Андрей Ливадный - Смежный сектор Страница 53

— Это зависит от нас самих, — без тени иронии ответил ему Логинов. — А ты, Дрог, хотел бы увидеть родной Ксеноб?

Ксеноморф повернул голову, одновременно втягивая ее в плечи, так что отчетливо хрустнули хитиновые пластины.

— Да, — прошипел он.

— Тогда чего мы тут сидим? — неожиданно спросил Логинов. — Я уже достаточно окреп, ты, — он выразительно посмотрел на Доминика, — судя по всему, выспался, давайте разбудим Андрея и попробуем подняться на командную палубу станции.

— Прямо сейчас?

— А что тянуть?

Ксенобианин, пытавшийся уловить знакомые слова человеческого языка, видимо, не понял сути предложения.

Логинов перевел ему и добавил от себя:

— Я бы хотел, чтобы ты пошел с нами, Дрог.

— Зачем? Станция до монтажа «Тандема» принадлежала людям. Там только ваши системы.

— Мне нужно задать тебе несколько вопросов относительно ИНЫХ, — ответил Логинов. — А заодно увидишь все своими глазами. Так будет лучше.

Ксенобианин, недолго подумав, согласился.

— Ждите. Я должен отдать кое-какие распоряжения, прежде чем мы покинем гнездо.

Они отправились в путь, когда над просторами смежного сектора начал разгораться бледный рассвет.

Впереди, разделившись на две группы, шел отряд ксенобианских бойцов. Они бесшумно продвигались через молодой лес, то исчезая среди подросших до человеческого роста деревьев, то появлялись вновь там, где растительность не смогла или еще не успела захватить жизненное пространство небольших прогалин.

Сиреневая дымка, постоянно укутывавшая иллюзорный горизонт смежного сектора, постепенно начала редеть — верный признак того, что где-то рядом высятся стены.

— Дрог, ты помнишь, с чего начался конфликт между вами и ИНЫМИ?

— Мы допустили ошибку, — признался ксенобианин. — Если использовать понятные вам термины… мы не заметили их. Не обратили на них внимания.

— Как такое возможно? — недоверчиво усмехнулся Ван Хеллен, внимательно прислушивавшийся к разговору.

— Они — не живое, — попытался пояснить свою мысль Дрог. — Для нас мертвая материя никогда не имела значения. Вы же не обращаете внимания на мелкие камни под ногами, пока случайно не споткнетесь о более крупный…

— Все равно непонятно. Как можно не заметить цивилизацию?

— Можно, — вступился за Дрога Логинов. — Ксенобиане сначала заселили брошенные колонии ИНЫХ, где действительно не было ничего, кроме руин и пришедших в негодность механизмов. Для вас они являлись не более чем частью неживой природы, я правильно понял, Дрог?

Ксенобианин утвердительно щелкнул в ответ.

— История Ксеноба, — прошипел он. — Нужно понять наш путь развития, прежде чем судить. — Он покосился в сторону Ван Хеллена и пояснил:

— Наше общество исторически состояло из отдельных семей. Каждая семья владела гнездом и небольшим участком Ксеноба. Это перед самой войной все смешалось, а раньше мы жили обособленно друг от друга.

— Между вами существовали различия? — поинтересовался Андрей, так же внимательно прислушивавшийся к разговору.

— В биологическом плане — нет, если не учитывать форму жвал и цвет хитина. Семьи различались по внутренней иерархии и сформировавшемуся на протяжении веков стереотипу поведения Одни были более агрессивны, другие, наоборот, предпочитали не проявлять территориальных притязаний, решая внутренние проблемы роста путем развития… науки. — Последнее слово он произнес на языке землян. — По вашим меркам нас трудно назвать единой цивилизацией, и, тем не менее, это так. Мы никогда не воевали в крупных масштабах: если две или три семьи вступали в конфликт, все завершалось, как только одна из популяций достигала минимального предела…

— Побежденных просто оставляли в покое, отобрав часть излишних для сократившейся популяции территорий? — уточнил Логинов, не заметив, что прервал Дрога встречным вопросом.

— Да. Именно так, — подтвердил ксенобианин.

— А наука? Как вы сумели достичь таких высот в вопросах генной инженерии? — поинтересовался Лозин.

