Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ] Страница 52

— Ну разве что так. — Расстроился сторож. Окошко в калитке закрылось и послышались удаляющиеся торопливые шаги.

Дождавшись пока они и вовсе затихнут я с надеждой прислушался.

— Думаешь сработает? — Шепотом поинтересовался Серый.

— Должно. — С надеждой в голосе поделился я. — Если не так, то черт знает, как нам добраться до этих конюшен. Только даже если мы проникнем внутрь. Что делать дальше?

— Ну это совсем просто. — Расцвел ставленник подольских и лицо его расплылось в довольной улыбке. — Если ты не потерял дар красноречия, то басня будет самое оно для затравки. Потом ввернешь пару историй про эльфов с гномами, и пока эти дикари разинут рты, я тихонечко проберусь в конюшню и сделаю свое черное дело. Как только вернусь, закруглимся, и под важным предлогом откланяемся, пообещав вернуться позже.

— А если в шею погонят?

— Ну, вот тогда и будем думать.

— То есть, запасного плана у тебя нет.

— А план подумать, ты за запасной не считаешь.

Пока мы таким образом пикировались, снова послышались торопливые шаги, а затем, к нашей радости и звук отпираемого засова. Как только калитка отворилась, перед нами предстал горец, средних лет, облаченный в долгополую одежду, островерхую шапку и короткие сапоги, в голенища которых были заправлены штаны из козлиных шкур. Подбородок сторожа украшали две куцые косицы.

— Ваше счастье, что оракул сегодня в настроении. — Бодро заявил он, и поманив рукой указал в сторону дома. — Идите по дорожке, вдоль стены, там будет черный ход. Он же вход на кухню. Там вас встретит кухарка и нальет похлебки, а после этого, как только хозяин затребует, быстро бегите на его зов и исполняйте свои басни. И смотрите. Если оплошаете, то не только вы по шее получите. Я за вас поручился.

После этих слов я чуть было не отказался от задуманного. Получалось что человек замолвил за нас слово, а мы его вот так подставлять будем. Как бы чего дурного не вышло. Однако игра стоила свеч, и конский волос нам был необходим до зарезу. Для себя я решил, на всякий случай сделать ответных ход, и в случае если мы с Серым накличем на доброго сторожа беду, замолвить за него слово перед Кимом. Он показался мне мужиком нормальный, и я был уверен, что он сможет помочь парню.

И тут мне в первый раз «посчастливилось» лично лицезреть домашний быт горного народа, так неестественно и скоропостижно покинувшего негостеприимные скалы, и поселившегося на равнине. Вообще странный они были народ. Беспредел на фоне жестких законов. Мрачный культ без видимой наглядной агитации. Равнина вместо гор. Что еще они моги припрятать?

Но вернемся к убранству. Первое жилое помещение надо было бы описать со двора, и тут меня ждал первый сюрприз, а именно наличие водопровода. В казарме я как-то не обратил на это внимание, а в трактире мне было все равно, откуда местные прислужи берут воду для мытья полов. Тут же имелись трубы, склепанные из листов неизвестного мне материала. Один конец такой трубы уходил в дом. Другой же исчезал на соседнем участке. Имелся и кран, небольшая заглушка к которой был подведен гибкий шланг из какого-то растительного материала. Кто-то из домочадцев таким образом поливал росшие тут же колючие кусты с цветами-шапками ядовитого желтого цвета. Видно было что фауна не местная, и видимо привезена по прихоти хозяина из дальних краев. Садовник, а локализовал я поливавшего именно так, бережно направлял струю воды, на землю, старательно избегая попадания влаги на листья и цветы. Сам же двор был на удивление большой и выглядел так, будто тут готовились к генеральной проверки. Да, чистота и порядок в свободном городе был, но то что я увидел у оракула, меня приятно удивило. Дорожки около дома и ведущие к хозяйственным постройкам были выложены плитами песчаника, опять же далеко не дешевого материала в этой местности.

Так же я отметил аккуратно посаженные, и даже подстриженные кусты, а дорожки, и ровные зеленые газоны явно были спроектированы, и возможно, если посмотреть на этот двор-парк с высоты, то я бы увидел более интересную картину. Хозяйственные постройки тоже имелись и я, пока шел по дорожке, вслед за Серым, попытался предугадать их назначение. В самом дальнем углу явно находился угольный сарай. Отдельно стоящее здание без окон, с широкими воротами и вертикальным желобом, идущим почти от крыши, явно предназначалось для хранения каменного угля, которым тут отапливали все дома. Деревья горцы берегли, и даже спустя пару сотен лет своего равнинного существования считали их диковинкой и чуждым материалом. Если бы камень не холодил, они бы, наверное, и предметы интерьера вроде кровати или стула делали бы из цельного куска гранита.

