Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ] Страница 52

— Послушай–ка, дружище Бабус, — пряча иссушающий интерес к делам герцогини–ведьмы за ласковой улыбкой, юлил (не известно какой по счету) разряженный дворянчик: — А правду говорят, что к твоей хозяйке прибыли могущественные колдуны? Что приехали они из дальних стран, где колдунов побольше, чем на островах? Что на паломников возложен обет молчания?

Скупо информированный Даяной придворный дед Пивная Кружка, и сам в потемках шарил. Госпожа привела в замок неизвестно откуда взявшихся странников, объявила их друзьями–соплеменниками, велела обустроить в отдаленных от замковой суеты покоях. Отрядила в помощь Бабусу значительный штат горничных, сама закрылась в комнате с учителем Горентио.

Не хуже иссушенных любопытством придворных, Пивная Кружка помирал от недостатка информации! Впервые за семь лет к хозяйке заявились гости, замок параноидально бушевал: паломники явились без защитных камней на теле, значит волшебники сильнейшие — мозголомы опасные! Дворяне и вельможи лебезили, приставали, вопросами забрасывали…

Подобного успеха у придворной братии Пивная Кружка не испытывал давно. Фрейлины задабривали Бабуса ленточками, бантиками и конфетами, парочка наиболее впечатлительных дворян на золотые побрякушки раскошелилась…

Но вот досада — Бабус ничего не мог ответить! Довольно пообтершийся в придворных дед давненько обучился привирать. Но коли врал — всегда во благо госпожи. И потому, не долго думая, выбрал хитрющую политику умалчивания: на все вопросы многозначительно выпучивал глаза, важно топорщил усы, уклонялся, уворачивался, прикидывался вдруг оглохшим.

Чем раздраконил двор невероятно. Фрейлины и камеристки начали наведываться на кухню, интересоваться: а не заказали ли гости герцогини–ведьмы подать на стол тушеных тараканов или вареных крыс с приправой из толченых жаб?

Порядок в замке восстановился лишь, когда с охоты возвратился их светлость герцог Ранвал. Придворные ходили на цыпочках и не мешали вездесущим малолетним пажам, приставив уши к щелкам, подслушивать беседу венценосных супругов, закрывшихся в покоях герцогини.

Даяна ненавидела вранье и недомолвки. Многолетняя необходимость обманывать любимого мужчину изранила душу. Даяна не имела право на откровенность и оттого страдала каждый раз, когда ей приходилось сочинять очередную сказку, чего бы та не касалась. «Болезни» дочери или приезда «брата» Зафса. Обычных башмаков, не промокающих в любую слякоть, или пилюль для близнецов иль прихворнувшего мужа.

Везде и всюду Даяну окружала ложь. Ложь стала ненавистна, как прилипшая к коже короста, как неизлечимая болезнь, как надоевший бессердечный спутник!

Даяна мучилась, но понимала, что обман — спасителен. Если есть возможность, если хватает сил нести ношу в одиночку, не стоит перекладывать тяжелый груз на родные плечи. Закон везде един для любящих супругов: иллюзии скрепляют брак. Любовь сама по себе — волшебная нежная сказка. Порой Даяна пыталась представить реакцию Ранвала на известие о том, что семь лет назад к ней приезжал не " младший брат» Зафс, а взрослый сын. По самым строгим меркам Сахуристар, герцогиня выглядела свежей тридцатилетней женщиной, что почувствует Ранвал, когда узнает, что каждый раз ложиться в постель, без всяких натяжек — с ровесницей своей бабушки?!

Кошмар. Мужчины–гордецы народ непредсказуемый. И потому Даяна предпочла терпеть.

И врать. Нечестность можно обрядить в красивые одежды благородства, но сути это не изменит.

Герцогиня могла бы поселить посланников Омуа в гостевом дворе столицы, за пределами замка, и тем избежать необходимости что–то объяснять Ранвалу. Такая мысль мелькнула. Но была довольно скоро отсечена: известия от Кавалера могли потребовать ее немедленного присутствия, без помощи Даяны круг не получит нужной, п р и т я г а т е л ь н о й для Зафса материнской силы.

Даяна привела братьев–омуа в замок. Представила их принцессе Аймине, как гостей–паломников с далекой родины. И закрутилась совершенно ожидаемая кутерьма.

