Алексей Бессонов - Господин Посредник Страница 51

Я нарисовал рожицу в круглых очках и отложил перо в сторону.

Безусловно, они побегут к Вилларо. Хотя бы для того, чтобы потом, когда-нибудь, получить отпущение грехов, пусть даже и маленькое, пусть, на месте они сидеть не станут, они побегут доносить, потому что в агенты всегда идут трусливые либо завистливые, а чаще, слыхал я от умных людей, и то и другое в одном кувшине…

Пр-роклятие!

Висельник хочет сыграть в игру с Сенатом?

Вот тогда уж его мотивы мне непонятны совершенно.

Я скомкал оба листа и бросил их в камин. Писать письмо Энгарду было рано.

Завтра мне придется немало поработать, выуживая из толстяка – ах, простак, ты только глянь! – хоть какие-то подробности. И тогда уже я напишу письмо… потому что об этом Дериц должен знать обязательно.

Во мне шевелились какие-то нехорошие предчувствия; спрятав принадлежности для письма, я принялся за ром с давно остывшей свининой.

Глава 7

Каковы же были мои изумление и даже ярость, когда утром я обнаружил, что в дилижанс мой финансист почему-то не сел! Весь день – мы выехали вскоре после рассвета, прибыли в Альмар уже на закате, – я то хватался за голову, то доставал из саквояжа свою книгу, то, опустив окно, отчаянно дымил трубкой, обрушивая на голову вчерашней вдовушки все мыслимые и немыслимые проклятия.

Впрочем, толку от них было немного.

Альмар не понравился мне с первого взгляда, и я понял, о каком дыме говорила эта хренова баба. Город представлял собой жутковатое нагромождение верфей и сталелитейных заводов, днем и ночью выплевывающих в небо клубы черного дыма. Его струи, там и сям тянущиеся к ни в чем не повинным облакам, были видны повсюду. Продравшись сквозь толпу, осаждавшую станцию, я выбрался на заплеванную площадь и подозвал извозчика.

– На королевскую почту.

Это была вообще не Пеллия!.. Мы ехали по узким мощеным улицам, на которых, вплоть до самого делового центра, я не увидел ни единого фонаря, зато в изобилии попадались ужасающе однообразные шести-, семиэтажные строения с темными окнами, перед которыми на железных шестах сушилось белье. Деревьев я тут тоже не увидел: по-моему, все эти кварталы были выстроены совсем недавно, и строили их явно не для людей, а для какого-то скота. В конце концов, промотав меня едва не час, извозчик въехал в старый город, и мне стало чуть полегче.

Здесь были и фонари, и вывески многочисленных ресторанчиков, и знакомые мне конторские здания с их чисто вымытыми стеклами и тяжелыми, солидными дубовыми дверьми, на которых красовались десятки надраенных бронзовых табличек.

Королевская почта располагалась в почтенного вида дворце с колоннами, который она делила с канцелярией городской управы. Пройдя через стеклянные двери, я занял свободный кабинет, спросил себе вина и принялся писать письма.

Когда я закончил, было уже совсем темно, впрочем, почта работала и ночью.

Одно письмо я отправил Энгарду на его адрес в Воэне, а второе – Иллари. События последних дней заставили меня подробно описать ему все новости и попросить совета. Своего следующего адреса я, разумеется, еще не знал, но в Йоше почта должна была работать не хуже, чем в любой другой точке королевства, здесь с этим было строго.

Совершенно разбитый от усталости и раздражения, я вышел на улицу и велел везти меня в самую лучшую гостиницу. Селиться в заведении средней руки мне было страшновато – в такой кошмарной дыре, как Альмар, недорогая гостиница могла оказаться настоящим вертепом.

Возница привез меня в довольно безвкусный новострой со множеством газовых фонарей по фасаду, где с меня содрали десять орлов без ужина, зато я смог наконец раздеться и окунуться в горячую воду.

Раз пять за ночь – проклятие! – какая-то мразь стучала мне в дверь и дурным голосом интересовалась, не желаю я девочку или мальчика, и угомонилась лишь после того, как я поклялся разрядить в нее пистолет. Утром я взвалил на плечи свои сумки и отправился искать паром, идущий через пролив.

Это занятие отняло у меня гораздо больше времени, чем я мог себе представить. В порту не существовало единой справочной службы, хуже того – я даже не смог выяснить, где же именно пристают королевские пакетботы, хотя им полагался отдельный причал. Никто ничего не знал, точнее, никому ни до чего не было дела. По территории порта шлялись стаи мрачных подростков в одежде мастеровых, но почему-то с чистыми руками. Натыкаясь на их тяжелые взгляды, я то и дело хватался правой рукой за пистолет. Пассажирские суда стояли рядом с грузовыми. Где находится канцелярия королевского коменданта, никто не знал. Даже за деньги. Похоже, они этим действительно не интересовались. Ситуация усугублялась тем, что каждый второй докер или грузчик был до трепета пьян, и это ранним утром!

