Павел Корнев - Пятно Страница 50

Приклад будто прирос к плечу, ствол автомата в этот раз из стороны в сторону почти не гулял, и расправиться с падальщиками удалось за считаные секунды. Не ушел никто.

– Неплохо, – одобрительно похлопал меня по спине Кузнецов. – Думаю, в любой живодерне тебя с руками оторвут.

– Иди ты! – Стараясь не смотреть в сторону истерзанного тела, я выпрыгнул из люка и поспешил отойти в сторону. – Нельзя было оттащить его отсюда, что ли?

– А зачем? – удивился опер.

– Да, действительно – зачем? – вздохнул я и покрутил правым плечом.

– Сильная отдача?

– Нет. То ли бронежилет смягчил, то ли приклад с какой-то амортизационной начинкой.

– Нам куда теперь?

– Дай подумать.

Я оглядел окрестности и задумался. Светать только начинало, и затянувшая небо серая пелена казалась наброшенным на город ватным одеялом, а соседние дома пока еще терялись в полумраке. И все же терять время не стоило. Солнце скоро встанет, да и чем раньше уберемся отсюда, тем лучше. Мало ли кто еще пожалует.

– А это что такое? – ткнул меня в бок Кузнецов и указал на возвышавшуюся над серыми силуэтами домов словно подсвеченную мощными фонарями высотку, верхняя треть которой по наклону вполне могла поспорить со знаменитой Пизанской башней.

– Не пихайся ты! – прошипел я и зашагал к перекрестку. – Ну, наклонилось здание, и что?

– Меня не наклон интересует, – фыркнул опер. – Почему оно будто оплавленное все? И почему светится? Что с ним такое случилось?

– А никто не знает. – Облицованная синими фасадными панелями высотка и в самом деле весьма напоминала заплывшую воском свечу, но местные на такие причуды внимания давно уже не обращали. Не падает – и хорошо. – Никто не видел. А те, кто видел, ничего никому уже не расскажут.

– Странно…

– Не отвлекай! Я тут думать, между прочим, пытаюсь!

– Ну и что ты надумал? – не упустил Кузнецов возможность меня поторопить.

– Сейчас срежем через сквер, а там по Елькина совсем ничего останется.

– Сквер? – удивился опер. – Какой сквер?

– Да вон тот, – указал я на участок спекшейся земли метрах в ста от нас. – Это сквер. Бывший.

– Понятно, – с заметным облегчением усмехнулся федерал. – А то я уж бояться начал, что тебе слишком сильно вчера по голове настучали.

– Слишком сильно – это сто процентов. Но не настолько, чтобы умом тронуться, можешь не волноваться. – Я прикоснулся к почти спавшей опухоли под правым глазом и, натянув перчатки, пробормотал себе под нос: – «Тело в синяках, все дрожит от холода…»

– Чего?

– Холодно, говорю!

– Есть такое дело, – поежился опер. – Днем, думаю, теплее будет.

– Ладно, двинули…

– С Богом!

– Вот уж не думал, что ты верующий, – удивился я.

– Почему? – Кузнецов остановился на обочине и уставился себе под ноги, изучая дорожное полотно. – Как это должно проявляться, по-твоему?

– Смутили кое-какие моменты, честно говоря.

– Работа есть работа.

– Это понятно.

Я уже собрался перебежать через дорогу, но вцепившийся в руку федерал рванул меня обратно.

– Ты чего? – возмутился я.

– На асфальт обрати внимание, – посоветовал опер.

– А что с ним не так? Вроде порядок.

– Слишком чистый. Везде листва и пыль, а тут будто влажную уборку каждый день проводят.

– О, блин! – Я завертел головой по сторонам, приметил валявшийся неподалеку обрезок трубы и зашвырнул его на проезжую часть. Тот упал почти без стука и моментально погрузился в асфальт едва ли не наполовину. – Придется обходить.

– Придется, – вздохнул Кузнецов.

– Да не проблема. Ты скажи, как на эту ерунду вообще внимание обратил?

– Это, по-твоему, тоже ерунда? – Опер указал на сорванную взрывом башню танка с заметно изогнутым стволом пушки.

– А с ней-то что не так?

– Ты ее видишь?

– Вижу.

– А танк?

– Танк?

И в самом деле – боевой машины поблизости не наблюдалось. Если только…

Я пригляделся и присвистнул от удивления: на той стороне перекрестка из асфальта торчали борта почти полностью ушедшего под землю танка.

– Вот блин!

– Вот тебе и блин!

– Да ладно, вон уже опять пыль и мусор. Там перейдем.

– А что это могло быть?

– Без понятия.

– Вот это меня и беспокоит, – признался федерал. – Ничего-то ты толком не знаешь. Могли вляпаться.

– Ну, стопроцентной гарантии тебе никто бы не дал.

– Давай дальше внимательней.

– Лады.

