Сэнди Митчелл - Невинность ничего не доказывает (ЛП) Страница 52

В сотне метров находился маленький рыночек, помнила она, там, кажется, некогда был бальный зал дворца какой-то аристократической семьи, когда этот район был вершиной шпиля, возвышаясь над главным ульем. Окружающая ее галерея была украшена облицовкой из ветвей, идентифицирующих давно забытых хозяев усадеб, который давным-давно переехали выше. В них теперь вероломно просачивались рабочие со среднего улья, словно вода, которая теперь устилала каждую вертикальную поверхность, капающая с разрушенных лиц статуй и покрывающая все вокруг дымкой влажности. Теперь некогда величественные комнаты были разделены на крохотные комнатушки, вроде квартиры Ворна, или же их стены были безжалостно снесены, дабы образовать новые проезды.

На половине пути Кейра остановилась. Вдоль тротуара катилась тяжелая тележка, шатающаяся куча мебели опасно балансировала, а семья, кружащаяся вокруг нее, препиралась друг с другом визгливыми голосами, пытаясь спасти поклажу от падения в канаву и пихая багаж с разных сторон, который казался особенно шатким. В среднем улье это было достаточно частое зрелище, жилища частенько разрушались из-за структурных повреждений, повышалась плата, или же в какой-нибудь забытый уголок свой собственности заявлялись представители собственника или агенты вооруженные и лишенные сочувствия к скваттерам. Дуга расходящихся пешеходов двигалась перед миниатюрным джаггернаутом, и Кейра рефлекторно отошла в сторону, не желая попасть в давку или же столкнуться с тележкой.

Слева от нее виднелись открытые двери, и она шагнула внутрь здания, подальше от взволнованной толпы. До нее дошло, что раньше она не замечала этот конкретный вход, принимая его за еще одну квартиру, когда несколько раз проходила мимо, но в реальности план здания был совсем другим.

В узком проходе, где она очутилась, уютно горели свечи, отбрасывая желтый свет на покрытый материей алтарь и икону Его на Земле, прикрепленную в центре. Кейра ощутила, как сперло дыхание и сотворила аквилу, подходя к скромной маленькой капелле, влекомая туда, словно лист порывом ветра.

— Я могу чем-то вам помочь? — говорящий казался едва ли старше самой Кейры, но она не обратила внимания и просто кивнула.

Мужчине было едва за двадцать, возможно прямиком из семинарии, его одеяния казались столь же новехонькими, как и сам выпускник. Несмотря на молодость, его волосы уже начали редеть, и тонкая челка на лбу висела точно театральный занавес, готовый опуститься. Он пытался отрастить бороду, возможно, чтобы придать своему виду значимость, но не особо помогло, она росла на лице пятнами, словно фрагменты мозаики на кухне Ворна.

— Я думаю да, — ответила Кейра, снова оглядываясь на икону Императора, она настолько погрузилась в настоящий момент, что едва услышала звук падающей мебели снаружи и шум голосов на улице.

Он привел ее сюда, возникла внезапная уверенность.

— У меня есть сомнения. Насчет правильности поступков.

— Возможно вам нужно просто довериться Императору, чтобы он направлял вас, — ответил священник, — он заботится обо всех нас, словно отец о маленьких детях.

— И значит наказывает нас, когда мы поступаем неправильно, так? — спросила Кейра.

Священник на секунду выглядел озадаченным.

— Я предпочитаю считать, что он дает нам выбор, вверяет нам возможность поступить верно, и дает нам принять последствия, если мы поступаем по-иному, — осторожно ответил он, после достаточно длительной паузы, чтобы сформулировать достаточно простой ответ на такой сложный теологический вопрос. — Если ваши намерения чисты, Он дарует вам Свое благословение.

— Все так просто, — ответила Кейра, ощущая огромное облегчение, словно смогла наконец-то облечь сомнения в слова, — я не совсем уверена, что мои намерения остались чисты.

— Понимаю, — ответил священник, глядя на завешенную тканью нишу в углу, — если вы почувствуете себя лучше в исповедальне, мы можем всегда…

— Нет, мне здесь хорошо, — ответила Кейра, не желая уходить от доброжелательного взора мужчины с алтаря.

— Хорошо, — священник, казалось, немного расслабился, — тогда в чем проблема?

— Я работаю кое с кем, — продолжила Кейра, позволив себе ответить туманно, дабы священник считал, что она одна из местных рабочих. — И в конечном итоге я начала ощущать что-то к нему. Кое-что, что я считаю может быть неправильным.

