Павел Торубаров - Дурная привычка Страница 51

Капитан взглянул на собеседника. Тот, казалось, был полностью погружен в свои размышления. Пустая чашка стояла на столе, и старик задумчиво водил по ее кромке желтым ногтем.

— Итак, — Панченко увидел, как гость встрепенулся от этих слов. — Я принял решение. Только, прежде чем я его озвучу, мне бы хотелось получить ответы еще на несколько вопросов.

— Конечно, я весь внимание!

— Зачем я вам? — Панченко посмотрел на своего визави, надеясь уловить его колебания.

— Вы мне не нужны. Мне, вернее Ей, нужен Он. У Него есть определенный потенциал, реализация которого может принести Ей много пользы.

— Кому это «Ей», и кто это «Он»?

— «Она» — Зона, «Он»- Тронхейм.

Такого поворота событий капитан не ожидал. Нет, он знал, что многие сталкеры считают Зону живой. Но что бы так о Ней говорить…! Капитан не мог описать эмоции, которые вложил в свои слова старик, но прекрасно чувствовал, что именно визитер имеет в виду. А еще капитан неожиданно понял, что Зона действительно живая, и это надо принять как данность, чтобы стать сталкером. Вопрос, хочет ли он стать настоящим сталкером, еще не был решен ни в одну сторону, но Панченко уже было понятно, что без принятия Ее живой сущности, хода за Периметр нет.

— Тогда мне не понятно, — капитан решил прояснить все до конца, — какой интерес у вас во мне?

— Все очень просто. Сам Тронхейм, как таковой, ни вам, ни вашему Агентству не нужен. Вам нужна, на данном этапе, информация, которую он получил в Зоне и которая мешает ему выполнить контракт. Вы ее получите, поверьте. А я получу Тронхейма. И все останутся довольны. Ну, так как, сделка состоялась?

— Хорошо, считайте, что вы меня уговорили. Когда мне приступать?

— Я сообщу вам об этом дополнительно. — старик поднялся. — Пока, готовьтесь, собирайте информацию. Вся информация, которая будет вам необходима от меня, появится по первому вашему требованию. Связаться со мной просто.

После этих слов визитер покопался в складках плаща, извлек на свет огрызок бумажки и протянул его капитану. Тот принял записку, внимательно прочитал, кивнул и бережно спрятал в карман. Ночной гость собрался уходить и уже почти стоял в дверях.

— Еще вопрос. Сколько вам лет? — Панченко, честно говоря, не ожидал, что визитер ответит на этот вопрос.

Старик остановился в дверях и повернулся к капитану. Затем он поднял руки и скинул с головы капюшон. На Панченко смотрел старец с потускневшим, морщинистым лицом. Только глаза были полны жизни. Жизни и бездонной глубины, уносящей в свой желто-оранжевый мир.

— Сорок три. — сказал визитер и скрылся в темноте коридора. Панченко некоторое время слышал удаляющееся шарканье ног, потом и оно стихло, оставив потенциального сталкера в глубоких раздумьях.

Мы сидели в подвале, в ожидании очередного тяжкого вздоха Зоны. На поверхности, наверное, все уже затихло, готовясь к Выбросу. В нашем убежище тоже было тихо: измотанные «Долговцы» спали вповалку, невзирая на приближающийся катаклизм. Не спали только дежурные — им не положено, и не спали пленные — не могли. Разговор, оборвавшийся несколько минут назад, не желал возобновляться. Леха, привалившись к стене, сидел, прикрыв глаза. Он не дремал, просто ушел в себя, что-то вспоминая, а может быть — обдумывая. Сэмэн почти закончил чистку оружия. «Винторез», разложенный на тряпочке тускло поблескивал в зеленом свете ХИСа.

Выброс, наконец, случился. Опять грохот, опять видения.

На этот раз мне, почему-то, пригрезился человек, идущий в сторону большого здания с трубой. Он шел уверенной, слегка пружинящей, походкой, покачивая плечами в такт шагам. Сомнений не было: неизвестный сталкер двигался в сторону ЧАЭС, в сторону печально известного Четвертого энергоблока, в самое сердце Проклятой Земли. Вокруг него вставали кусты взрывов, пули буровили землю у его ног, только идущий не обращал на это ни малейшего внимания. Да и самим пулям, казалось, не особо хотелось причинять вред незнакомцу. Просто, кто-то послал их на дело, которое они выполняли с присущей им тщательностью. Отказаться от полета пуля не может, но она может не попасть в цель, мотивируя это порывами ветра, дрожанием рук стрелка, движением мишени, наконец. Ни один кусок свинца не попал туда, куда его отправляли. Все они ложились вокруг сталкера. А тот, будто зная нежелание металла вредить ему, спокойно шел к намеченной цели, показывая мне свою спину. Размеренные шаги сталкера гулко отдавались по земле, и это были единственные звуки — выстрелов и взрывов слышно не было, как в немом фильме. Так продолжалось до тех пор, пока сталкер не достиг входа в здание. Тут он остановился, немного постоял, игнорируя шквал свинца, бушевавший вокруг него, и звуки боя, внезапно возникшие из пустоты. Затем неизвестный сталкер обернулся в мою сторону и улыбнулся одними глазами — желто-оранжевыми, как цветок львиного зева.