Я в последний раз пробежался взглядом по домам на той стороне перекрестка, не заметил ничего подозрительного и рванул через дорогу. Не останавливаясь, проскочил выжженный сквер и, прислонившись к стене здания районного суда, попытался успокоить сбившееся дыхание. В голове шумело, ребра при каждом вздохе обжигала острая боль. Совсем плохой стал…

– Сдулся? – остановился рядом ничуть не запыхавшийся опер и настороженно задрал голову. Но правое крыло здания от бомбежек не пострадало, и опасаться падения на голову обломков не приходилось. Если только что-нибудь специально скинут, но проще в спину пальнуть, чем такой фигней маяться.

– Мог бы меня вчера и раньше вытащить…

– Ой, не начинай только! Успей негры открыть огонь, и отбитые ребра показались бы тебе сущей ерундой. – Кузнецов выщелкнул из блистера какую-то таблетку и протянул мне: – Держи.

– Это что опять?

– Стимулятор.

– Мне не поплохеет потом?

– С одной таблетки ничего не будет. Только не жуй и не глотай. Рассосать надо.

– Дай попить, а то горло совсем пересохло.

– Держи.

– Спасибо. – Я сделал пару глотков, сунул таблетку под язык и с интересом уставился на опера. – Мне послышалось или ты действительно употребил слово «негры»?

– Употребил – и что? – Кузнецов выглянул из-за угла и махнул мне рукой: – Пошли…

– Но это же неполиткорректно! Надо говорить – афропереселенцы!

– Правда?

– Ага. Вас разве не инструктировали?

– Отвали!

В середине здания суда зияла огромная дыра, но, к счастью, обрушившая стены взрывная волна была направлена внутрь, и нам не пришлось перебегать на другую сторону улицы, чтобы миновать завалы.

– А вообще, тебя вполне могут привлечь за расизм и шовинизм. Еще и приверженцем идей ку-клукс-клана выставят. Взял и четверых негров завалил, – продолжил издеваться я над федералом.

– Забыл предупредить, – начал медленно закипать опер, – стимуляторы могут речевое недержание вызвать. Ты уж контролируй себя, пожалуйста. А то выболтаешь какую-нибудь страшную тайну, потом локти кусать будешь.

– Расист, – решил я добить его.

– Пошел ты! – буркнул не на шутку разозлившийся Кузнецов. – Плевать мне на цвет кожи! Важно, по какую сторону закона человек находится, и все! Закон един для всех! Если ты отморозок, то белый, черный или фиолетовый, роли не играет!

– Слова правильные, но противные человеческой природе. А значит, насквозь фальшивые…

– Сейчас сам тебе вломлю не хуже афропереселенцев.

– А, понял! Тебя же через сканер после возвращения прогонят! Очкуешь?

– Ты заткнешься…

– Тихо! – перебил я федерала и присел, прячась за стоявшей на тротуаре машиной с крышей, смятой упавшим сверху бетонным обломком. Здание суда к этому времени осталось позади, но сбоку нас продолжала прикрывать соседняя многоэтажка. – Смотри!

– Что такое? – присоединился ко мне опер.

– Бинокль достань.

– И? – Кузнецов рискнул осторожно приподняться над капотом и спросил: – Куда смотреть?

– На той стороне перекрестка. Прямо посреди дороги.

– Пока ничего не вижу… – прошептал опер и тут же выругался: – О, черт! Как ты заметил?

– Что там такое?

– Сам глянь.

Я взял у него из рук бинокль, отрегулировал резкость под себя и почти сразу различил в утренних сумерках протянувшиеся над землей нити. Одни потоньше, другие потолще. Все бы ничего, но слишком они гигантскую паутину напоминали.

– Не могли пауки так быстро мутировать, – забрав бинокль, заявил федерал некоторое время спустя.

– Думаешь?

– Уверен. Ты только размеры оцени!

– Давай обойти попробуем, – все еще надеясь на чудо, предложил я.

– Давай.

Кузнецов выбрался из-за машины и свернул на соседнюю улицу. Не заметив ничего подозрительного, мы перебежали через проезжую часть и заскочили во двор стоявшего на перекрестке здания. Прошли немного дальше и вскоре уперлись в протянувшиеся меж деревьев полупрозрачные нити.

– Да что ж это такое! – не сдержавшись, выругался опер. – Опять паутина?!

– Может, через дом? – предложил я.

– Ты и в самом деле хочешь столкнуться с гигантскими пауками в замкнутом пространстве?

– Если это нормальные пауки, в доме паутины быть не должно.

– Сильно сомневаюсь, что это нормальные пауки. – Федерал отошел от деревьев к пятиэтажке и, подпрыгнув, попытался заглянуть в окно. – Не видать вроде ничего…

– Да нет, – разочаровал я его. – И там затянуто. Ты присмотрись.

– Вот ведь! – хлопнул себя по бедру Кузнецов. – Знаешь, что мне все это напоминает?