Дмитрий Силлов - Путь якудзы Страница 50

– А еще синоби, – фыркнула девчонка с японским именем.

– Слушай, снежный ребенок[59], а нельзя ли немного понежнее? – взорвался Виктор.

– Понежнее можно. Попозже, – сказала Юкико. И принялась втирать мазь с удвоенной силой, словно намереваясь спустить с него татуированную кожу.

«А, наплевать, – решил Виктор. – Пусть делает что хочет. Сейчас важно другое – зачем колдунья-эсэсовка организовала сеанс ментальной связи – если он мне, конечно, не привиделся? Неужели правда хотела предупредить? Или кто-то очень не хочет, чтобы я проник в Черный Донжон? Но кто кроме си-хана и меня знает о плане. Неужели сихан…»

Додумать мысль ему не дали. На спину ему шлепнулось что-то прохладное, тут же закрепленное на ребрах полосками пластыря.

– Переворачивайся, – сказала Юкико.

– Зачем? – осторожно поинтересовался Виктор. – Голого мужика не видела?

– Видела, и не одного. Только толку от них никакого.

– А какой толк нужен? – спросил Виктор, осторожно переворачиваясь.

В тусклом свете фонаря разгоряченное белое тело пещерной амазонки смотрелось завораживающе.

Мелкие капли пота, покрывавшие ее кожу, сверкали, словно алмазы.

– Известно какой, – ответила спецназовка, решительно берясь за самый важный орган Виктора, словно за рукоять боевого ножа. – У нас тут на материке у баб одна проблема. Демографическая. То ли радиоактивных ископаемых больно много, то ли еще по какой причине, но детишек рождается все меньше и меньше. Что у нас, что у эсэсовок, хоть те и таблетки пьют, и в экранированных бункерах отсиживаются.

– А я, стало быть, типа племенного быка, – выдохнул Виктор. Оказывается, жесткие ладони «снежного ребенка» могли быть на удивление нежными.

– Ничего страшного, не помрешь, – сказала Юкико, наклоняясь над ним.

Ковер глушил шаги. Подошвы сапог утопали в глубоком ворсе. В оглушающей тишине коридора тренированный слух штурмбаннфюрера мог различить шуршание потревоженных им ворсинок, напоминающее шелест, издаваемый ползущей в траве змеей.

Невидимые змеи шелестели под ногами. Платиновые драконы, сжимающие в лапах украшенные свастиками мечи, скалились с высоченных зеркальных стен. И прохладной гадюкой шевелилась в голове единственная мысль: «Что теперь будет?»

Фюрер убит. И что после этого ждет Новую Швабию? Уже сейчас многочисленные спецслужбы Четвертого Рейха готовы вцепиться друг другу в глотку в надежде захватить власть…

Остается только гадать о недалеком будущем подземного мира. Война друг с другом в глубоких лабиринтах ледового материка? Выход на поверхность и официальное рождение нового государства? Или то, о чем твердили многие, – Третья мировая война?

Нереальные, сюрреалистические интерьеры рейхсканцелярии подавляли того, кто шел длинной дорогой к Кабинету. Практически сразу после Нюрнбергского процесса по личному приказу фюрера Новой Швабии в берлинской тюрьме Шпандау произошел обмен одного человека на другого. Из одиночной камеры исчез гениальный архитектор, по совместительству – бывший министр вооружений и военной промышленности Третьего Рейха Альберт Шпеер. А на его место был помещен банальный двойник, прошедший процедуру чистки памяти, рецепт которой привезла еще в тридцать первом году из Тибета знаменитая экспедиция Эрнста Шеффера. Позже она была поставлена на поток вследствие своей простоты и эффективности – двойник до конца жизни был уверен, что он именно тот, кем считают его окружающие.

Рейхсканцелярия, разрушенная победителями в сорок пятом году, была полностью восстановлена в антарктическом Новом Берлине. Правда, интерьеры несколько изменились – как-никак, новый фюрер был учеником великого мастера ниндзюцу. Потому имперские орлы на стенах со свастиками в когтях последовательно чередовались с такими же свастиконосными драконами.

Но в остальном все осталось без изменений. От отшлифованных до зеркального блеска каменных стен веяло холодом склепа – помещения общего пользования специально не отапливались. Архитектурная гигантомания безумного гения сохранилась и приумножилась – нереальной высоты потолки терялись в темноте, давившей на человека, словно могильная плита. И всюду камень, благодаря которому вместо веса и фактуры естественных материалов возникает ощущение отсутствия реальности, усугубляемое идеальной геометрией гигантских помещений. Все вместе это создавало концентрированный, мистический образ власти, подавляющей личность того, кто рискнул войти в ее чертоги…

Ковер кончился.

Впереди был длинный коридор со знаменитым зеркальным полом, в конце которого возвышались двустворчатые дубовые двери пятиметровой высоты.

Путь к Кабинету.

Который обычные люди проходят, балансируя на скользком полу и теряя последние остатки уверенности в себе.

Но штурмбаннфюрер не был обычным человеком. Хотя пока что оставался им. Далеко не каждому из высших чинов СС выпадала высокая честь стать бессмертным. Путь от человека до бессмертного надо было еще пройти. И слишком многие на пути к вожделенному бессмертию находили смерть.

Многие – но не штурмбаннфюрер элитного подразделения «Бранденбург» Генрих Рауде, не раз смотревший в пустые глазницы смерти. Он одолеет этот путь уверенным шагом воина, тренированного в традициях нинпо. Так же, как и путь по этому скользкому коридору.

Для того чтобы пройти по отполированной словно зеркало поверхности камня, надо самому стать камнем…

Генрих мысленно сместил вниз, к полу центр тяжести тела. Подошвы моментально стали свинцовыми. Ему пришлось приложить немалое усилие для того, чтобы сдвинуть ногу с места. Говорят, что мастера древности умели посредством такой техники оставлять в скалах глубокие следы – камень крошился под их весом, и ноги вязли в нем, словно в болоте. Сейчас от древней техники осталось немногое – лишь искусство при необходимости пройти по скользкому зеркалу словно по асфальтовому покрытию.

Коридор оканчивался дверью. Массивной, выточенной из настоящего, потемневшего от времени дуба. По обеим сторонам двери черными статуями застыли автоматчики-ульфхеднары. На их униформе не было знаков различия – лишь голова белого волка скалилась с рукавов кителей. Ульфхеднарам не нужны знаки – они звериным чутьем знают, кто из них кто. Голова волка – знак для людей, словно предупреждающая табличка с черепом и костями на минном поле.

«Оборотни на охране Кабинета. Значит…»

Усилием воли штурмбаннфюрер прервал мысль. Говорят, ульфхеднары умеют залезать под черепные коробки обычных людей и рыться в них, как в своем кармане. Так что с выводами лучше не торопиться.