— Это сложно назвать наукой в вашем понимании, человек. Способность воздействовать на окружающую природу выработалась у нас в процессе эволюционного развития. Если человек изобретал орудия труда, учился рубить деревья, строить дома, то мы… — Он замялся, подбирая наиболее близкий по семантике термин — Мы не пользовались внешними приспособлениями, все изменения происходили внутри наших организмов. На протяжении миллионов лет выживали лишь те представители нашей расы, которые могли воздействовать вырабатывающимися внутри организма веществами на окружающую природу. Например, чтобы построить гнездо, молодой ксенобианин находил ростки дерева кронг, надкусывал точки роста и вводил в порез особое органическое вещество, которое вы называете ДНК. После этого деревья продолжали расти, постепенно сплетаясь друг с другом, даже срастаясь в некоторых точках…

— Но это долгий процесс.

— Да У нас есть понятие — основатель семьи. Тот, кто видоизменил молодые побеги. Он никогда не доживал до той поры, когда становились видны результаты его вмешательства в развитие поросли кронга. Гнездо формировалось постепенно, и по мере увеличения внутреннего объема пригодных для обитания помещений увеличивалась численность особей в семье. Это самый простой и понятный для вас пример. Все начиналось именно со строительства гнезд. Потом, — спустя тысячи лет, мы научились выращивать их быстро, начали менять не только форму, но и структуру материала, однако принцип вмешательства остался прежним.

— А вы изучали самих себя? — задал вопрос Логинов — Чтобы синтезировать «запрограммированную» ДНК, нужны глубокие знания и адекватная биохимическая аппаратура.

— Ты применяешь критерии своей расы, — ответил Дрог. — Знание пришло позже, сначала был инстинкт, полезный для выживания навык, выработанный эволюцией. Главным является мысль: неважно, что потребуется мне завтра, новое гнездо или космический корабль, — я буду думать о форме, свойствах желаемого предмета, и в результате размышлений в моем организме начнут вырабатываться соответствующие возникшей потребности вещества, потом я найду молодую поросль кронга и введу в ростки накопленный за время размышлений генетический материал.

— И вырастет то, что ты задумал?

Дрог кивнул в ответ.

— Я объясняю упрощенно, — вновь повторил он. — Вы можете найти аналогию среди собственных понятий я знаю, есть люди, которые называют себя конструкторами Они мысленно представляют формы и свойства проектируемого объекта, затем рассчитывают его характеристики, подбирают материалы и дают соответствующие задания другим людям, которые облекут их мысль в форму задуманной конструкции.

— Да, сравнение верное, — поддержал его Логинов. — Скажи, а передача наследственной памяти имеет в своей основе тот же механизм?

Дрог кивнул.

— Прежде чем оплодотворить клетки зародыша, каждый родитель проводит долгое время в состоянии транса, вспоминая все, чему научился в течение жизни, — кратко, но точно охарактеризовал он принцип передачи наследственной памяти.

— Неисповедимы пути твои, господи… — прошептал двигавшийся чуть в стороне Ван Хеллен.

Никто не слышал фразы, невольно сорвавшейся с уст Доминика.

— Мы отклонились от темы, Дрог, — напомнил Логинов.

— Я помню твой вопрос, человек. Семьи Ксеноба развивались разными путями. Искусство создания новых форм давало ощутимые преимущества в вопросах выживания, и постепенно мыслящие семьи возобладали над воинствующими. Некоторое время Ксеноб был мирной планетой, но потом нас стало так много, что между семьями вновь начали обостряться территориальные трения. В результате возобновились локальные стычки, мы стали выращивать то, что вы называете техникой, начался новый виток «прогресса», и в конечном итоге моим предкам удалось вырастить гнездо, которое не было привязано корнями к земле.

— Началась эра воздухоплавания, затем выход в космос и полеты к иным мирам?

— Это сделали мои предки, — вновь повторил Дрог. — Я принадлежу к семье, первой покинувшей пределы родной планеты.

— То есть у вас не было четко сформулированной программы освоения космоса? — задал Логинов неожиданный вопрос.

— Каждая семья сама решала, как ей развиваться в дальнейшем. Некоторые прочно держались за Ксеноб, иные предпочитали покинуть планету в поисках новых жизненных пространств, и, когда они были найдены, новые миры дали возможность отдельным семьям к бесконтрольному, неограниченному размножению.

Он немного помолчал и добавил.

— Мне кажется, в ту пору многие из нас просто лишились разума. После тесноты Ксеноба мы, как одержимые, плодились на новых мирах, меняя их природу, строя все новые и новые гнезда.