Последствия старых ошибок. Том 2 - Кристиан Бэд Страница 52

Энсель рыдал от умиления, просматривая голозаписи врачебных консилиумов, а Агескел злился, беспомощно перебирая неудачи и обиды последних дней.

Неудач хватало. Даже те из ментальных практик, что давались раньше в одно касание, вызывали теперь пустоту в груди и пляску вестибулярного аппарата.

Он по-прежнему видел паутину. Видел динамический хаос её разноцветных нитей, колебания силовых узлов. И траектории судеб в поле этого странного аттрактора как и прежде затягивали его сознание в свои лабиринты.

Но стоило Агескелу «качнуть» хотя бы самую малую нить судьбы, как ментальное пространство выплёвывало его. Унизительно и резко, словно неуклюжего неофита. Бросало навзничь, издевательски запуская стены комнаты каруселью.

Раз за разом аке рвало, и тошнота запиралась только горечью во рту, когда последняя желчь оказывалась на шёлковых коврах.

Паутина больше не принимала в себя Агескела. Она словно бы разлюбила его, оправдывая женский род самого этого слова — паутина.

Аке искал причину, размышляя с ужасом, не заразился ли он какой-то особенной болезнью прогрессирующего бесчувствия от брата? Не является ли недуг наследственным, родовым? Ведь общие корни у братьев всё-таки были.

Он мог бы обратиться к генетикам, но как расписать свою слабость перед неподконтрольными тебе врачами? Поставить им задачу, а потом — удавить всех, кто сумеет доискаться причин? Уничтожить вместе с лаборантами и гнусными институтами?

Аке нервничал, а брат его перекупал осведомителей и наводнял обитаемое пространство шпионами, опасаясь мести Локьё.

Впереди был большой приём на Домусе. Энсель знал, что «синий эрцог» явится на него обязательно. Вряд ли он проглотил нападение на признанного сына.

Уже сам ход — объявить презренного полукровку, Энрека Лоо, наследником — был изощрённой местью всем старым Домам с их разветвлёнными родовыми связями.

И после неудавшегося устранения мальчишки эту плохую шутку оставалось только запить хорошим липовым вином из подвалов Джанги.

Локьё не уймётся, не в его это духе. А о том, чтобы выковырять эту лысую гусеницу из её родового дупла, рано даже мечтать. Хитёр. Он и Энрека вкинул, чтобы отвлечь от настоящего наследника. Понимает, что полукровку всё равно уберут, пусть только высунет свой длинный нос с Тайэ.

* * *

На четвертый день, когда к изнуряющей Агескела бессоннице добавились слабость и головная боль, Энсель тоже заволновался.

Он сам пригласил для консультации известных врачей, не обнаруживших, впрочем, ничего выдающегося или неясного.

Докторишки были строго допрошены, но не признались в глупости. Причинами болезни аке были названы и переутомление, и «синдром правителя», и ещё масса нервных недугов с красивыми длинными названиями и размытыми симптомами.

Но кровавый эрцог, не имея способностей ощущать паутину, по лицам читал превосходно и видел врунов насквозь. И он взбесился.

Энсель устроил умникам реальное светопредставление. Старший брат был почти лишён психической силы, но человек и без лишних премудростей может многое сотворить с другими, были бы деньги и власть.

Психотропные вещества легко распыляются в воздухе или наносятся на предметы, специальные приборы могут генерировать колебания, избирательно нарушающие самые разные функции мозга, а фразы и жесты, подчиняющие чужое «я», были проработаны ещё века и века назад.

Эрцог дома Нарья знал о психотропных веществах больше любого врача. И практика у него тоже была отменная.

Он мог ввести в транс даже самого подготовленного психофизиолога. Подчинить, раздавить, обезобразить.

Деятели науки всю ночь развлекали эрцога. Они скакали перед ним в непристойных позах, любили друг друга в извращенной форме и остались живы лишь потому, что он решил подарить им голозапись этого незабываемого визита.

Всласть поиздевавшись над врачами, Энсель ощутил небывалый душевный подъем. Вот тогда-то он и посоветовал брату выбросить из головы свои сверхъестественные страдания, вернуться к сексу и излишествам, а там организм сумеет взять своё.

Агескел подумал-подумал, и решил последовать доброму совету.

Секс всегда давал аке силы. Особенно хорош был секс с детьми и девственницами.

Ключом здесь была невинность, замком — резкое изменение ближнего будущего жертвы. А это было сродни изменениям паутины.

Имело смысл и принесение кровавой жертвы. В идеале — невинной.