С самого порога мы попали в подсобку где хранились припасы и местный повар, уже предупрежденный, поманил нас на кухню, где выставил две миски полные мясного варева, оказавшимся весьма неплохим на вкус и по количеству специй напоминающими какое-то кавказское блюдо. Прием пищи был недолгий. Едва я поднес ложку ко рту, что есть силы изображая волчий аппетит, как на пороге появился местный служка, в серой робе и оценивающе окинув нас с Серым придирчивым взглядом, процедил сквозь зубы.

— Поторапливайтесь. Оракул не любит, когда его заставляют ждать. Очень скоро он выйдет к трапезе и будет слушать ваши рассказы.

Я закивал с набитым ртом, стараясь прожевать побыстрее, но посыльный только еще раз окинул нас взглядом, в котором проскользнуло пренебрежение, и вновь исчез в коридоре. Такой график рушил мои планы. Я-то надеялся потянуть с выступлением, и выйти уже в самом конце, когда Серый отрежет нужные части лошади, а потом под шумок убраться восвояси, однако тут нам не дали и продуху.

— Ам умо аеится. — Тихо произнес мой приятель.

— Что? — Я невольно сглотнул и закашлялся.

— Нам нужно разделится. — Поспешно прожевав Серый сглотнул и скосил глаза в сторону полуоткрытой двери на хоздвор. — Я проберусь в конюшню, и чик-чик-чик, а ты иди и ври про бескрайние просторы Большого Театра.

— А что если меня спросят, где ты?

— А ты не терзайся заранее. Спросят, скажи, что инструмент настраиваю и буду с минуты на минуту. Не спросят, так не заостряй.

— Ну тебя же так просто не выпустят!

— А я секрет знаю, — и вдруг, истошно завопив Серый переломился пополам, а потом с грохотом, опрокинув табурет и сметя рукавом на пол миску с супом, рухнул на каменные плиты. — Ой, — завопил он, закатывая глаза, и бледнея. Ой мочи нет. Режет, будто еже сожрал!

Припадок вышел такой натуральный, что даже я на какой-то момент пришел в состояние тревоги. На крики моего товарища сбежалась челядь, и только мое прямое вмешательство спасло Серго от прямого промывания кишечника.

— Пусть посидит на свежем воздухе, да до отхожего места потом сбегает. — Перекрикивая толпу предложил я. — Я его давно знаю, случается. Налопается от живота, а потом с ним же и мается.

Шум мы подняли нешуточный и на него сбежалась домовая челядь, среди которой оказался и давешний парень в капюшоне. Появившись на пороге кухни, он скрестил руки на груди и скорчив недовольную мину, вдруг схватил меня за шиворот и совершенно бесцеремонным образом потащил на хозяйскую половину.

— Ну ты меня подведи, краснобай, — шипел он, беспардонно транспортируя меня в главную обеденную залу. — Ты мне только заикнись. Если шефу не понравиться, то и ты, и твой приятель сторож Фарси у меня в колодце забвения окажетесь.

Слова он выплевывал жестко, остервенело, не на секунду не разжимая хватку, и я и моргнуть не успел, как оказался в широком зале, с окнами в пол, и добротной деревянной мебелью. В отличие от остальных домов пригорного народа, в этом на стенах имелись гобелены, вышивки искусной и кропотливой. В какой-то момент я даже залюбовался тонкой работой, переводя свой взгляд с одной удивительной картинки на другую, пока меня не отвлекло характерное постукивание стали о хрусталь. Миг оцепенения прошел, и нахлынувшая волна неловкости заставила меня покраснеть. Вид, открывшийся мне, впрочем, был не такой уж и волнующий, как картины прошлого на ткани по стенам. Стол, добротный, широкий, накрытый простой скатертью, вмешал на себе небольшой котелок с кашей, тарелку, бокал тонкого стекла с белой жидкостью похожей на молоко и круглую тарелку с яичницей и беконом. Завтрак континентальный, и в этих широтах удивительный.

За столом же сидел, средних лед крепкий мужчина с короткой стрижкой и гладко выбритым подбородком, и с удовольствием завтракал яйцом и свининой, поминутно отправляя в рот небольшие кусочки, а затем с толком и расстановкой запивая пищу молоком. Я сначала даже подумал, что тот чертов холуй, что не чтит артистов разговорного жанра, по какой до досадной случайности, втолкнул меня не в тот обеденный зал.

— Вы оракул? — Осторожно поинтересовался я, отчаянно озираясь в поисках притаившегося в углу седого старца, с лучезарным ликом и умудренным жизнью взглядом, однако кроме крепко сколоченного мужика с квадратным подбородком и хорошим аппетитом никого другого не нашлось.