановить. А остальные уже не успеют.

После чего рванул прочь, к лестнице на третий этаж.

Оглянулся я лишь однажды. На вершине лестницы — щитники дружно гнались за мной с решительностью, с какой мы стремимся набить морду личному врагу. Кстати, возможно именно о набивании морды они и думали. Я б на их месте именно эту идею лелеял с нежностью.

Меч пришлось выхватывать на бегу. Демонов, оказавшихся на пути, я не планировал атаковать, собирался перемахивать через их строй прыжком (хотя после предыдущей серии подобных подвигов связки побаливали). Но в тот момент, когда я приблизился к ним, демоны вдруг расступились.

Уже преодолев таким образом кордон и нацелившись на следующую лестницу, я вдруг осознал, почему это могло произойти. За моими телохранителями-щитниками действительно следили — уж больно они выделялись из общей массы, — а меня, вырвавшегося из их кольца, сочли своим. Бойцом, похитившим у врага нечто важное. И пропустили. Неразбериха, суета, тут темнота, рядом яркий магический свет, в одном здании напиханы демоны всех возможных видов и форм — немудрено перепутать.

Перед щитоносцами вражеские бойцы снова сомкнулись плечами. Вихляясь, как бешеный мотоциклист, в стремлении обогнуть как можно больше чужих бойцов и поменьше в результате драться, я нервно заржал — демоны сейчас, не щадя жизни, стояли за меня против моих же телохранителей!

Это внесло необходимую нотку хаоса во всё происходящее, сбило с толку всех, и когда демоны наконец-то повернули против меня арбалеты и примерились швырять дротики, я уже был на подступах к нужной мне лестнице, наполовину затопленной магией.

Нестись вперёд и вверх по ступеням под шорох воздуха в костяном оперении болтов за спиной — сомнительное удовольствие. Пару раз я ощутил короткий скользящий удар — по сапогу и предплечью, — но раз мог бежать дальше, значит, всё в порядке. Мне необходимо было как можно скорее добраться до границ магического поля, и в этом — моё единственное спасение. Единственная на него надежда.

В поле я влетел с дротиком в руке — перехватить его получилось на рефлексе, и инерция «метательного снаряда» выдернула меня за пределы зоны обстрела. В спасительную и смертоносную область насыщенной магии. Перекувырнувшись, я сразу нырнул за одну из громоздких колонн, похожую больше на наплывы жидкого камня, застывшие в том положении, в каком их изваяло извержение вулкана.

Крушить и ломать я уже умел. Сошвыривая на каменный пол изуродованные конструкции из тончайших стеклянных нитей, я буквально ощущал, как рвутся упругие, туго натянутые незримые канаты магической энергии, и там, за пределами стен башни и моего поля зрения, теряют возможность держаться с честью маги-демоны.

Я не испытывал к ним сочувствия.

Поле медленно таяло, как лёд, наросший на стенках холодильника. Наши вырезали последних защитников башни. Демоны с каждой минутой усердствовали всё меньше — в конце концов, в защите башни уже не было ни малейшего смысла. Что тут защищать? На помощь моим и Ферадовым солдатам подоспело подкрепление — вот и славненько. Я без спешки спускался по лестнице, зорко оглядываясь. Глупо было бы погибнуть сейчас, когда цель уже достигнута, и впереди — благодарность Аштии, может быть, отпуск, может быть, награда.

— Ты нарушил приказ! — вполголоса рявкнул мне разъярённый Ферад. Он был в достаточной мере имперцем и военным человеком, чтоб не выставлять свои разногласия с другим офицером напоказ перед рядовыми. Но бешенство одолевало его. — Что ты творишь, а?

— Брось, — вмешался Аканш. — Где тут нарушение приказа? Дело сделано, а если боец особого подразделения добился этого по-своему, так что тут такого? У госпожи Солор не возникнет причин быть им недовольной.

Глава 9. Приливы и отливы

Аштия и в самом деле не предъявила мне никаких претензий. Впрочем, я с самого начала был спокоен на этот счёт и безмятежно отдыхал себе, вовсю пользуясь услугами пленной демоницы. Один из магов, работающих при штабе, надел на неё опознавательный знак и заверил, что никуда она не денется, даже если захочет сбежать.

Демоница почему-то не пыталась. Точно так же она не пыталась отказаться меня слушаться, делала всё, что я скажу, лишь иногда злобно косилась, но без единого звука или возражения. Так же охотно она дарила меня своим вниманием по вечерам, и это внимание, несмотря на всё его своеобразие, было для меня большим облегчением. Краткое физиологическое наслаждение снимало усталость и напряжение, помогало отвлечься от мыслей о войне. Мне казалось, пленница догадывается, что нужна мне только как средство удовлетворения пары базовых потребностей, но воспринимает это будто нечто само собой разумеющееся. Она не задавала мне никаких вопросов о своей участи, и единственное, о чём вообще спросила: