Ольга Громыко - Космоэколухи Страница 53

– Ты думаешь, он замешан в нападении на рудокопов? – сразу понял доктор.

Капитан уныло кивнул.

– Представляешь, мы с ним столько лет бок о бок…

– Люди со временем меняются – и порой, увы, не в лучшую сторону, – сочувственно заметил друг. – Брось, Стас, он давно не твой подчиненный и даже не напарник, так что ты за него больше не отвечаешь.

– Не в этом дело, – покривил душой Станислав: дело было не только в этом. – Битый час сижу и ломаю голову: может, зря я не рассказал полиции?

– О чем?

– Ну, что я слышал о готовящемся налете.

– Так ведь налет уже состоялся, – не понял Вениамин.

– Да, но они могут задержать Вадима и допросить. Возможно, удастся узнать, куда увезли пленников.

– А ты уверен, что речь шла именно о Самородке? – скептически уточнил друг.

– Если б был уверен, то сейчас не мучился бы, – поморщился Станислав. – Нет, Вадик болтал что-то вроде: мол, скоро разбогатею, буду икру ложками есть…

– Икра разная бывает, – пренебрежительно отмахнулся доктор. – Лягушачья, например, или вообще синтетическая. А по пьяни все любят хвастаться. Если Вадим участвовал в налете, то ловить его уже поздно: затерялся в глубинах космоса вместе с остальной бандой. А если просто трепался, то проблем от его допроса будет больше у тебя, чем у него.

– Почему? – удивился Станислав.

– Потому что Вадим, разумеется, от всего отопрется. Зато охотно расскажет полиции не только, где вы встретились, но и чем ты там занимался.

– Всего-то один кустик!

– Да-да, ври больше.

Капитан тихонько зарычал от обиды, но совесть по-прежнему не давала ему покоя:

– А вдруг это единственная зацепка…

– Или лишняя работа для полиции, на которую и так ежедневно сыплются тысячи звонков от истеричных пенсионерок с манией преследования, – безжалостно возразил друг. – Сам-то подумай, как твой рассказ звучит со стороны! Какой-то пьяный в сомнительной забегаловке сказал тебе, что где-то что-то затевается. А несколько дней спустя ты увидел ограбленную станцию и решил, будто это взаимосвязано.

– Да, ерунда получается, – растерянно согласился Станислав. – И что, предлагаешь просто забыть об этой встрече?

– Нет, помни и страдай, – разрешил Вениамин. – Если тебе так больше нравится, конечно.

– Лучше я еще от пола поотжимаюсь. – Капитан чиркнул пальцем по вирт-окну, закрывая фотографию. – Действительно, гори он гаром, этот Вадик! Надеюсь, мы с ним больше никогда не встретимся. Кстати, Венька, чего ты хотел-то?

– Ничего, попозже обсудим, – отмахнулся доктор, выходя из каюты. – А то ты свою релаксирующую тренировку и до утра не закончишь.

В лучшие годы Станислав запросто мог сделать по сто отжиманий за подход, поэтому занывшие уже на счете «двадцать» мышцы его неприятно удивили.

– И не надейтесь, – пропыхтел капитан. – Полсотни я из вас точно выжму!

Но спокойно совершить этот подвиг ему не дали.

– Милый, – озабоченно поинтересовалась Маша, – у тебя все в порядке?

– Да! – простонал капитан между рывками. – Чего. Тебе. Надо?

– Тебя по видеосвязи хотят, возьмешь?

– Возьму… Тьфу, приму… Включай, короче! Сорок пять… Ше-е-есть… – Победа была близка, и Станиславу не хотелось прерываться. Потерпит Венька минутку. Да и полиция перебьется, если это она что-то вспомнила. А больше вроде никто капитанского тела в ближайшее время не хотел. – И еще раз… Ещё-о-о… Давай, дава-а-ай… Последний рывок… Да-а-а!

Станислав шлепнулся животом на пол, чувствуя себя великомучеником, прорвавшимся-таки в рай. Ужас, совсем он себя запустил. Завтра надо будет шестьдесят раз сделать.

Капитан выпрямился, подтянул сползшие тренировочные штаны – и с легким смущением обнаружил, что за этим процессом с вытаращенными глазами наблюдает незнакомая женщина. Причем в поле зрения камеры оказалось как раз самое интимное.

Станислав поспешно отступил от терминала, сел на стул и попытался изобразить приветливое внимание:

– Добрый вечер, я вас слу…

– Где Полина?! – истерично перебила его собеседница.

– Где-то здесь, – пожал плечами Станислав, шаря взглядом по полу в поисках фуражки: капитан забыл снять ее перед тренировкой, а потом лишь досадливо мотнул головой и она слетела. – А что?

– И ты еще имеешь наглость спрашивать? – взвизгнула тетка, тщетно пытаясь проникнуть взглядом в «слепую зону» под терминалом. – Старый развратник!

– А с какой это стати вы мне тыкаете и хамите? – опешил Станислав. – Сама, можно подумать, молодая монашка!

– Я порядочная женщина!

– Что-то не видно, – огрызнулся капитан. У него и без того паршивое настроение, а тут еще какая-то сумасшедшая скандалить рвется! Интересно, откуда она Полину знает? И та ли это Полина, которую знает Станислав? Имя-то самое обычное, популярное. – Сначала здороваться научись, тогда и поговорим.

Капитан, не обращая внимания на вопли: «Полина! Деточка моя! Отзовись! Я знаю, что ты там!», щелчком распылил вирт-окно со скандалисткой. Потряс головой, пытаясь понять, что это было, немного отдышался и попросил Машу соединить его с Вениамином.

Утром Михалыч отключил систему охлаждения, чтобы без помех в ней поковыряться, и к обеду напичканный техникой корабль стал напоминать саморазогревающуюся консервную банку. Открытые шлюзы не спасали, транспортник стоял на солнцепеке, и заходящий воздух отличался от выходящего только количеством мух.

Экипаж пытался роптать и даже натравил капитана на излишне любознательного техника, но Михалыч встал над аккуратно разложенной по полу расчлененкой, как медведица-мать над логовом, и неразборчиво, но очень выразительно объяснил, что если система откажет в открытом космосе, то будет намного хуже.

Станислав позорно капитулировал и пошел менять обычную рубашку на теннисную. Полина давно расхаживала по кораблю в льняном сарафанчике до колена, а Теодор раскопал в своем багаже пляжные шорты зверской клетчатой расцветки, до того просторные и сборчатые, что, когда пилот ходил к терминалу оплачивать парковку, вся женская часть очереди на таможенный контроль (пассажирский лайнер как раз привез новую партию туристов) зачарованно пялилась сначала на клеточки, а потом на вентиляционную решетку в полу. Которую Тед, к огромному разочарованию зрительниц, обошел.

Вениамин, привыкший находить клок шерсти даже на самой паршивой овце, взял складной стул, темные очки и бутылку минералки и отправился принимать воздушную ванну в тени корабля. Где незамедлительно заснул, блаженно всхрапывая.

Кошка и та дохлой тушкой лежала в центре пультогостиной, позволяя через себя переступать.

И только Дэн непреклонно продолжал сидеть за пультом в джинсах и свитере.