Темные тропы и светлые дела - Денис Владимиров Страница 51

им каждую декаду требуется минимум один малый магический кристалл. А это дорого! Очень дорого. Золотой в декаду. Иначе сдохнут. Одних их нигде не оставишь, как воины они дерьмо. Дух боевой отсутствует. Не любят и не умеют сражаться. Люди говорят, это все от того, что в их племенах главенствуют бабы. Старшая Мать может снабжать магией пару-тройку десятков особей мужского пола. Простые женщины только себя, редкие — своего мужа. И вот от силы их главной — Матери все и зависит. После обряда совершеннолетия среди мужиков проводятся испытания, и самые худшие из них изгоняются. Остаются самые-самые. Только непонятно по каким критериям отбор. Может, по уму, может, по красоте, может, по силе, а может и по длине детородных органов. Но их положение в племени, хуже, чем у наших девок. Оружие им не доверяют, за это рубят руки их бабы, а те кровожадные и неплохие воины… Дикие, и нравы такие же. Что с них взять?

Понятно. Жесткий матриархат со всеми прелестями. Кевин же продолжал размышлять:

— И вот потом изгнанные мыкаются. Если не загибаются сразу, то к людям прибиваются. Единственное, на что годны, в Сумеречные ночи таскают дрова, продают. Рыбачат. А в обычное время носильщиками часто подрабатывают, особенно в тех местах, где даже на лошадях не проедешь. Часто сами в рабство продаются за еду и магическую энергию.

— Их можно нанять? — в моем глобальном плане стал проступать запасной вариант.

— Можно и купить. Только зачем они?

— Мало ли, — задумчиво пожал плечами.

— Легко! Завтра или послезавтра покажу, где различный свободный люд работу ищет, — это хорошо, про местную биржу труда мне Добряк рассказывал, но он не упоминал (видимо, потому, что для него слишком привычным было) про наличие самых разных существ в соискателях, а вот мне интересно стало посмотреть. И с теорией не знаком. Каюсь, не успел пошарить в сундуках мага, где содержалось множество энциклопедий. Они да газеты — возможность узнать многое о большом мире.

Дальнейшее развитие событий мне не понравилось. Всадник на лирнийском иноходце, переговоривший с Волком, выдвинулся за нами вперед, притормаживая перед телегой с головами огров. Скинул глубокий капюшон, открыв худое лицо. Парень лет двадцати пяти, которому возраста немало добавляла русая ухоженная борода. Волнистые густые волосы до плеч, какие явно мыли с утра, покрывала треуголка. Даже разноцветное перо торчало. Глаза голубые, почти светились в сумраке. А я сразу понял: драки не избежать. Так как, внимательно присмотревшись, становилось понятно — заросли на щеках скрывали уже знакомую мне татуировку поклонника Ситруса.

— Эй вы, смерды, кто их убил? — незнакомец обратился крайне невежливо к строителям, ткнув нагайкой в окровавленные трофеи.

— Глэрд Аристо, глава дома Сумеречных Райсов! Это его добыча! — последовал не менее напыщенный ответ, произнесенный таким тоном, что становилось понятно, если попутчик продолжить дерзить, то и его голове найдется место в телеге.

А я отметил отсутствие перстня аристо на тонких худых пальцах, имелось лишь обычное кольцо-идентификатор гражданина Империи, а шесть других светились насыщенным фиолетовым в магическом зрении. Такое же марево разливалось от груди провокатора, скорее всего, от некоего скрытого от глаз амулета, и размываясь, окутывало всю худую фигуру, которую дополнительно защищала странная бригантина, изукрашенная золотыми драконами. И она светилась даже не малиновым, а бордовым в спектре, в каком дал мне возможность видеть Оринус; с кинжалом и мечом такая же история.

Тип, несмотря на тщедушный вид, заряжен был по самое не балуйся.

— Что это за смерд? И где он? — громко задал суицидник следующие вопросы, один из которых требовал сатисфакции.

В целом, это было не оскорбление, как и "чернь", для всех остальных сословий, кроме благородного, это лишь констатация факта, но я-то стоял абсолютно на другой ступени. И такое требовалось смывать только кровью.

Впрочем, пока по всем критериям, находясь в метрах двадцати от идиота, я не должен был слышать его речи.

— Вон он, — пусть лицо строителя и покраснело от возмущения, но тот не стал поправлять завравшегося урода, а просто показал пальцем в нашу сторону.

Мне не нужно было тянуться к своим артефактам, чтобы знать полностью по ним расклад. Сразу после беседы с Туриным итоги подвел. Сейчас прикинул, как действовать при любом развитии событий.

А еще промелькнула мгновенная мысль, схожая с озарением, что, пока не выполню поручение Кроноса, в населенной местности лучше не появляться, учитывая количество последователей бога разума или тех, кто так или иначе пользовался его силой. Но почему его послушник, двигавшийся с нами, пока не проявлял агрессии? Или… Учитывая наличие Закона, ограничивающего небожителей, прямо повлиять на принятие решений одного и того же человека, имеющего какое-либо отношение к некоему покровителю, можно было всего один раз, и кратковременно? Вроде бы все логично, если я только сейчас не занимался подгонкой фактов под возникшую походя теорию. Роб, сожравший колбасу, действовал так без всяких воздействий извне — просто был дурачком по жизни. А до этого, на меня через него повлиял Ситрус, вызвав дичайшую вспышку гнева, с которой удалось справиться, прикладывая все душевные силы, и на этом исчерпал возможности?

Если мои выкладки верны, тогда, действительно, Антин де Румель, на данном этапе являлся отработанным материалом, он пробудил практически безумие у лэрга. Пример того же Тарина: после вспышки немотивированной агрессии, уже ночью, во время моего нападения, он повел себя очень разумно.

Мда…

А сейчас я ехал в поселение, где постоянно проживало около семидесяти тысяч разумных. В летний сезон, за счет различного рода пришлых, количество нередко доходило до двухсот. И сколько из них в той или иной степени прибегали к помощи бога разума? Дела-а.

Мысли промелькнули в долю секунды.

— Кто из вас Глэрд? — обогнав нас, и встав на пути, незваный гость ткнул в нашу сторону нагайкой.

Не спешился. Думает, я буду задирать голову, дабы ловить каждое слово? Ну-ну. Затемненные очки, во время разговора, действовали на многих, как красная тряпка на быка, так как собеседник не видел глаз. Я ещё напустил на себя совершенно скучающий вид. А народ вокруг начал оборачиваться, замедляться, явно обратил внимание и боковой дозор из латников, верных Турину. Но ответить не успел. Спесивец продолжил монолог:

— А, неважно, ерхуново семя. Смерд! За головы огров плачу по сотне золотом, за шкуры по тысяче, за потроха (а такие как вы, не брезгующие гобловскими портками, не могли их не забрать)… За них даю по пятьсот. Деньги получишь… — начал заготовленную речь король переговоров.

Я, потянувшись мысленно к кинжалам, сделал вид, что шумно принюхался, повернулся к Кевину и спросил:

— Чувствуешь,