Сокрушитель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич Страница 50

- Да задней крышке блока «РЛС».

- Поленился.

То, что отпираться бессмысленно, было ясно. Чёртов Маннергейм, всю малину изгадил. Я опытный, знаю что себя обвинять нельзя, мучиться от этого, нервы жечь. Зачем? Легче найти другого виновного и дальше жить со спокойной душой. Сто раз через это проходил и знаю что делать. А так мне интересно что дальше будет. По сути я и прибыл, чтобы расставить все точки над И. Иначе будут искать, так и так будут, но я тут свою гибель планировал инсценировать, для этого и вернулся, так что не проблема. Насчёт свадьбы солгал, а вот то что брат любовницы на меня напал, было такое. Чуть без ноги не оставил. Месяц прошёл, до сих пор хромаю. Раньше вообще с палочкой ходил. С любовницей теперь всё кончено, ещё бы, брата убил на её глазах. Оно ему надо было врываться в мою спальню? Сам виноват. Это в Китае было. А так путь мой был таков, на поезде до Владивостока, сошёл за одну станцию до города, на гидросамолёте на Камчатку, месяц там жил, потом в Корею и Китай. В Корее нашёл языковеда, то знал русский, корейский и китайский языки. Я китайский изучил бог знает когда, всё уже давно стёрлось из памяти, вот тот с нуля и обучал этому языку. Два месяца со мной был, пока я путешествовал по стране, да по сути Китай я и не покидал, мне там интересно было. За два месяца я восстановил знания китайского до прежнего уровня, около трёхсот слов знал, всё понимал, изъяснять я мог, но тут травма колена, решил пока прервать отдых, да и Союз посетить, что и сделал. Ближайшие пять лет я планировал путешествовать по всей планете, не хочу оставлять такие тылы. За четыре года войны, с теми лишениями и боями, я думаю честно заработал себе на такую старость. Я уже несколько раз жил в Союзе и встречал старость. Хочу что-то новое. Может позже я и вернусь в Союз, лет через двадцать-тридцать, по поддельным документам устроюсь и буду жить, если ностальгия припрёт, но я начал путешествовать и мне это настолько понравилось, что хочу продолжить. Ведь в первой жизни я был активным путешественникам по странам, что изменилось? Почему я после войн во всех жизнях оставался в Союзе и проживал жизни честного гражданина? Нет, были вылазки за границу, как же без них, но это именно вылазки. Не то. Тут я твёрдо решил, хочу посмотреть мир, именно после Второй Мировой войны. Начал и мне очень понравилось. Однако тут предчувствие сильно погнало обратно в Москву. Я чую нужно расставить точки над И. Дальше можно инсценировать свою гибель и отправиться в этот тур, что я себе уже распланировал.

Пока же продолжим, капитан вон тонкий психолог, и голос мягкий, с такими сложно разговаривать, те ещё оборотни. Легко любой разговор развернут в свою пользу, поэтому отвлекаться нельзя. Но пока всё шло по плану. Да, я решил раскрыться. Всё уже подготовлено. Три дня как прибыл в Москву, игра начинается. Сейчас же капитан спросил:

- И откуда у вас такая техника? Она ведь из будущего?

- Да, из будущего. Получил я её от пришельцев. Два раза с ними встречался. После награждения за маршала меня две недели ваши люди пытали допросами, но потом отпустили, я на радостях хорошенько отметил, и тут на меня пришельцы вышли. Окно открылось, они обычно так и общаются, как шар сияющий, и вот голосовое общение. Я им услугу оказал одну, вот и попросил оплату. В две тысячи пятнадцатом году я в Германии побывал. Там выставка военной техники проходила, и меня заинтересовал там танк, мощный, подвижный и с серьёзной пушкой. Я потом в интернете, это всемирная информационная сеть, нашёл всё по нему, изучил. Вот я попросил мне прислать этот «Леопарда». «Леопарда» они прислали, но не того. Я вообще о наличии этой станции и не подозревал. Хорошо, что не киску пятнистую прислали. Я три дня изучал эту станцию, разбираясь как та работает и решил, что для меня такой подарок не интересен, там команда нужна, ну и отправил письмо Сталину, и сообщил где та стоит. Потом наблюдал со стороны как её забирают. А вообще пришельцы виноваты. Я конечно забыл уточнить по выпитому, что мне нужен германский танк, а не эта хрень, но хоть что-то получил.

- Установка интересная, учёные в восторге, а пулемёт в башенке уже скопировали, начали производство. Там были какие-то проблемы со сталями для ствола. А вы значит у нас путешественник по времени? Прибыли сюда и заменили сына Русиных?