— Понимаю, — молодой мужчина взглянул на нее, он возможно считал, что предал своему лицу торжественное и серьезное выражение, но на самом деле стал выглядеть только благодушным и слегка туповатым.

В данных обстоятельствах Кейра была только рада такому исходу.

— Он женат?

— Трон Земной, нет! — вспыхнула Кейра, настолько оскорбленная, что забыла о том, где находится и с кем разговаривает. — За кого вы меня принимаете?!

Ее левая рука уже опустилась на нож в рукаве, и она вовремя остановила движение. Убийство священника, особенно на святой земле, несомненно проклянет ее навечно.

— Ничего такого, — торопливо ответил священник, затем видимо осознал, как это звучало и покачал головой, — в любом случае я не имел ввиду ничего предосудительного. Вы явно не замужем.

Здесь, казалось, что если ты женат, то подчеркиваешь этот факт гвоздиком в носу, хотя распространялся ли этот обычай на весь улей, или же только на конкретный район, Кейра не знала.

— Значит если он тоже свободен, я должен сознаться, что совсем не понимаю в чем проблема.

— Проблема в том, что я должна точно знать, что Император ждет от меня, — ответила Кейра, — а теперь я начала сомневаться в своих собственных суждениях. Люди ждут от меня правильных поступков, а я больше не уверена, что знаю, что это такое.

— Понятно, — священник явно не понимал, но хотел помочь, ну хоть что-то, — вы молились о наставлении?

— Постоянно, — продолжила Кейра.

— Тогда Он на Земле несомненно показывал вам как правильно поступать, — ответил священник, обрадованный тем, что вопрос перешел на более высокий и неопровержимый нравственный уровень.

Он должно быть ощутил разочарование Кейры, потому что добавил:

— Кроме всего Он привел вас сюда.

— Да, — согласилась Кейра, — думаю действительно Он привел.

— Тогда слушайте что Он говорит вам, — посоветовал жрец. Затем несколько тоскливо улыбнулся. — но, по-моему, любовь — это Его дар всем нам, если мы готовы ее принять. Или же имеем смелость принять предложение.

Кейра задумалась над этим. Если смелость — это отсутствие страха, значит она несчетное количество раз доказала ее за свою короткую и жестокую жизнь. Но ее сегодняшняя неуверенность совершенно отличалась от той, когда она шла в бой против врагов Императора. Значит это возможно тоже сражение, с какими-то личностными качествами. Единственный вопрос в том, что за испытание перед ней? Смелость выразить чувства, что она начала испытывать, или же смелость отвернуться от них навсегда, полностью посвятив саму себя пути уничтожения?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Все в порядке, я знаю его, впустите, — Грил поднял взгляд от простого деревянного стола, который видимо был подобран, чтобы соответствовать образу преуспевающего бизнесмена, в его голосе слышались нотки вежливого любопытства.

Единственное что портило впечатление — его рука скрывалась в ящике стола, несомненно держащая оружие. Казалось таких много в улье Тарсус, кем он притворялся, благодаря экономике и наличию Собора Иллюминации, духовного центра системы Сцинтилла. По пути сюда Кирлок прошел неисчислимое количество офисов вроде этого, в каждом из которых занимались хранением, пересылкой или распространением товаров, которые проходили через торговцев улья, словно кровь через бьющееся сердце. Где еще лучше спрятаться агенту Ночных Представителей, подумал он, кроме как где его тайный бизнес будет похоронен среди бесчисленного законного перемещения товаров или людей. Головорезы, которые пытались помешать ему войти тут же разлетелись в стороны, кроме одного стонущего, через которого Кирлок перешагнул, заходя в комнату. Он улыбнулся и приветственно кивнул.

— Я пришел по поводу работы, что ты предлагал, — сказал он.

— Я это уже понял.

Хотя при свете дня, пробивающегося через густо закрашенные окна, Кирлок увидел его впервые, Грил казался все тем же существом из теней, каким всегда и являлся. Его волосы были в самом деле седыми, хотя лицо темнее Секунданцев, загорелое от солнца, которое умудрялось пробиться на такую глубину срединного улья, его глаза казались пронзительно голубыми, словно далекий свет звезд. Его одежда так же была синего цвета, бледно-синего, пастельного оттенка, который хорошо отражал свет и тепло, покрой был свободным, что способствовало вентиляции тела.