Гибельный шторм (ЛП) - Аннандейл Дэвид Страница 50

— Дельфос вымер. Давин тоже. Ты ошибся, когда привел нас сюда. А я был неправ, когда поверил в необходимость уничтожения. — Он вздохнул. — Эта планета была пропитана скверной, но теперь от нее остался лишь высохший труп. То, что здесь произошло, бесспорно, дает нам повод уничтожить ее, но в этом нет военной логики. Это не приведет нас к Терре.

— Ты сам привел нас сюда, — сказал Сангвиний. — Дорога на Терру вела сначала к Пандораксу, а потом сюда.

— Я знаю, — кивнул Лев. — И ключ к прорыву сквозь Гибельный шторм скрыт в этой системе. Просто он не здесь, не на Давине. Брат, разве ты не видишь? История Давина закончена. Все, что могло на нем произойти, уже произошло. Этот мир посеял скверну в душе Хоруса, а потом все его население ушло сеять разрушение по Галактике. Задача Давина выполнена.

— Целый мир, предназначенный для конкретной цели... — обеспокоенно протянул Жиллиман.

— Мы уже видели достаточно, чтобы верить в реальность подобных вещей, — заметил Сангвиний.

— Но кто определяет эту цель? — спросил Жиллиман. — И каким образом?

Его лицо исказилось от внутренней боли, и он поднял руку прежде, чем Сангвиний успел ответить.

— Я знаю ответ, но сопротивляюсь идее, что мы подчиняемся воле богов. Я сопротивляюсь им. Я не собираюсь отказываться от своих идей без боя. У Хоруса был выбор. У всех нас он есть.

— Правда? — произнес Кёрз со смесью горечи, удивления и отчаяния. — Правда? Будущее предопределено, Робаут. Ты можешь сколько угодно трясти прутья нашей клетки, но они не поддадутся.

— Проблема не в том, привела нас сюда судьба или что-то еще, — сказал Лев. — Проблема в том, что делать дальше.

Он развернулся к Жиллиману.

— Если здесь ничего нет, то нужно вернуться к поискам тени, которую мы видели в некросфере. Враг, должно быть, скрывается где-то там.

— Я надеялся, что, когда мы спустимся, он проявит себя.

— Надежды не оправдались. Хочется верить, еще не слишком поздно для передислокации. Я остановлю высадку. Нужно вернуться.

— Нет! — отрезал Сангвиний. — Наша работа здесь еще не закончена.

— Как ты можешь продолжать верить в это заблуждение? — раздраженно спросил Лев. — Ты сам первым увидел нашего врага и вступил с ним в бой!

Ангел обошел комнату.

— Мы что-то упускаем, — сказал он, разглядывая стены, потолок и грани алтаря.

Всё поверхности казались старыми, изъеденными временем, мертвыми. Остатки рунных надписей едва читались. Нельзя было даже помыслить о том, чтобы разобрать, что там когда-то было написано. Сила, которая заключалась в изображении змеи, обвившей комнату, давно иссякла.

— Прими то, что видишь, — сказал Лев. — Ничего важного на Давине больше не произойдет. Все, что имеет значение, уже случилось.

— Вообще все уже случилось! — прорычал Кёрз. — Не только здесь. Все предначертано. Ничего нельзя изменить.

Сангвиний остановился.

— Конрад, ты ошибаешься, — сказал он. — Я знаю, что будущее может измениться.

Кёрз посмотрел на Ангела с неподдельным беспокойством. А тот подошел к алтарю и постучал по камню кулаком.

— Здесь произошел поворот, — сказал он. — Судьба изменила свое течение. Хорус пал, но почему? Что-то обратило его, но не изменило. Он все еще Хорус. Ему удалось обмануть мой легион и отправить нас в ловушку на Сигнус Прайм только потому, что он по-прежнему был моим братом. Это не перевертыш, принявший форму примарха. Он впустил тьму. Возможно, его вынудили, подвергли искушению или тоже обманули, но он все равно сделал выбор. В какой-то момент он принял решение.

Ангел перевел взгляд на Льва:

— Тебе тоже пришлось принимать решение. Ты мог убить меня. Разве то, что ты этого не сделал, было предопределено судьбой?

— Ну конечно, — вставил Кёрз. — Разочаровываешь, Сангвиний. Я думал, ты уже перерос попытки слезть с этого крючка. Я думал, что ты привел меня сюда потому, что осознаешь неизбежность. Ни ты, ни я не умрем на Давине.

