Андрей Ливадный - Слепой рывок Страница 51

– Зачем?

– Передай ей наше послание. Скажи, чтобы не отчаивалась. Трагедия «Альфы» – это не приговор, а возможность.

– И все? Что за «Альфа»?

– Большего мы сообщить не можем. Прислушайся к совету ради своего же блага.

– Ну, знаешь ли… – Иван вдруг умолк на полуслове. Фантом исчез. Индикатор записи данных трепетно взморгнул и погас.

…

Он так и не смог уснуть. Неожиданное происшествие совершенно выбило из равновесия. Легкость, с которой искусственному интеллекту удалось проникнуть в системы убежища, внушала тревогу, а его благосклонность казалась каким-то хитроумным ходом.

Пытаясь унять тревожное состояние, Иван надел скафандр, вышел наружу, решив заняться сбором образцов льда, – работа успокаивала, а принимать необдуманные скоропалительные решения он не хотел.

Минут через тридцать он заметил «Нормандию». Крейсер на протяжении года обращался по стабильной орбите, но сейчас с ним происходило нечто невероятное!

Искалеченный, разгерметизированный корабль маневрировал! Частые сполохи от работы двигателей коррекции озаряли его испещренную оплавленными рубцами обшивку, а затем вдруг заработали секции маршевой тяги, и «Нормандия» начала стремительно удаляться от Ганимеда, пока не превратилась в яркую точку, быстро затерявшуюся среди россыпей звезд.

Глава 6

2212 год по летоисчислению Земли. Пояс астероидов. Объект Y-407 – секретный научно-исследовательский центр корпорации «Римп-кибертроник»…

Наконечник шунта прямого нейросенсорного соединения мягко вошел в гнездо височного импланта. Черный глянцевитый кабель изогнулся над правым плечом Ивана Стожарова. Резкое головокружение, и мир перед глазами стал совершенно иным.

Исчезли материальные преграды. Пронизанное энергиями космическое пространство окружило со всех сторон.

Мириады звезд. Яркая горошина солнца. Тонкие мерцающие нити траекторий. Губы мелко дрожали. Все происходило намного жестче, реалистичнее, чем в лабораторных условиях.

Ощущения менялись ежесекундно. Сознание неожиданно теряло четкость. Восприятие дробилось на фрагменты, и он попытался сосредоточить внимание на деталях интерьера рубки.

Знакомая обстановка тесного пилотажного отсека «Иглы», до отказа заполненного аппаратурой, не помогла унять головокружение.

Работа на «Римп-кибертроник» означала ежедневное погружение в мир «науки за гранью». В область технологий, применение которым еще не найдено. Но они объективно существуют, походят испытания и, как часто бывает, затем попадают под запрет.

Впрочем, тут, за орбитой Марса, законы молчат, потому корпорации используют Внеземелье как бескрайний полигон…

Нет устойчивого соединения. В мыслях – сводящий с ума калейдоскоп образов.

«Кому, к фрайгу, нужна такая технология? – с долей понятного раздражения подумал Иван. – Зачем человеку вообще ассоциировать себя с машиной?»

Очертания рубки вновь расплылись перед глазами. Рука невольно потянулась к шунту. Вырвать его из гнезда, и дело с концом!

– Стожаров, спокойнее! – За ним наблюдали. – Не в виртуалке работаешь, не забывай. Потеряешь контроль над машиной – угробишься!

– Знаю! – выцедил он сквозь зубы.

Пот мелкими бисеринками выступил на лбу. Никто не понимает, что такое настоящее напряжение мыслей, как оно выматывает. Как истощает организм. Подводит к черте, за которой – безумие.

«Кому нужна такая технология?» – Мысль назойливо крутилась в голове, мешая работать.

– Стожаров, соберись. Ты должен справиться с машиной. Взять мнемоническое управление. Стать волей кибернетической системы, понимаешь?

– В курсе… – Он использовал обычный интерфейс связи. – Открывайте вакуумный док.

– Уверен?

– Нет…

Чего добиваются? Хотят выяснить порог адаптивности человеческого рассудка?

Щекотливая струйка пота скользнула змейкой от виска по скуле до подбородка.

На фоне тьмы начали проступать ближайшие объекты.

Семейство из семи астероидов – крупных глыб, похожих на испещренные кратерами картофелины, – двигалось тесной группой[12]. Их окружали мелкие обломки. Десять тысяч четыреста семь – поток данных от сканирующих комплексов «Иглы» пробился в рассудок. На миг он увидел больше, чем способен воспринять человеческий взгляд, и снова не справился с огромными объемами информации.

Сырая технология. И опасная. Что из нее вырастет – непонятно. Пока Иван медленно приходил в себя, собирал воедино осколки собственного сознания, прошло минут пять. Недопустимо. Слишком долго. Космос не прощает таких промедлений.

Уж если стартовать проблема, то как же при сложном маневрировании? Не проще ли по старинке, без прямого соединения между человеком и кибернетической системой?

Он знал – внятных ответов не дождешься, злился, но продолжал работать, постепенно отсекая лишние данные, стараясь сосредоточить внимание на простейшей операции, которую при другом способе управления произвел бы за секунды, но сейчас Иван ощущал себя машиной, воспринимал окружающее через датчики подсистем, и его разум безнадежно тонул в омуте избыточной информации.

– Стожаров, мы уменьшили нагрузку, – ободрил его голос профессора Тимошина, ведущего специалиста проекта. – Радиус сферы эффективного сканирования сокращен втрое. Системы истребителя держим под контролем. Попытайся еще раз.

Тьма.

Удушливая тьма. Жар реактора. Поток раскаленного ионизированного газа, истекающий из дюз.

Я и истребитель – одно целое? Кибернетический организм? Так понимать свои ощущения?

Внезапно стало чуть легче. Маленький шаг к победе? Или к краю пропасти?

Еще одна попытка. На этот раз все внимание подсистемам. Вакуумный док открыт. Мысленный взгляд – строго по траектории предстоящего курса.

Он сосредоточился, представил, как машина, отработав двигателями донной тяги, плавно приподнимается над стартовой плитой.

Толчок. Мягкий, вкрадчивый, и тут же компенсирующий импульс!

Получилось!

Наконец-то получилось!

Он не притронулся к астронавигационным рулям, не коснулся гашеток тяги двигателей, но истребитель выполнил необходимые операции, распознав мысленный образ в качестве последовательности команд.

Ладони вспотели. Но ничего. Теперь плавно – вперед!

Пламенем вспыхнули дюзы, ускорение мягко вжало Ивана в кресло. Истребитель вышел из вакуумного дока в открытый космос.

Вокруг простирался Космический Клондайк – так в просторечье окрестили главный пояс астероидов Солнечной системы, и это не было преувеличением. Среди миллиардов углеродных, силикатных и ледовых глыб встречались астероиды, полностью состоящие из редких металлов и минералов. Освоение одного подобного объекта диаметром хотя бы в километр не только приносило баснословную прибыль, но и на месяцы удовлетворяло потребности земной промышленности.