Бен Каунтер - Чаша Скорби Страница 52

— Значит, надо опередить его, — произнесла Эскарион.

— Такой возможности нам может не представиться. Испивающие Души не только вылетели первыми, но и точно знают, зачем и куда они идут.

— Мои сестры в полной боевой готовности. Уверена, что так же вам ответит и полковник Винн на вопрос о его штурмовиках. У меня к вам есть только один вопрос, инквизитор.

— Задавайте его, сестра.

— Стратикс Люмина, очевидно, был заброшен. Но знаете ли вы, почему так произошло?

— Нет, сестра, — пожал плечами Таддеуш, — это нам не известно. Если не считать этих вот последних схем и планов, планета была покинута, как только оттуда улетели Испивающие Души. Должен заметить, что они сами могли послужить тому причиной. — Таддеуш поднял графин, стоявший на столике рядом с его кроватью. — Я предложил бы вам бокал настойки на дьявольской ягоде, сестра, но, смею догадываться, вы откажетесь.

— Тело человеческое сотворено по образу и подобию Императора, и грешно добровольно отравлять его, — произнесла она.

— Все мы грешны, сестра, — ответил Таддеуш, наливая себе выпить.

Эскарион поднялась и расправила подол своего скромного платья.

— Порой читать лекции просто бессмысленно, — сказала она. — Как правило, я проповедую о пользе добродетели мирянам. Также иногда приходится слушать и самой. Но в этот раз будет довольно и того, что я сама следую своим обетам.

— Рад, что мое поведение не оскорбляет ваши чувства.

— Вам прекрасно известно, что существуют куда более тяжкие грехи. А сейчас позвольте мне откланяться и провести молебен для своих сестер. С тех пор как я в последний раз руководила ими в молитве, прошло уже несколько дней.

— Замолвите пару словечек и за меня, сестра. Стоит встретить врага во всеоружии.

Таддеуш проводил Эскарион взглядом, впервые узрев в ней не воительницу, но просто пожилую женщину, возможно слишком многое повидавшую в этой Вселенной.

Он снова переключил голосервитора на пикт-запись, сделанную Корваксом, и стал уже в сотый раз пересматривать то, что, судя по всему, заставило Сарпедона отправиться в самое сердце боевой зоны. Конечно же, как и раньше, запись обрывалась на том моменте, когда Корвакс входил в здание, хотя исходный файл наверняка содержал кадры и внутренних помещений, и тех работ, что проводили там Адептус Механикус. Как бы то ни было, но Стратикс Люмина закрыли практически сразу после этих событий, а из двух выживших один сошел с ума, а другая оказалась сослана в удаленную лабораторию, практически скрытую под городом-ульем.

Таддеуш отключил голограмму. Никто бы сейчас не смог найти больше информации о Стратикс Люмина, чем знал он. Инквизитор вылил настойку обратно в графин и отправился на мостик.

До прибытия «Полумесяца» в систему Стратикс оставалось всего несколько дней, но Таддеушу каждая минувшая секунда казалась безвозвратно упущенной.

Весь космос, окружавший Стратикс, был заражен. Чумные миазмы пропитали все пространство между планетами, едва заметной дымкой окрасили далекие звезды в болезненные тона и расцветили миры системы странными оттенками разложения. Даже светило Стратикса стало бледнее, и любой, кто посмотрел бы на него через соответствующие фильтры, увидел бы на нем солнечные пятна, похожие на черные оспины. Силы Тетуракта были настолько велики, что он сумел заразить даже звезду, освещавшую его столичный мир.

Систему охраняли косяки гниющих кораблей, выпущенных из местных доков или же захваченных у торговых и охранных флотилий Стратикса, а также доставленных из миров, покоренных во имя Тетуракта.

Эскадры кораблей сопровождения, игравшие роль брандеров, были готовы взорваться, подобно перезревшим стручкам, выбросив тучи устойчивых к вакууму спор, которые должны были прогрызть себе путь через переборки и иллюминаторы вражеских кораблей и заразить их экипажи. Более крупными судами управляли команды, не нуждавшиеся ни в воздухе, ни в тепле, благодаря чему их корабли выходили из боя только в результате полного уничтожения. Носовые части нескольких почти разрушившихся крейсеров были обшиты массивными бронированными плитами, что позволяло их использовать в качестве таранных судов, похожих на гигантские шприцы с зараженной кровью. Станции слежения и орбитальные платформы развернули свои орудия вовне. Их экипажи, единственной живой частью которых оставалось сознание, теперь напрямую подключались к установкам, заряженным циклонными торпедами и магналазерами.

