Алек Майкл Экзалтер - Иная реальность Страница 52

Для сравнения Кирилл вывел себе на внутренний экран еще изображение Катерины, словно по индивидуальной заявке посетителя платного эротического сайта, стоявшую в тот момент под душем он-лайн. Грудь сорокалетней женщины слегка увяла, но не окончательно утратила былую упругую пышность. А когда она в он-лайне повернулась спиной и нагнулась, то Кирилл в восхищении присвистнул. В тот момент, словно соревнуясь с Катериной и желая показать, что и она не лыком шита, онлайновая Инга, занимавшаяся гимнастикой, встала на мостик, не оставляя никаких сомнений в том, что она натуральная блондинка. Ее в меру мускулистый живот и то, что под ним, тоже были выше всяческих похвал. Особенно, когда Кирилл сменил ракурс изображения.

Третью, свою самую юную женщину Кирилл теперь не мог оставить без внимания, поэтому он вывел изображение Вирты в отдельном окне. Любимая женщина Кирилла Дербанова наконец кончила раскладывать свои покупки и теперь примеряла прозрачно-кружевное белье стоя перед зеркалом в полстены в своей спальне. Не отходя от зеркала, прелестная женщина одевалась и раздевалась, рассматривая себя в сочетаниях различных цветов тончайшей материи, едва-едва оттенявшей обольстительные формы, нисколько не скрывавшиеся под невесомыми покровами.

Сговорились они что ли? Мужик всю ночь не спал, воевал. А они тут соблазняют его, кто во что горазд. Горазды они, конечно, на многое, изрядны туда же, но у меня есть мера, даже две. Или три? И одно яблоко раздора на троих.

Все три женщины были его, и каждая могла и хотела дать ему все, что он пожелает, если будет на то его воля и желание. И каждая, нисколько не колеблясь, признавала его право сильного мужчины владеть ею и распоряжаться. К вашим услугам, выбирайте, сударь мой.

Между тем, Кирилл, отложив проблему выбора до лучших дней и подходящего настроения, облачился в пижаму, чтобы лечь и полистать опусы античных перипатетиков. Философы-слушатели, некогда прохаживавшиеся в Ликейской роще близь Афин, внимая великому Аристотелю, всегда помогали Кириллу Дербанову спокойно засыпать спустя пять или десять минут после начала увлекательного чтения.

* * *

В три часа десять минут пополуночи Кирилл резко проснулся от мощного экстрасенсорного толчка. Его основательно тряхнуло, словно в затяжном прыжке над ним раскрылся купол основного парашюта. Но угрозы не было. Лишь не стало старой квартиры на пятом этаже и всего, того, что в ней осталось.

Вот и грянул второй прощальный салют по Дашке Незванцевой. Упокой, Господи, ее любящую душу. Кирилл опять вспомнил одинокую миниатюрную фигурку посреди пустынного шоссе. Измочаленное тело в ванне. Дашку с наладонником на диване и за монитором. Дашка на кухне, шевеля губами, штудирует пособие по половой жизни, засунув руку себе под юбку. Дашка у него на коленях и ее уговоры съесть еще кусочек — это вкусно, Кирюша. Наконец, Дашка в Хатежино снова одна стоит на дороге, когда они оба не знали, что больше им свидеться не суждено. Все проходит и уходит. Еще раз прощай, Дашка. Но ты все так же остаешься со мной и Виртой.

Вирта была с ним в эти прощальные минуты и, мысленно с ним связавшись, печально подтвердила, что ее эффекторы в старом панельном доме на городской окраине прекратили свое существование:

— Мне тоже жаль, Кирилл. Я ее мало знала, но мне кажется, что она была добра к тебе и любила только тебя. Я тоже очень люблю тебя, милый. Спи. Завтра будет другой день.

* * *

Без четверти семь его разбудили Инга, поднимавшаяся на третий этаж с подносом, и Леон, спрашивающий, пускать ли ее наверх или же хозяин желает еще побыть один.

— Рота, приготовиться к подъему, вот, подлецы, поспать спокойно не дадут. Впрочем, время. Пускай заходит.

Инга, разместив поднос с кофейником и горячими тостами у кровати, не спешила покидать спальню хозяина.

— Завтрак сервировать наверху, Кирилл Валериевич, или на втором этаже?

— Пожалуй, лучше внизу, Инга. Спасибо. Можешь идти.

У двери горничная опять задержалась и, выразительно глядя на поднос, спросила:

— Может вам еще что-нибудь принести?

Поднести и оказать любые услуги по утру. Может, пусть ее, окажет чего там у нее? Хо-хо, пожалуй, не стоит. Право, не стоит. Хотя утренней стойке не прикажешь.

Утренние сомнения Кирилла были тоже частью традиционного ритуала, когда он просыпался не один. С одной стороны, секс по утрам он не считал составной частью здорового образа жизни, так как это ослабляет любимый организм, высасывая из него жизненно важные мужские гормоны. С другой, организм сам того хочет, недвусмысленно приподняв простыню и показывая, что он находится в хорошей сексуальной форме и ему требуется нагрузка и разгрузка.

