Юрий Бурносов - Армагеддон [трилогия] Страница 50

Клем хотел было вскочить, но ему в живот уперся пистолетный ствол. Быстро перевернувшись, Мидори с улыбкой произнесла:

— Приве-ет!

Клем молчал, боясь пошевелиться и зная, что при выстреле в упор из «дезерт игла» бронежилет его не спасет.

Атика, выскользнувшая из того же темного проулка вслед за мужем, быстро освободила обоих солдат от оружия. Затем Ростислав велел им раздеться. Точнее, второй до сих пор валялся без чувств, и снимать с него обмундирование пришлось все тому же Клему.

— Не стреляй, крошка, — робко попросил Клем, зябко ежась в грязной майке и белых боксерских трусах перед Мидори, не опускавшей пистолета. У второго трусы оказались розовыми в цветочек и с кружевами по краю, что заставило Ростислава усомниться в моральных качествах армии Солт-Лейк-Сити. Правда, отношение к геям в армии США было вполне терпимым еще до Катастрофы, так что ничего удивительного…

— Надевай, — кивнул Шибанов на кучу одежды. Атика, брезгливо морщась, натянула на себя куртку и брюки Клема, который был поменьше и посубтильнее своего спутника. Ростиславнапялил второй комплект, заставил Атику надеть бронежилет, затем связал солдатам руки и ноги специальными пластиковыми полосками, обнаруженными в бардачке «хаммера».

— В какой стороне ближайший выезд из города? — спросил он у Клема.

Тот молчал, и тогда Ростислав поманил к себе Мидори. Девочка подошла и направила в лицо Клему пистолет, держа его двумя руками.

— Мы торопимся, — пояснил Ростислав. Клем испуганно заморгал глазами и сказал:

— Ближайший — если сразу свернуть направо и проехать мимо большого торгового центра… потом налево…

— Охрана?

— Шесть человек… сейчас, наверно, б-больше, потому что объявлена т-тревога… из-за вас…

— Ворота укреплены? На таран сможем взять?

— Нет-нет, — замотал головой Клем. — Ворота крепкие, «хаммером» вы их не выбьете…

— Как еще можно выбраться из города?! Клем судорожно сглотнул.

— Как еще можно выбраться из города?! — угрожающе повторил Ростислав. Мидори щелкнула предохранителем.

— Н-никак… Только через ворота…

Ростислав пожал плечами и заткнул Клему рот кляпом, свернутым из его же носка. Они оттащили солдат подальше в проулок, после чего Ростислав сел за руль. Атика в форме поместилась рядом, Мидори — позади. Прожектор они тут же вырубили, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Отлично сработали, — заключила Мидори. Шибанов не уставал удивляться способностям девчонки, но еще больше — ее милой кровожадности. Пожалуй, в этом мире Мидори прижилась куда быстрее и комфортнее, чем они все. Дети адаптируются быстрее? Может быть. А может, японская кровь. Самурайские гены.

— Отлично-то отлично, — сказал он, — но что теперь делать? У нас есть «хаммер» с пулеметом, есть две автоматические винтовки, пистолеты. Но взять штурмом ворота мы не сможем — нас расстреляют из гранатомета или перебьют по одиночке, если мы попытаемся прорваться без машины.

— Значит, надо найти другой путь, — Атика поправила ремешок шлема. — Это все-таки не крепость, а простой город. Вернее, кусок простого города, огороженный стеной. Не везде же они охрану выставили?

— Может и не везде, но, не зная ничего, мы очень рискуем. В конце концов, расставить посты так, чтобы перекрывать весь периметр стены, труда не составляет.

Мидори заерзала на заднем сиденье:

— Неужели нет способа?

— Есть, — неожиданно осенило Ростислава. — Канализация!

— Канализация? — одновременно переспросили девушки.

— Я с детства увлекался хоккеем. Соответственно — зимними Олимпийскими играми. Помню много всякой ерунды обо всех «белых Олимпиадах», само собой запомнилось… Так часто бывает — что-то полезное запомнить трудно, а разная белиберда хранится в голове на каких-то специальных полочках… Так вот, я читал, что когда в Солт-Лейк-Сити была зимняя Олимпиада, все канализационные люки на улицах города подключили к единой сети оптико-волоконной связи, позволяющей из командного центра контролировать их положение в реальном времени. Понятное дело, что эта система давно уже не работает, скорее всего, ее сразу после Олимпиады демонтировали. Но канализация-то осталась! А ведь эти подземные коммуникации проложены подо всем городом и соединены между собой!