- Они сами своего сына убили, так что тут не надо мне. И да, я путешественник по мирам. Только душой, занимая тела недавно погибших, вроде тела Глеба. Мне стоит умереть, и я отправлюсь на новое перерождение. Всегда в начало войны. Устал уже от этой войны. Кстати, в тело Глеба Русина я попадаю во второй раз. В первый раз закончил автобронетанковую Академию в Москве, стал сержантом-танкистом, участвовал в боях под Луцком. В первом же бою заработал орден, командуя огнемётным танком. Я не пошёл в лоб на село, где засели немцы, как другие, а обошёл по оврагу и ударив во фланг, начал жечь немцев с тыла. Там и наши ворвались в село. Генерал Потапов лично наградил меня «Красной Звездой». Закончил войну дважды Героем Советского Союза, полковником, служил в оперативном штабе Первого Украинского фронта, которым командовал маршал Петровский. Там я тоже письма Сталину отправлял, только их потеряли. Почта, она такая почта. Пришлось отправлять повторно уже после начала войны. Был арест особистами Калининского фронта, выбивали признание по навету от немецкого офицера, оказалось там была своя игра, выявляли вражеских агентов, а меня подставили. Даже суд был, пусть и фиктивный. Только выбитые зубы и отбитые потроха фиктивными не были. Я нашёл всех особистов, и кто им приказы отдавал, и ликвидировал. Я всегда мщу. Умер в семьдесят втором. Потери Союза в людях, в той войне, составляли девятнадцать миллионов. В моём родном мире, было почти двадцать шесть миллионов. Именно историю моего мира я и писал в письмах, что отправил вашему Сталину. Потом попал в тело полковника Никифорова, командира Тридцатой танковой дивизии РККА. Он был ранен в голову вовремя нападении бандитов на его машину за три недели до начала войны, рана в висок. Полковник погиб, а я занял его тело. Писем не было, я грабил железнодорожные станции, увозя новейшее вооружение, танки и орудия, пополняя свою дивизию. Там лёгкие «двадцатьшестые» были. Война началась, и моя дивизия стёрла в пыль целый пехотный корпус, две дивизии уничтожила, ещё одну потрепала так, что бежали только пятки сверкали. Потом отступление, окружение под Минском, но вышел без потерь, моя дивизии была преобразована в моторизованный корпус, бил я немцев серьёзно, те больше шестидесяти тысяч солдат и офицеров только убитыми потеряли к моменту боёв за Могилёв. Раненых около ста тысяч у них потери. Мне вроде как генерала дали, но в Москву не вызывали, так и ходил в форме полковника, а тут вызов, полетел, и сразу в застенки бросили. В этот раз не Лубянки, а Политуправление постаралось. Мной недовольны были, Сталин недовольство проявил, не выполнял указания Генштаба, те и подсуетились. Я с ними в контрах был, вот и отомстили. Сам Мехлис приходил смотреть, как меня избивают. В общем, забили. Очнулся в госпитале, состояние как у Глеба Русина. Я потом выбрался, сбежав через окно, угнал огнемётный танк и выжег здание Политуправления, горящие заживо люди из окон прыгали. Я всегда мщу. Мехлиса из снайперской винтовки застрелил. Меня поймали и вернули в госпиталь. Только не помогло, умер через полтора месяца. Порвали что-то во мне, угасал. Да и отравление подозреваю. В этот раз попал в тело старлея-стрелка, когда поезд бомбили на подъезде к Кобрину. Так началась та война. Я танкист по основной профессии, попал в стрелка, смог принять танковую роту на базе танковой школы, в Четвёртой армии, и воевал. Пел песни. Да они не мои, из будущего. И вот какую фразу сказал, я тогда по радио выступал с песнями. Что наших генералов надо гнать поганой метлой. Например, я, взять меня, старлея, и сделать генералом, и я буду воевать лучше других. Сталин разозлился, взывал меня, и взял, да дал генерал-майора. Мол, генерал, покажи, как надо воевать. И хотел стрелковый полк дать на передовой, но я отказался. Сказал, что моя армия в лагерях для военнопленных сидит, освобожу и в немецком тылу армию сформирую. И за месяц сформировал, освободил Минск, и освобождая лагеря, огромную область держал под контролем. В моей армии почти четыре сотни тысяч бойцов и командиров было, танков две тысячи. Готовился, формируя танковые бригады и моторизованные, а как сформировал, пошёл в рейд на Польшу. Люблин взял. Как раз Киевский котел образовывать начал, помочь я уже ничем не мог. Да и не хотел. О будущем котле наши знали, я сообщил где немцы ударят, но плохо подготовились. Из рейда вернулся, так дёрнули в Москву, оттуда в Крым, дав генерал-лейтенанта и Звезду Героя. Освободил Крым, отбились, но поучил рану, пуля в колено. Два года в госпиталях, и направили служить в Генштаб. Это был бесценный опыт, закончил генерал-полковником. Дважды Героем. Наши потери чуть больше шестнадцати миллионов были. Умер в семьдесят втором, такая ирония. Сердце отказало. Тут сбой, не Великая Отечественная война, а попал в бойца на Советско-Финскую. Тот замерзал в окружении. Сорок Четвёртая стрелковая дивизия. Отогрелся костром, и выбрался, и тут я совершил фееричную глупость. Решил пойти к Сталину, и сообщить что я из будущего. Четыре года ничего, сообщал что знал, а потом застенки и пытки, оказалось пытки помогали вспомнить то, что я давным-давно забыл. Шестнадцать лет ада, которые я Сталину, что мне совсем даже не товарищ, никогда не прощу. Те знали, что я могу уйти, стоит меня убить, так что охраняли плотно. Комната с мягкими стенами. Самоубийство мне претит, пришлось подставляться под выстрел часового-новичка…