— Разве? Нет ни единого шанса, что мы здесь погибнем? Сомневаюсь. Вспомни, что на Макрагге считаные мгновения отделяли тебя от смерти. Ты почувствовал, как исчезает уверенность в будущем. Судьба в тот миг достигла поворотной точки и почти изменила ход. — Сангвиний снова развернулся ко Льву. Он вновь почувствовал, как что-то меняется в воздухе. Перемены становились тем заметнее, чем ближе он подбирался к разгадке. — Насколько близок ты был к тому, чтобы начать бомбардировку?

— Близок, — признал Лев. Он помолчал, потом продолжил: — Мой разум был будто в тумане.

— Но все же ты не отдал приказ, — продолжил Сангвиний. — И где же тут победа Хаоса, Конрад? Вселенная решила нас пощадить.

— Я тоже столкнулся с выбором, — сказал Жиллиман.

— С судьбоносным? — спросил Ангел.

— Да.

— Видите закономерность? — Сангвиний заметил, что его дыхание участилось. Перед ним открывалась невероятная возможность. В этот раз он ей воспользуется. Он превратит ее в реальность. — Система Давина — место, где решаются судьбы. Вы, братья, сделали верный выбор. Хорус пал, но вы остались верны себе. Нас привели сюда для того, чтобы подвергнуть искушению так же, как его.

— Если это правда, ты тоже должен сделать выбор, — произнес Лев. — И в чем он заключается?

— Не вполне в этом уверен, но, похоже, я уже столкнулся с ним на Пирране. — Ангел помолчал. — Конрад знает, когда и как он умрет. И я тоже видел миг своей смерти.

Жиллиман выглядел ошарашенным. Лицо Льва потемнело от гнева и удивления.

— Я видел этот момент. — Сангвиний заговорил прежде, чем братья успели что-то сказать. — Но на Пирране все изменилось. В мануфактории я столкнулся с видениями будущего. И во всех, кроме одного, я умирал. Это был миг, когда я принял решение. Можно было принять то, что я давно знал, или отринуть это. Я выбрал то видение, где я жил, и мы победили.

Звон цепей и кандалов Кёрза стих.

— Так почему мы здесь? — спросил Лев. — Если ты сделал выбор на Пирране, а мы — на орбите планеты? Никто, кроме Хоруса, не выбирал свою судьбу на поверхности Давина. Здесь нет ничего, кроме следов того, что с ним произошло. Если у этого алтаря и было какое-то предназначение, оно уже исполнено. Мы видим перед собой памятники трагедии, которая здесь произошла, не более.

— Да, все выглядит именно так, — кивнул Сангвиний. — Эта планета опустела. Накопилось слишком много пыли. Все чересчур сильно износилось. Вся система заключена в костяную скорлупу. Разве это не очевидные признаки смерти? Как будто сами боги хотели убедить нас в том, что здесь ничего нет.

— Ничего из этого не дает нам возможности двигаться дальше, — произнес Жиллиман. — Мы прибыли сюда и увидели все своими глазами. Я чувствую тяжесть этого места, но это не приближает нас к Терре. В ближайшем космосе есть враг, а большая часть наших сил находится на поверхности. Нужно уходить.

Сангвиний покачал головой. Он не даст никому сбить себя с пути. Не сейчас, когда он так близок к пониманию, когда может наконец ухватить надежду, которая так долго от него ускользала.

— Робаут, путь на Терру — здесь. В этой самой комнате. Я уверен. Это все еще поворотная точка. Это...

Он замолчал. Глаза примарха широко распахнулись от внезапного осознания. Он понял, что́ пытался доказать. Понял весь смысл собственных слов. Пирран был не более чем прологом.

— Здесь можно изменить судьбу, — сказал он. — Здесь Хорус сделал свой выбор. Он не обязательно должен был оказаться здесь. Разве вы не видите? Наш отец не слеп. Он не смог предвидеть Давин потому, что здесь меняется будущее. И мы изменим его.

Внезапное озарение полыхало перед его внутренним взором. Ангел видел нити вероятностей — оборванные и целые. Он видел узлы судеб — как затянутые, так и те, которые еще можно было распустить.

— Я сделаю это! — воскликнул Сангвиний. — Я изменю будущее.

При звуке этих слов зажегся свет.

Лев выругался. Он и Жиллиман отступили от алтаря, поднимая оружие.

В воздухе у северной стены появилась вертикальная щель, протянувшаяся от купола до потолка, тонкая, как лазерный луч, и такая же яркая. Затем появился второй разрыв — на этот раз горизонтальный. Он рассек полукруглую стену пополам. Полыхнули диагональные линии, образуя звезду. Разрывы становились все толще, пока звезда не превратилась в пылающий шар белого света. Сангвиний, не мигая, всматривался в него и видел бушующие энергии жизни и возможностей.