Дарья Зарубина - Свеча Хрофта Страница 51

Однако удара не последовало. Тот, чей внимательный, хоть и незримый взгляд чувствовала на себе призрачная волшебница, не спешил продолжить заклинание, что позволило бы через купол поговорить со шпионом. Видимо, не желал называть волшебнице его имени.

Вместо этого она услышала далекий, ласковый и почтительный зов. Кто бы из чародеев Брандея ни скрывался сейчас за щитом невидимости, он решил действовать не силой, а словом.

Он начал с приветствия. И волшебница ответила на него. Он попросил открыть ему путь для разговора, который не требовал бы столько сил от обеих сторон. Развоплощенная признала его правоту и в этом.

И мощный и густой бас прорвался прямо к ней в мысли, мгновенно расширив тоненький магический ход до широкого коридора, по которому слова противника потекли оглушающим потоком.

— Я рад видеть тебя, — прогудел незнакомый голос. — Пусть и не такой, как прежде. И мне не составляет труда разглядеть, что ты лишилась не только своей телесной оболочки. Неужели Хедин, Познавший Тьму, не сумел найти для тебя тело и помочь вернуть то, что ты утратила?

Легкая насмешка в голосе говорившего с ней заставила волшебницу зло переплести пальцы, чтобы удержаться от попытки нанести удар.

— Я не желаю говорить с тобой, слуга Хаоса, и если ты надеешься, что я помогу тебе вытащить из-под купола вашего прихлебателя и Девчонку, ошибаешься. Я не пошевелю и пальцем.

Она хотела поразить наглеца тем, как много знает о происходящем, и воспользоваться замешательством. Но это не сработало.

— Не торопись, — ласково прогудел голос. — Ты ведь еще не знаешь, что мы готовы предложить. И, поверь, пока еще Безымянная, мы способны дать многое, наши возможности безмерны…

— Настолько, что вы не в состоянии пробить Хрофтов купол, хотя под ним как минимум двое ваших слуг, — ядовито парировала волшебница. — Кстати, насколько дешево вы купили тех, кто шпионит для вас в лагере Девчонки? Чем нынче платят за предательство?

— Силой, — ничего не скрывая, словно это было до смешного очевидным, ответствовал голос.

— Представляю, как сейчас он благодарит вас за такой подарочек, — насмешливо бросила колдунья, — когда его ломает купол. Не боитесь, что ваш раб может предать тех, кто не сумел защитить его от этой боли? Думаю, он сильно раскаивается в том, что продался так дешево.

— Ты ошибаешься, развоплощенная, — ответили ей. — Силу, полученную в дар, терять совсем не больно. Купол причиняет страдания лишь тем, в ком сила течет по жилам вместе с кровью. И если он страдает — то из-за собственной природной магии, а не подарка Хаоса. Силу, что мы дали ему, терять так же легко, как костыль. Больно не выпустить его из руки, а падать, лишившись поддержки. А поддержка порой так нужна… Тебе ли не знать, преданная собственной памятью…

— И кто-то согласился предать друзей ради этой… поддержки? — фыркнула волшебница, не доверяя ни единому слову невидимого собеседника. — Признайтесь, как вы заставили его служить?

— Мы предложили — заметь, только предложили — чуть больше силы. Не мы заставили… того, чьего имени мы не желаем пока назвать, шпионить. Это сделали его собственные вина и зависть. В каждом из нас есть трещина, маленькая, но мучительно ноющая ранка. И мы лишь предлагаем средство от боли.

— Если ты хочешь посулить мне больше силы — не утруждай себя, — надменно бросила волшебница. — Я была достаточно сильна при жизни и сейчас не растеряла мастерства. И хватит одного заклинания, чтобы сорвать маску с твоего лица.

— Для заклинания нужно время, — равнодушно, но с легкой тенью угрозы произнес невидимый собеседник. — Ты уверена, что окажешься быстрее нас?

— Ты желаешь испытать мое искусство? — Дух взмахнул руками, облачное платье волшебницы стало грозовым, в пальцах засверкали молнии.

— Остановись, — вспыхнул в мыслях молниеносный ответ. — Мы не желаем сражаться с тобой и признаём, что ты сильна. Поверь, никто и не собирался предлагать тебе магическую силу. Но есть то, что может унять твою боль. И мы можем предложить тебе это. Только предложить… И ты вольна отказаться.

— Что же? — надменно произнесла она, продолжая перекатывать с ладони на ладонь клубок оранжевых и золотистых молний.

— Имя и тело, — пророкотал голос. — Мы и благо Великого Хаоса можем вернуть тебе все, что ты потеряла. Твою память. Ведь ты желаешь этого? Желаешь больше всего на свете? Снова стать собой? Узнать, кто ты? И отчего лишь Хедин держит тебя здесь?.. Нужно просто сказать: я согласна. И страданиям придет конец.

Голос обволакивал, становясь все глуше и тяжелее, словно наливаясь густым медом. Волшебница почувствовала, как слабеют руки.