— Не может быть, чтобы их не охраняли, — усомнилась Атика. — А зачем охранять? На самом деле крепость Мастера предназначена для защиты извне, и уже во вторую очередь — для того, чтобы не позволить кому-то отсюда сбежать. Да я и не думаю, что отсюда многие бегут. Скорее всего, население очень даже счастливо.

— Ну, это их проблемы, — проворчала Мидори и хмыкнула. — Значит, полезем в дерьмо?!

— Да. Бросаем машину, ищем ближайший люк и спускаемся под землю. Единственная сложность — нельзя потерять направление, иначе будем кружить по тоннелям бесконечно. Мидори, в бардачке я видел маркер, возьми его. Пригодится ставить отметки.

— Есть! — воскликнула девочка.

— В таком случае идем искать торговый центр, он будет отправной точкой. Как там сказал наш приятель Клем? От него налево. Вот и постараемся сделать то же самое, но только под землей.

Атика вздохнула:

— Бросаем машину и уходим?

— Зачем идти? До центра мы можем с комфортом доехать на «хаммере», никто не обратит внимания. Подумают, что патруль, тем более зря вы, что ли, надевали форму этих ублюдков?

— Иногда я тебя боюсь, Ми, — со смехом призналась Атика и обняла девочку.

Торговый центр они нашли сразу, его трудно было не заметить. Попавшиеся навстречу два таких же «хаммера» их не остановили, лишь помигали фарами. Маскировка работала исправно.

Огромное здание было, разумеется, заброшено. Без огромных стеклянных блоков оно выглядело уныло и напомнило Ростиславу замороженное строительство начала века в Москве. Такие же пустые бетонные блоки, правда, огороженные забором, на котором время от времени появлялись яркие граффити. Все граффити были на английском языке, чтобы выдержать стиль. А ведь граффити именно в том виде зародились в Америке, в Нью-Йорке, как часть хип-хоп культуры. И те граффити на российских стенах заимствовали их стиль.

Ростислав вздохнул. Мидори же с грустью посмотрела на развороченный автомат «кока-колы» на входе — ей вдруг отчаяннозахотелось глотнуть этой известной всему миру газировки. А ведь ее придумали тоже в Америке… Сглотнув слюну, девочка сердито отвернулась — она давно дала себе слово не поддаваться мимолетным слабостям.

Погруженные почти в одни и те же мысли, они молча доехали до въезда на стоянку, которая находилась под зданием центра. Шлагбаум давным-давно кто-то снес, и Шибанов, не останавливаясь, поехал вниз.

Загнав машину на стоянку, где она не слишком выделялась среди десятков брошенных еще во время Катастрофы автомобилей, они принялись искать канализационный люк. Он обнаружился здесь же, на стоянке, недалеко от распахнутых и покореженных дверей лифта. Сдвинув тяжелую крышку, Ростислав посветил вниз фонариком, найденным в «хаммере». В глубину уходили вмурованные в стену металлические скобы, метрах в пяти виднелось бетонное дно трубы.

— Спускаемся, — сказал он. — Атика, ты первая, потом Мидори, а я закрою за нами люк. Незачем оставлять такие явные следы. Хотя сюда вряд ли кто заглядывал уже кучу времени. И вряд ли заглянет.

— Надо было снять с джипа пулемет, — укоризненно сказала Мидори.

— Он весит килограммов сорок, и без станины отдача унесет меня в Монтану. Поэтому обойдемся тем, что у нас есть.

Шибанов передал жене фонарь и та, цепляясь стволом винтовки за стенки узкого люка, полезла вниз. Подождав, пока за Атикой последует Мидори, Ростислав спустился следом и задвинул крышку.

Солт-Лейк-Сити исчез.

Теперь они были под землей.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Были сборы недолги…

— Вот, — сказал начальник службы безопасности Олег Санич, садясь в кресло и кладя на стол перед Гумилевым тонкую пластиковую папку. — Вся группа в сборе. Я имею в виду, группа, которая будет работать непосредственно на интересующем нас объекте. Остальная часть специальной миссии ООН будет утверждаться академиком Делиевым, как вы и просили.

— Да, — кивнул Гумилев, — мы особо обсудили этот вопрос с Владимиром Владимировичем. Тем более в сложившейся ситуации… До научной части у меня явно руки не дойдут, хотя, если честно, было бы весьма любопытно. Впрочем, оставим это Игорю Синцову, на то он и микробиолог плюс вирусолог.

— Кесарево — Кесарю, — поддакнул Санич. Гумилев с интересом посмотрел на него и раскрыл папку. Невзирая на упреки за старомодность — мол, в век компьютеров перелистывать бумажки просто глупо — он любил читать важные документы именно с листа, а не с экрана.