Сам Стратикс казался гигантским, покрытым опухолями шаром угольно-черного цвета, усыпанным янтарными точками там, где в ульях все еще полыхали пожары. Города, постоянно выбрасывавшие в атмосферу свои отходы, покрывали практически всю поверхность планеты, и ядовитые облака порой заслоняли целые районы. То там, то здесь из атмосферы выступали металлические рога космических верфей, повисших на низкой орбите.

Не меньше от Тетуракта пострадали и остальные миры. Его воля извратила облик всей Солнечной системы. Локанис, ближайшая к звезде планета, приобрела удушливую, плотную атмосферу, которая в зависимости от времени суток меняла свой цвет от мертвенно-бледного к серому, а потом и гнилостно-черному. Серебристую поверхность богатого металлами Каллистратоса, откуда раньше на фабрики Стратикса поставляли руду, обезобразили ржавые пятна, протянувшиеся на многие сотни километров. Сантафал превратился в сплошное кладбище, по которому блуждало столько оживших мертвецов, что из космоса казалось, будто поверхность планеты шевелится, как кожа на пожираемом личинками трупе.

Стратикс Люмина стал еще более белым и холодным, чем прежде. В атмосфере газового гиганта Майорис Крайн бурлили ураганы болезненно-коричневого цвета, а его луны поплыли по странным, все удаляющимся орбитам, будто сила притяжения огромной планеты больше не могла удержать их. Три Сестры — крошечные, далекие от солнца миры Цигнан, Террин и Олатинна — убегали все дальше и дальше от своей звезды, будто пытаясь спастись от заразы, распространившейся по всей системе.

Корабль-гробница Тетуракта вывалился в реальное пространство; он возвращался домой. Уютное мерцание болезней окружало планеты чумными нимбами. Здесь и безвоздушное пространство словно пахло по-другому. Оно благоухало жизнью. Даже многие слои брони, разделявшей мостик и пустоту, не могли сдержать аромата — домашнего аромата.

Экипаж, состоящий из сервиторов и прислуги, подключенной к машинам мостика, деградировал настолько, что их мозги не могли работать уже даже вполсилы. Так что приходилось подключать к системам все больше и больше новых тел, наваливая их на приборы слежения и пульты управления, пока мостик не превратился в одну огромную братскую могилу, где скорченные трупы лежали трехслойным ковром гниющих кожи и мяса.

Абсолютное рабство. Эти неотличимые от мертвецов существа подчинили своему господину даже собственное человеческое сознание. Никто, кроме Тетуракта и его носильщиков, не имел права появляться на мостике, ведь здесь всякий облеченный властью становился предметом поклонения, а подобные почести полагалось возносить только одному существу.

Впереди был установлен массивный обзорный экран, благодаря которому Тетуракт мог насладиться красотой распростершейся перед ним Солнечной системы. Стратикс не был просто одним из миров, он был первым из них. Здесь располагалось само сердце распространяющейся скверны, здесь же было получено первое доказательство того, что Тетуракт обладает могуществом править своей империей. Да, на Юмениксе было проделано много работы, и теперь он превратился в не менее надежный оплот его власти, чем любой другой мир. Но именно тут, в этой системе, находился дом.

Не произнося ни слова, одной своей волей Тетуракт приказал экипажу мостика направить корабль к Стратиксу. Под его ногами зашевелились и застонали тела, подключавшиеся к когитаторам и посылавшие команды основным двигателям и ускорителям.

Тетуракт отпустил сознание наружу. С каждым захваченным миром он становился сильнее и теперь не был привязан к своему иссохшему телу. В образе мыслеформы он проплыл по кораблю-гробнице, искупался в сверкающих и бурлящих котлах скверны, каковыми предстали перед ним сознания его колдунов. Минуя носовую часть судна, он ощутил остаточную гордость навигатора, все еще пытавшегося цепляться за идеалы старой космической аристократии, хотя плоть давно сползла с его костей.

Тетуракт мог видеть и то, что находилось за бортом и теми волнами, что оставлял корабль, вырвавшийся в реальное пространство. Космос был теплым и уютным, наполненным болезнями. До демона долетал далекий хор голосов, умоляющих его вернуться и снова спасти их. Он упивался этим чувством, их отчаянием и благодарностью и мольбами тех, кто уже понял, что всегда будет нуждаться в его помощи, чтобы держать в узде свою медленную смерть. Эти звуки придавали сил. Именно ради них Тетуракт выковал из своего царства машину войны и втянул войска Империума в мясорубку сражений, победителем из которых мог выйти только демон.