Горничная Инга колебаний Кирилла не понимала, не разделяла и недоуменно теребила черную мини-юбку, инстинктивно поправляя ее, или столь же неосознанно подергивая ее вверх в готовности продемонстрировать все, что она прикрывает. А ее, на сей раз поддержанная небесно-голубым бюстгальтером, грудь неподвижно и вопрошающе уставилась на Кирилла сквозь полупрозрачную белую блузку. Сама Инга чуть дышала у двери, ожидая, что хозяин-мужчина вот-вот, как ему положено, громко засопит, тяжело задышит, сходя с ума от выброса гормонов, и позовет ее к себе. И там она…

Проверить что ли, есть ли на ней трусы? Наверняка нет. Приготовилась. Ишь ты и сиськи-дыньки подтянула. Да ну ее, иди гуляй, девочка. Лучше на тренажерах нагрузить организм по плешку. Нечего потакать слабости и твердости мужского естества. Бабы там — шпионки, крепки телом. Ты их в дверь — они в окно. Говори, что с этим делом, мы покончили давно. Да и спермотоксикоз нам никак не грозит. Выбирай на вкус. Ел арбуз, а пахнет дыней. И черным кофе.

— Спасибо, Инга. Если мне что-нибудь понадобиться, я тебя вызову. Иди, у тебя, несомненно, много дел по дому.

Женские инстинкты бывают иногда очень понятливыми, или же летучих мужских ферромонов-атрактантов организм Кирилла как-то маловато выделил, но ничуть не раздосадованная Инга скромно удалилась, хотя ее колокольная грудь и медно-звонкие бедра разочарованно покачивались, уходя без стука и без звука.

На столе в кабинете завибрировал коммуникатор, но Кирилл еще до первого звонка понял, что номер неизвестно где пребывающего брата набрал Мефодий в тайной надежде, что тот каким-то чудом не ночевал дома. Эх, надо было бы самому сообщить, что мальчик жив, здоров и невредим! Поскольку волшебным образом поменял место жительства по собственному желанию.

— Слушаю вас.

— Эй, автоответчик, говори хозяину, что брат Мефодий приглашает к обеду всех близких родственников. Жду и не опаздывать. Отбой.

Сказать, что ли Мефодию, где я теперь? Нет смысла, на всякий пожарный, да пребудет он в неведении, крепче будет спать, и служба сама пойдет, зеленая.

— Вирта, будь любезна, переключи меня на резервный канал с Мефодием. Помнишь какой?

— Уже сделано. Говори, Кирилл, мне тоже интересно…

— Когда это я автоответчиком работал? Здравия желаю, брательник.

— Вот-вот, оно, здравие теперь нам точно пригодиться. Прежде всего тебе. До ста лет будешь жить, братишка.

— Хотелось бы верить.

— Ты сейчас где?

— Да так, за городом, в гостях у сказки и добрых людей.

— Значит, ты еще не в курсе, что сегодня ночью твой дом в Дебиловке разнесли по камушкам, по кирпичикам. Три подъезда с концами рухнули со всеми панельками и обитателями. Да и от уцелевшего куска мало чего осталось.

— Где рвануло?

— В твоем подъезде и очень много. Насчет узлов связи ты, я полагаю, в курсе. Так мотай на ус, тебя тоже хотели поиметь с помощью маленькой вакуумной бомбочки. ВВ однотипное. А у тебя под дверью еще толовую шашку заложили для верности. Но это еще не все, Дашку, твою, сочувствую, тоже, возможно, пришибли. Но разыграли взрыв бытового газа, панельки в ее доме сложились в стопочку. Пока не знаю, кто за тебя так круто взялся, но обязательно выясню, хотя и без того в городе крутая каша заваривается.

— Дашку говоришь… А сам ты как? Может, меня и Дашку из-за твоих гебистских дел в оборот взяли? С вашей чертовой экспертизой!

— Все может быть. Поэтому сиди там у себя в сказочном замке, прекрасный принц, как мышь под веником. И по городу на "порше" в ближайшие три-четыре дня, чтобы больше не рассекал в обществе прекрасной доброй феи из этой твоей сельской сказки. Видели, знаем. Вчера магазины в городе вверх дном переворачивала, шмон наводила. Хуже ядерной войны, говорят, дамочка. Дарью-то жалко, хорошая была у тебя девчонка…

— Вот она была и нет. Ты лучше, брательник, предков в город не пускай и убери их с дачи, куда подальше, или пусть к дядьям в гости в столицу съездят, от сельхозработ отдохнут. Не только тебя и меня, но их тоже могут достать. Мобилу я отключу, связь будем держать по мылу, коды не забыл?

— С такой жизнью все забудешь, даже имя собственного ящика, но не средства глубокого шифрования. Если Дашкино тело найдут или сама, дай Бог, жива осталась, тебе сообщать?