Матросы, как я заметил, не очень-то стремились сойти на берег.

Совершенно отчаявшись, я уже решился идти на поиски ближайшего околотка Стражи – в конце концов, беспомощный подданный его величества имеет право на защиту, – но меня спас крепко пропитый шкип, выруливший из-за штабеля каких-то ящиков. После того как его рука пошарила в моем кисете, он шмыгнул носом и поинтересовался, кто меня обидел. Заикаясь, я объяснил ему, что ищу.

– Так ха, – хмыкнул шкип, – тут ты ничего и не найдешь. Тебе туда, в рыбный, там все знают…

Я горячо поблагодарил своего спасителя и побрел в указанном направлении.

После трехмильного путешествия я выполз на причалы рыбного порта, где тотчас же напоролся на будку коменданта. За некрашеной дубовой дверью несколько мужчин в парусиновых комбинезонах сосредоточенно глотали дешевый ром, заедая его сардинами.

– Тебе чего? – спросили меня.

– Мне паром, – тупо ответил я, – через пролив который.

– Понятно. Рому хочешь?

Я замотал головой.

– Паром там, – махнул рукой комендант, выглядевший так же грязно, как остальные, но зато украшенный засаленной шапкой морского чиновника седьмого ранга. – Увидишь, он черный, с желтой полосой. Беги, может, еще успеешь, а то следующий будет только завтра.

Я выпучил глаза и бросился вдоль причала. Черная посудина с желтой полосой по всему борту, несшая совершенно дикую, на мой взгляд, оснастку – не шхуна, не бриг, не поймешь, как с такими парусами управляться, – уже выбирала якоря.

Услышав мои отчаянные вопли, мне бросили трап, по которому я перебежал на борт, где попал в объятия мрачного боцмана с бородой до пуза.

– Птенчик, – это было все, что он сказал мне. Уплатив серебряную монету, я очутился в царстве коз, равнодушно атакующих палубу орешками, и развеселенных вином фермеров, едущих из города с покупками. Меня они приняли опасливо, но все же радушно, тотчас же, невзирая на мои протесты, сунув мне в руки кусок острого овечьего сыра и флягу с каким-то местным пойлом необыкновенной крепости.

Находясь в состоянии полного очумения, я заплатил за эти яства еще одну монетку в пол-орла, чем поверг мирных подданных в трепет. Жена добряка, угостившего меня сыром, поспешила добавить пару свежих пшеничных лепешек и принялась осторожно расспрашивать меня, кто я таков и по какой надобности еду.

Я пробурчал что-то невнятное и поинтересовался, где на том берегу можно купить приличного коня.

– Ну, – зачесались добрые селяне, – конь, оно ведь, это… а какого коня вашей милости надобно? Не землю ведь пахать, э?

– Дорожного, – коротко ответил я. – Крепкого.

К тому моменту, когда наша славная баржа встала у покосившегося дубового причала, я уже четко знал, где искать конный рынок и как избежать дурных дел местных мошенников. В благодарность я скормил трудягам почти весь свой запас рома, вызвав этим бурю восторга и получив впридачу прорву полезных советов.

Тепло распрощавшись – все-таки, думал я, хороших людей в Пеллии больше, – я отправился искать себе лошадь.

Судя по карте, этот городок назывался Альнен. Отсюда вела прямая дорога в Йош, изобилующая, до определенного предела, постоялыми дворами и харчевнями. По сравнению с Альмаром здесь было как-то потише. Дым остался там, за проливом, а вместе с ним остались и жуткие коробки с бельем за окнами, и пьяные с утра рожи… это был вполне пеллийский городок, не самый, пожалуй, чистый, но все же достаточно благопристойный.

Вспоминая указания моих случайных приятелей, я довольно скоро выбрел к массивному забору, из-за которого доносился многоголосый говор и редкие всхрапывания лошадей. Скоро нашлись и ворота.

Я расстегнул куртку, чтобы всякий встречный видел правый пистолет, надул по-княжески щеки и гордо вступил на грязный песок рынка. Собственно, покупка коняги была для меня задачей почти неразрешимой. Во-первых, я сроду не покупал лошадей, во-вторых, учитывая мою доблестную выправку, мне требовался либо мерин, либо добрая, хорошо выезженная лошадка. Но такая стать не годится для дальней дороги и возможных приключений. Я бродил по рынку более получаса, отбиваясь от назойливых местных барышников, сулящих мне лучших скакунов мира, но никак не мог найти того, что мне требовалось. Пара громадных драгунских походных коней устрашила меня не столько ценой, сколько своей злостью, сельские тягачи не интересовали меня в принципе, и наконец я уже почти решился все ж таки взять себе пятилетнего черного гиганта с настоящим клеймом, свидетельствующим о том, что он был легально закуплен в королевской кавалерии, но мое внимание сумел привлечь шустрый дядька в высокой шапке с куцыми полями, из-под которой посверкивали желтые хитрые глаза.