Феодальная принцесса мало отличалась от погибающих в испепеляющем неведенье придворных. Даяна давным–давно наложила просьбу–запрет на любы расспросы о своем прошлом, объясняя это данным Всевышнему обетом молчания. Законы герцогства позволяли дворянам настаивать на праве тайны. В Урвата, где издревле существуют храмы Духов Земли, надежды на обман — смешны. В тех храмах не только производят для новобрачных церемонию «Открытия чувств», позволяя влюбленным убедиться в искренности признаний. К храмовым жрецам могут направить на исповедь и лукавых претендентов на высокое происхождение. Тайна исповеди традиционно сохраняется жрецами, не открывая интимных секретов, они лишь четко и однозначно отвечают на поставленный вопрос: «да» или «нет». То есть — имеет ли право человек, объявивший о своем дворянском происхождении на титул или он обманывает.

Таковы традиции.

Жених или невеста, отказавшиеся от проведения церемонии «Открытия чувств» обычно получают отказ от родственников потенциальной половины. Хоть церемония и не считается обязательной, в герцогстве Урвата ее соблюдали давно и повсеместно. И лишь для царственных особ обряд «Открытия чувств» практически не проводился. Новобрачные из правящих семей редко претендуют на пылкие чувства избранников, в тех семьях лишь поддерживают династические интересы.

Так что, добросердечная Аймина изначально с уважением отнеслась к просьбе невестки, но было видно, что и она не может сдержать интереса к ее прошлому. «Таинственное прошлое «лесной ведьмы», наверное — та еще история!» — читалось на каждом лице приближенных герцогини. После приезда гостей, весь замок загудел, как перевозбужденный улей!

Даяна, в общем–то, была к этому готова. И, прежде всего, в разговоре с мужем, попросила:

— Ранвал, я не хочу, чтобы моих земляков терзали расспросами и намеками. Они обычные паломники, привезли мне весточку с родины и просят одного в награду за тяготы путешествия — покоя и уединения. Прошу тебя, утихомирь придворных. Напомни им о правилах гостеприимства.

Даяна понимала, что найти достойные причины для отмены пира, уже назначенного Айминой в честь прибытия гостей, никак не получится. Излишняя таинственность лишь взбудоражит слухи. Ранвал, давно заподозренный Даяной в том, что ее секреты лишь возбуждают у супруга любовный пыл, отнесся к просьбе герцогини с невозмутимостью опытного правителя. Встал на пиру и произнес такую приветственную речь в честь земляков супруги, что у придворных мигом испарились желания подслушивать–подглядывать за странниками!

Совершенно недвусмысленно герцог дал понять окружению, что не потерпит в замке сплетников–наушников.

Достойная речь произвела впечатление и на «паломников». По сути дела, высокородной звездной беглянке было порядком наплевать на то, какое впечатление произведет ее супруг на ц и в и л и з о в а н н ы х гостей. Она сама, на дипломатических раутах в прежней жизни, не раз с трудом скрывала презрение к правителям планет с замашками феодальных князьков.

Поведение и манеры Ранвала были — б е з у п р е ч н ы. Вино и кухня соответствовали.

Через совсем короткое время, Даяна заметила, как одобрительно переглядываются братья–омуа; в ответ на комплиментарный взгляд Харвона, герцогиня слегка пожала плечами. Мол, а вы как думали, милейший? я не могла бы полюбить недостойного мужчину. Без уважения к мужчине, брак не имеет смысла.

Постепенно между Ранвалом и «паломниками» завязалась светская беседа.

Никогда ранее герцогиня Даяна не присутствовала на пиру, проходящем практически в полнейшей тишине! Придворные боялись звякнуть вилкой, прошуршать салфеткой, дабы не пропустить чего–то важного в словах гостей — вытягивали шеи, направляли уши!

Несчастный низкородный Бабус, не взирая на исключительную близость к их светлости, сидел на дальнем конце длиннющего стола и погибал от любопытства. Его высокородная подруга Фуагрина, находилась неподалеку от эпицентра, и пару раз Даяна замечала, как камеристка отправляет аманту незаметные сигналы: не переживай, мой друг, сегодня вечером перескажу. Если запомню.

Послушать было что. Позже, хорошо все слышавший профессор Эйринам, сказал Даяне, что пребывает в полнейшем недоумении. Всех его знаний не хватило, чтобы понять, о каких диковинных местах повествовал Харвон?! Посланник Омуа мастерски описывал детали путешествия. Рассказывал о странах и народах. В итоге так запутал двор и Эйринама, что те оставили попытки проследить и вычислить их путь и просто — наслаждались обществом отличного рассказчика.

Когда притомившийся Харвон решил передохнуть, отдать должное вину и яствам, слово взял Максом.

На следующий день Даяна увидела, что за молодым омуа повсюду таскается, развесив уши, ватага мальчишек. Принцы Сакхрал и Тархем (сын принцессы Аймины), их приятели из знатных семей. Мальчишки приставали к Максому с просьбами поведать им о дальних странах, рассказать о нравах жителей и обычаях чужих земель. Максом на просьбы поддавался. Ватага за его спиной росла день ото дня.