Планирование грядущего всегда нуждается в кровавом толчке, но невинность имеет особенные смысл и цену.

Кровь не равна точно такой же крови. Важно не количество, а убеждения, возраст, невинность.

Энергия невинной крови привязана к текущему миру. Её сила пока ещё не растворена в сущем, чтобы породить новое. Бесхозная, бродит она, то поднимаясь над бытием, то опускаясь вниз и вызывая всплески насилия в физическом мире.

Подчинённая воле, сила невинной крови даёт возможность продавить далеко отстоящие по связям события. В ранних религиях этот феномен использовали достаточно широко: бросая девушек и младенцев в разбушевавшееся море, чтобы унять непогоду, или оставляя в лесу, чтобы вымолить урожай.

Девственность — невинность высшего рода. Суть девственной силы — в целости психоэнергетического кокона будущей матери, мощного природного щита, сохраняющего в женщине изначальную причинность связей, делающую любую девственницу ровней Матери Тёмной.

Ненадолго. Потому что женщины мало что ценят меньше, чем девственность.

Но чужая глупость — знающим не помеха. И сейчас Агескелу больше подошла бы именно девственница, чья сила полностью уходит в того, кто насилием разрушает целостность её первозданных связей.

Целостность кокона — гарант единства с Паутиной, мощью её и сутью. Потому девственного даже боялись в периоды дикости человеческого рода. Не каждый мужчина в темные века человечества считался способным «нейтрализовать», как это тогда называлось, девственницу.

Нейтрализовать, впрочем, несложно, сложнее научиться использовать её энергию в своих целях.

Эти мысли успокоили аке. Что-то в нём посчитало, будто, принеся невинную жертву, он сможет хотя бы уравновесить себя, успокоить. А может, повезёт и восстановить силы за счёт чужой целостности.

Девственниц в подвалах Алдиваара хватало. Он не уделял им внимания последние недели, а поступления по давно заведённой традиции продолжались каждый восьмой день, и значит — выбирать было из чего.

Вот если бы достать девственницу-эйнитку… Эйниты умеют выстраивать энергетику и у молоденьких женщин. У такой — не просто природный кокон — уникальный бастион на дорогах причинности.

Сила девственности при нужном воспитании может быть настолько велика и ценна для общины, что многие из адептов-женщин у эйнитов вступают в сексуальный контакт только тогда, когда вопрос целостности кокона для них уже полностью решён, и даже рождение ребёнка не может нарушить его.

Секс с адептками Тёмной Матери может стать смертельным для неподготовленного человека. Но если раздобыть совсем молоденькую…

Губы Агескела повлажнели, а кровь устремилась к гениталиям. Но тут же программа-секретарь напомнила ему о давно согласованном визите.

Живых секретарей аке не держал. Слишком многие родовитые семьи мечтали пристроить отпрысков в приёмные сильных мира сего, а Агескел был гневлив и несдержан.

Вот сейчас он бы просто удавил секретаря его же одеждой, а куда потом девать труп, у которого сотни любопытных родственничков?

В приёмной уже томился очередной зануда-учёный. Напыщенный, разодетый, причёсанный по последней джангарской моде.

Его камзол цвета лепестков розовой лилии на закате был из лучшего шёлка, а пуговицы сияли нешуточной цены агатами — полосатыми, броскими, оскорбляющими само понятие Домов камня с их чистотой оттенков.

Подлые научники не принимали покровительство ни одного из Домов. Они держались собственным кланом, различая роды своих низких занятий по излюбленным цветам плебейских многоцветных камней.

Агескел поморщился и вошёл, кивком приняв приветствие некого Дорелло Фьеороватти, мастера механики высшей ступени. Тьфу.

Аке напрочь забыл, что за дело было у глупого научника к эрцогу дома Нарья, пришлось заглядывать в витруальный блокнот.

Оказалось, научник просился с визитом к эрцогу, но аке по традиции не допускал до брата таких вот «слишком умных» гостей.

Люди глупы. И они тем глупее, чем лучше образованны.

Механические знания разума — тлен и разрушение для Вселенной, знания околопсихические — экзальтированность и самодовольство. Впрочем, эйниты, боргелиане и прочая шваль считают, что есть ещё некие духовные знания. Добавленные к этим двум, они якобы могут дать силу и путь. И лишь направление этому пути выбирает сам человек.

Любопытная ересь…

Агескел поморщился. Что-то подобное твердил ему ночью и Белый Гость. Мерзкая, разлагающая