Баронские будни - Серг Усов Страница 52

Сомнения своих соратников Олег понимал, также, как понимал, что Псков, это не Москва, и порт пяти морей сделать тут не получится и не нужно. Да и не собирался он строить беломорканал. Но на будущее, иметь выход и на дальние рынки, всё же, запланировал.

Посланные им на разведку реки егеря, принесли хорошую новость. Как он и подозревал, Пста, не доходя до Винорского кряжа, круто поворачивала и текла на запад, пока не растекалась в болотах восточного берега Ирменя. 

Построить там гать и получить выход на Ирмень, а через эту транспортную артерию, выход к десяткам стран и даже в Диснийский океан, Олег считал идеей вполне реализуемой. Всё же для судов даже средней вместимости Пста была, вниз по течению, пригодной для плавания.

Но убеждать своих друзей Олег не стал. Пусть считают, что у него бзик. Со временем сами поймут.

— А пусть и у нас пристань будет. Не помешает. Улю дождёмся или без неё пообедаем? — Олег налил себе в бокал немного вина. Пусть зимы здесь и с плюсовыми температурами, но за время прогулки он немного продрог.

— А где она носится? — поинтересовалась Гортензия.

Ответил ей муж.

— В промзоне, Рудазу с Корвалом нервы треплет, отрывает мастеров от работы. Но её идея, насчёт укрепления тканей, может сработать, если, конечно, удастся подобрать соответствующий состав ткани.

— Со свиньёй уже сработала, — напомнила магиня.

Все засмеялись, вспомнив вид баронеты, угваздавшейся в свиной крови, сале и дерьме.

— Там вокруг неё еще и Женк с Венком всё трутся. Олег, ты бы повнимательней был. А то ведь она, хоть и строит из себя мудрую женщину, но ещё ведь совсем несмышлёная, — Чек сказал то, о чём он и сам задумывался и, последнее время, всё чаще.

— Откровенно говоря, я тут, Гортензия, больше на тебя рассчитываю, — перевёл стрелки Олег. — С Улей реальная проблема намечается. Вот Чек, как-то, говорил, что мужа ей пора присматривать, но, блин, кого? За местного барончика какого-нибудь выдавать? Так для того будет слишком жирно. Императоров я здесь поблизости никаких не вижу. Гора, ты же понимаешь меня, магине такой мощи кто попало в мужья не подойдёт. Да и кто ещё ей может понравиться?

— Один кандидат на мужья есть. Похоже, что единственный, — магиня серьёзно смотрела в упор на Олега.

— На меня намекаешь? — усмехнулся он, — А ты не забыла, что она моя сестра?

— Кровная, через обряд — уточнил Чек, — Олег, мы с женой это уже не раз обсуждали. Мы считаем, что тебе уже давно пора провозгласить себя графом. Пять баронов тебя в этом поддержат, а этого достаточно по законам любого королевства. А из Ули будет хорошая графиня. Если вы с Гортензией не бросите заниматься её воспитанием.

Палены были совершенно серьёзны в своих мыслях. А вот Олег считал это ерундой.

Нет, насчёт основания графства, он и сам подумывал, но считал это вопросом отдалённого будущего. Что же касается своей женитьбы на Уле, он считал это для себя абсолютно неприемлемым. 

Может от того, что в этом обряде кровного родства была какая-то неизвестная магия, может от того, что он знал её ещё нескладным и заморенным подростком, может и то, и другое, но он совершенно не чуствовал к ней никакого влечения, как к женщине. Он, и правда, воспринимал и любил её, как сестру.

— Чек, Гортензия, мои друзья, вопрос с моей и улиной свадьбой больше не обсуждается. Договорились?

Барон и баронесса Пален некоторое время смотрели на своего друга, потом переглянулись и синхронно кивнули.

— Вот и отлично, — сказал Олег, — Тогда, давайте обедать.

На обед они прошли в другую комнату, которая, в будущем, должна была стать приёмной коменданта, а пока использовалась как столовая.

По всей видимости, у великой магини, заодно, начал развиваться и нюх. Стоило рабыням начать накрывать стол, как она явилась в сопровождении своих верных бодигардов Женка и Венка, которых тоже пришлось пригласить за стол.

— Я посмотрела на новые красители. Они очень стойкие, но с запашком. Я спрашивала у мастеров, они не знают, как долго запахи будут выветриваться. Говорят, у тебя надо спрашивать.

— Уля, сначала прожуй, а потом обращайся к брату. Ну сколько можно делать замечания? — Гортензия не делала скидку на присутствие за столом баронетов Орвин.

Девушка обиженно замолчала. Обычно, на замечания своей учительницы, она реагировала с пониманием, Уля Гортензию просто обожала, и манерами старалась её копировать. Но тут же были посторонние!

Братьями Орвинами Уля крутила, как хотела. Те же были влюблены в неё чуть ли не до беспамятства. Они были готовы крутиться возле неё ежедневно, дарили цветы и даже читали ей свои стихи — в этом мире и такой вид искусства присутствовал, правда, здешние стихи больше напоминали японские хокку, чем пушкинские или байронские творения.

Впрочем, средневековая мораль вполне позволяла Женку и Венку, пылая любовной страстью к Уле и вздыхая о ней в своих мечтах, в обыденной жизни, в любое время, находить себе утешение с рабынями и служанками.

— Чем объяснять про красители, я тебе это лучше покажу. Поедешь со мной завтра в Распил?

— Конечно, поеду! — радостно согласилась баронета.

— У тебя с наполненностью резерва сейчас как? — спросил Улю Олег, а когда она, выученным у него жестом, провела ребром ладони по горлу, то дал ей поручение, — Тогда так. Сейчас прощаешься с баронетами Орвинами, их уже отец в замке заждался, и доделываешь тот участок водовода, возле реки. И сегодня пораньше ложишься спать. Договорились?

— Принимается, — Уля уже иногда сыпала олеговыми словами и выражениями, как своими.

Если с канализацией в будущем городе вопрос решился легко, тем же методом укрепления смесей, то вот с водопроводом сначала были проблемы творческого характера. 

То, что было придумано инженерами ещё древних Вавилона, Месопотамии или Египта по поднятию вверх воды, у Олега долго не получалось, а использовать для водовода самоток, как это было устроено в других городах, в Пскове было проблемно — рядом не было возвышенностей с источниками воды, а тянуть водопровод издалека, как это в его мире реализовали римляне, он посчитал дорогим.

Решение пришло, когда он от чертежей на воске перешёл к созданию