— Маленькая трещинка будет залечена, и твоя душа перестанет страдать, — продолжал голос, но в голове, куда он так бесцеремонно ворвался, уже созрело решение, которое было тотчас озвучено.

— Пусть твой Хаос сожрет тебя! — выкрикнула волшебница, посылая пучок молний в сферу, где прятался искуситель. Тотчас, не теряя драгоценных секунд, принялась возводить вокруг себя колдовской щит. И успела вовремя. Противник окатил ее градом едких капель, которые медленно сползли вниз по невидимому щиту, не сумев найти пищу. Следом за ними ударили две мощных магических стрелы. Одна вонзилась в щит, проделав в нем крошечную брешь, и еще не успела раствориться, когда другая, посланная следом, прошила первую и пробила защиту волшебницы, так что та разлетелась с легким стеклянным звоном.

Но Безымянная не зря была уверена в собственных силах. Третью стрелу, превосходящую по мощи первые две, она встретила на полпути сотканным из тончайших колдовских паутинок зеркалом, и сверкающее острие, созданное из чистой энергии, ударило в небесно-голубую поверхность зеркала и ушло вниз, в сторону купола, о который мгновение спустя раздробилось на миллиард растерявших свою грозную силу искр.

Глава 11

Хедин задумался. Так глубоко, что не видел, как, молча поклонившись, вышел Хаген, которого потребовали дела крепости. И как тот вернулся через некоторое время и застыл рядом в той же позе: руки скрещены на груди, сумрачный взгляд устремлен в пол. Хаген мучительно переживал свое поражение, и у Познавшего Тьму не было слов, чтобы его утешить. И не было желания эти слова отыскать.

Он полагался на Хагена. Тот знал это и наверняка приложил максимум усилий, чтобы оправдать возложенные на него надежды. Однако зло, затаившееся под куполом, сумело одержать победу над учеником Хедина.

И Хедин в очередной раз поразился уязвимости в закрытом мире того, кто в мире магии может считать себя почти всемогущим. Первым порывом было попытаться снять купол, но Познавший Тьму всегда славился осторожностью. Сказанное бесплотной волшебницей вполне могло оказаться правдой: самонадеянная попытка избавиться от купола в одиночку могла стоить Хедину слишком больших усилий. Он был уверен, что в любом случае сумеет восстановить силы, но на это потребуется какое-то время. Время, когда каждый из врагов — а их у Новых Богов Упорядоченного все еще оставалось более чем достаточно — может нанести сокрушительный удар.

Хедин не пожалел времени, выспрашивая Хагена. Тан постарался рассказать все до мельчайших деталей. И не будь это Хаген, Познавший Тьму отказался бы поверить многому из того, что он поведал. В закрытом мирке, созданном Хрофтом для своей спящей богини, не было магии, но была сила. Сила, двигавшая железных клопов и вложившая в руки людей странное оружие. По всей видимости, брандейцы уверились, что смогут держать Девчонку в узде и управлять ею. Но Хрофт разрушил их планы, возведя купол. Или нет, и чародеи Брандея только этого и ждали? Знали о данном Создателем заклинании и ждали часа, когда Хрофт увидит в Девчонке Древнюю и попытается защитить? В таком плане было слишком много «но», чтобы приписывать хитроумным слугам Хаоса столь несовершенное творение. Они создали бы комбинацию с меньшим числом неизвестных. Что-то более надежное, более верное. Брандейцы никогда не полагались на удачу и тщательно рассчитывали каждый шаг. Возможно, и в плане, центром которого была Девчонка, присутствовал точнейший расчет, но маги Брандея, равно как и Боги Равновесия, не сумели предугадать действий Хрофта и его подруги. По отдельности они были предсказуемы и просты. Хедин знал смертных, все их слабости и грешки, но даже не представлял, какую страшную смесь, неведомую ни одному алхимику, могло дать соединение в одном телесном сосуде человека и бога, точнее — богини и смертной женщины. Чем Хедин никогда не мог похвастаться, так это тем, что знал женщин. Но выяснилось, что Хрофта он тоже не знал. Старый Хрофт оказался лишь небольшой надводной частью огромной ледяной глыбы по имени Древний Бог Один. И Хедин укорял себя, что никогда не пытался узнать больше о том невозвратимом времени, когда Один и асы властвовали над людьми и всем живущим. И только по тому, как яростно пытался Хрофт защитить единственное, что сейчас связывало его с тем временем, Хедин наконец понял, какая страшная тоска терзала Отца Дружин все это время, какое невыносимое страдание пожирало день за днем его душу. Он сам не понял бы этого, если бы не потерял Сигрлинн. Разве не решился бы Хедин на что угодно, лишь бы вернуть ее? Пожалуй, да. Решился бы без сомнений и колебаний. Так же как решился Хрофт. Он тоже, наверное, попытался бы укрыть тех, кого любил, в одном из самых дальних миров, желая их спасти и направить на ложный путь свору преследователей. Но Хедин знал, что Хаос никогда не отпустит то, что считает своим. А значит, сколько бы Хрофт ни прятал девушку, их постоянно будут искать, будут гнать…