Вода все еще набирается в небольшой контейнер, а еда… Еду пришлось добывать уже испробованным способом – разделкой другого создания. Тот, который сначала переломал позвоночник, а потом получил выпрашиваемую мольбами смерть, отлично подошел для потребления. Мясо пусть и сырое, пусть его мало, но хоть что-то, чем ничего, да и, более того, руки, опять же инстинктивно, сами вырвали кость из лапы и, сломав на одной стороне, получили острый инструмент. А он отлично пригодился для вскрытия створок, что были справа от выхода из места пробуждения. Там кое-как присутствовал свет, причем где-то вдалеке, а вот ближайшие метров пять были заполонены странной, ранее невиданной и от этого не менее тревожной на вид и пугающей на запах растительностью. Изогнутые стебли зеленого и белого цвета переплетались со странными бутонами, листьями и чем-то свисающим с потолка на тонких веревках. Но то была не стена, словно созданная для преграды, а скорее просто гуща, протиснуться в которую в целом не составляет труда. Медленно, держа заостренный инструмент наготове, получалось делать шаг за шагом, аккуратно раздвигая стебли в стороны. Тут было значительно теплей, чем ранее, а влажность выше, даже воздух от этого сначала насторожил. Но страх перед неизведанным несколько сбавил обороты, дав возможность больше концентрироваться на неожиданно появившемся шуме. Границ этого помещения не видно, тут и потолки выше, а значит, стоит ожидать нападения откуда угодно. А оно случится: предчувствие и даже небольшой опыт уже кричат об этом грядущем столкновении. Внезапно по ногам что-то ударило, разодрав и штаны, и кожу прямо на икрах. Прошмыгнуло незаметно, без предупреждения или же некоего клича – просто сделало дело и исчезло, поглядывать из-за растительности, которая, в свою очередь, странно зашевелилась то там, то здесь, будто бы оживившись пробужденным и активным жителем этих мест. Оборачиваясь, все не зная, откуда ждать удара, получилось пройти лишь метров пять от входа, но далее путь оказался невозможен по причине очередной атаки – уже прямо в лицо, что оставило глубокие царапины наискось, к счастью, не задев глаз, но кровь хлынула сильная. Пришлось спасаться бегством под возникший победный клич неизвестной формы и размера созданий, заставивших трястись всю растительность вокруг. Оказавшись в уже известном месте, получилось руками задвинуть створки обратно друг к другу, чтобы те, кто так рьяно защищает свою территорию, не решились напасть. Несколькими тряпками пришлось перекрывать раны на лице, заживление коих уже ощущалось, но все же требовало времени. И пока этот процесс шел, ничего более не оставалось, как ждать и думать, что делать дальше. Но, бродя по уже изведанной местности, заметилось изображение, сразу же пробудившее не просто очередные образы, а именно следующие за ними идеи и чувства. Вопрос, что делать дальше, был неправильный, это пришло моментально. Потому что при виде фото людей и детей на стене было то странное чувство, когда попросту ничто более не имеет значения, приоритеты радикально сменились, и остается лишь… лишь тоска, мучающая тоска с насыпью одиночества и, что было неожиданно, чувство вины за то, что они где-то там, но не здесь. Это было странно, почти неосознанно, нахлынуло и смело все ранее, заменив тем, что, казалось, было всегда, просто пряталось за примитивом. Все не отрывая глаз от людей, чьи руки обнимают друг друга, а на лице улыбка с радостью в глазах, невозможно было уже думать ни о чем, кроме того, чтобы… вернуться? найти? может быть, вернуть? Определение пряталось за простым, но сильнейшим с момента пробуждения чувством надобности быть рядом, просто быть рядом, иначе все теряет смысл. Руки обхватили тело, имитируя то, чего так не хватает. Что тут еще делать? Разве есть смысл оставаться здесь – и… и что? Мысли быстро сменяются, отсекая лишнее в угоду главному и важному, великому и единственному, к чему надо прийти, несмотря ни на что. А преграды наконец-то обрели смысл – это цена, заплатить которую будет не просто, но она будет отдана вся, лишь бы быть рядом с теми, чувства к кому – самый яркие и приятные за всю жизнь. Надо выбираться – и плевать, на что придется пойти, как и плевать, сколько еще монстров придется убить и крови пролить. Во что бы то ни стало отсюда надо уходить любыми доступными и недоступными способами как можно скорее. А встреченный сад из растительности с жителями – приемлемая цена за счастье.
30
Пока Света и Наваро обустраивали пробудившегося без особых осложнений Харви Росса, прицепив его руками и ногами с помощью наручников с длинной цепью к стулу в грузовом отсеке, преждевременно отключив там везде свет, кроме как над ним, Ханна и Кросс стояли у криокамер и всерьез обсуждали дальнейшие свои действия.
– Я хочу присутствовать и знать, почему из-за этого урода погиб Алден, но если тебе это кажется не нашим делом, то…
– А еще?
– Что «еще?»
– Еще из-за чего? Ханна, тебя тянет к этому из-за Ала, или же ты хочешь, ну не знаю, например, помочь им в борьбе с тем, что убило его?
– Ты считаешь, это они так борются с…
– Так, а ну без херни, харе придираться к словам, ты поняла, что я имею в виду! То, чем они занимаются, – не нашего уровня, ты это знаешь. А мы и так уже помогли, отчего я хочу знать четко и ясно, почему ты хочешь влиться в их игру?
– Если что, я и без тебя могу, нечего меня защищать.
Кросс тяжело выдохнул, уже не зная, как и что думать.
– Ты с трудом пережила смерть Алдена и…
– Не пережила.
– Тем более. Ханна, мы не обязаны туда лезть, нас никто не осудит, это не наша работа, услышь меня! Никому и ничего мы не обязаны доказывать.
– А чего хочешь ты? Да, скажи-ка, чем ты планируешь дальше заняться? Разве мы уволены или теперь недееспособны? Я вот не хочу пока никуда валить, ясно? Вдруг мы сможем помочь? Ты врач с кучей степеней, а я опытный пилот и техник, и вот почему-то мне кажется, что лишними мы там точно не будем. И если ты вновь начнешь нянчиться со мной, то по роже дам.
– То бишь мое мнение тебя не волнует? Да, вроде бы и не должно, но все же мы еще команда, типа заботимся друг о друге, вроде друзья – и пока еще на службе, если что. После Алдена я старший по званию, если что, – и я спрашиваю, почему ты на самом деле хочешь влезть в чужую игру?
– Потому что я не хочу списать его смерть на простую неудачу, не думал об этом? Что нам