Я пришел в себя. Наверху, я это ощущал совершенно очевидно, бушевал Выброс. На этот раз, однако, никого в подвале не накрыло пси-волной, кроме меня. Спящие бойцы так и не проснулись, бодрствующие, казалось, не обращали на происходящее снаружи внимания. Сэмэн так же размеренно, как и раньше, возился с винтовкой, Ледокол продолжал сидеть, прикрыв глаза. Странно, почему ребята не реагируют на аномалию? Может, не такая сильная волна прошла? Два Выброса за несколько дней — больно круто, даже для Зоны. Да и у меня видений было немного — всего одно. Наверное, в этом все дело — в не очень сильном Выбросе.

Леха, наконец, соизволил поднять веки, и цепким взглядом окинул помещение. Ничто не привлекло его внимания. Тогда он переключился на мою персону:

— А что, Крохаль, — Леха толкнул меня в плечо. — А не похавать ли нам? Что-то у меня кишка кишке фиги начала показывать.

От предложения грешно было отказываться. Леха достал из рюкзака банку тушенки, разрезал ее вдоль — получились две лодочки — и пристроил мясо на нагревателе. В ответ на немой вопрос командира, Сэмэн покачал головой, говоря, что не голоден, и продолжил прерванное занятие. «Винторез» уже почти обрел свой нормальный вид.

Пока тушенка грелась, пока мы ее ели, запивая водой из фляги, пока тек неспешный разговор не о чем, прошло два часа, отведенных Ледоколом для дежурства. Мы растолкали смену, а затем растянулись на полу, давая отдых натруженным за долгий день мышцам.

Разбудил меня Ледокол. Я открыл глаза и почувствовал себя бодрым и полным сил, а самое главное, отдохнувшим. То есть — абсолютно, как душой, так и телом. Так спокойно в Зоне я никогда не спал. Машинально глянув на ПДА, я увидел, что этот Выброс унес не так много жизней: список некрологов насчитывал пять имен. Знакомых среди них не было. И на том спасибо тебе, Зона!

Я осмотрелся: все бойцы уже поднялись. Кашевар разогревал банки с консервами. Пленные все также понуро сидели в своем углу.

Перловка и сухофрукты восстановили мои силы, а банка энергетика, выпитая залпом, помогла понять, что после такого отличного завтрака и отдыха я могу еще сутки без перерыва мотаться по Зоне.

Отряд приготовился к выходу. Леха дал отмашку, и дверь открылась. Эти первые секунды — самые опасные. Если есть кто-то снаружи, поджидающий удобного момента для атаки, то сейчас он появится. Вряд ли люди — им негде было укрыться от Выброса, а вот мутанты — запросто. Однако, на сей раз, все прошло без эксцессов. В открытую дверь проник неяркий серый свет, и я увидел стальное небо, затянутое низкими тучами. Аномалии тоже нам не помешали: ни одна из них не обосновалась возле двери, наглухо запечатав отряд в подвале невидимой преградой. А что? Такие случаи бывали, и не раз.

Вот, например, не так давно сгинула группа Сени Бегунка. Ребята укрылись в заброшенном доме на хуторе, недалеко от Чернобыля. И все бы ничего, если бы не «Ведьмин студень», заливший вход. Сталкеры дверь окрыли, он и потек внутрь. Так их потом и нашли — кости в подвале, полном зеленой жижи. Были еще интереснее случай: двоих ходоков запер в какой-то норе «Трамплин». У ребят, видимо, оказались повреждены ПДА. Каким образом, правда, не ясно до сих пор. Когда электронику нашли, все файлы были стерты, но железки прекрасно работали. Как бы там ни было, ходоки не сбросили в сеть «алярм». Так и погибли: одного свой же товарищ зарезал. Зарезал, а потом медленно кушал. Воды-то у него вдосталь оказалось, а вот едой не озаботился. Короче, мальчик умом повредился. Когда его «Долг» нашел, тот совсем плохим был. «Трамплин» уже полностью рассосался, только следы остались, а тот, умом ущербный, из норы не вылезал. Так и сидел, только глазами безумными сверкал, да косточку приятеля обсасывал. «Долг» его в той норе и похоронил: нечего совсем сумасшедшим по Зоне ходить, тут людоедов хватает и так, без сталкеров-каннибалов.