Борис Царегородцев - Арктический удар Страница 53

– Стопорим ход. Остановить турбины, тишина в отсеках, перейти на пассивную работу ГАКа, не хватало еще, чтобы наши за нами гонялись.

Корабль прошел на расстоянии шести кабельтовых по правому борту в направлении того места, где прогремел взрыв. Походив над первым предполагаемым местом взрыва зигзагами несколько минут, он направился обратно к конвою. Обнаружил он там что-то или нет, неизвестно.

– Акустики, местоположение подлодки противника.

– Семьдесят пять градусов по правому борту, удаляется в западном направлении.

Эта была не опасна, мы ее контролировали и в любой момент могли вмешаться. Позади конвой преследовали еще две лодки, но корабли охранения пока не давали им возможности приблизиться на расстояние пуска торпед. Когда караван проходил мыс Канин Нос, в охрану конвоя влились еще несколько катеров типа МО и минный заградитель «Мурман». Вскоре начался очередной налет немецкой авиации. Мы немного отстали от каравана и опустились ниже, насколько позволяла нам тут глубина. Я опасался шальных бомб, которые падали непредсказуемо. Падали и самолеты, как немецкие, так и наши. Раздался особенно громкий взрыв, что-то мощное взорвалось на поверхности. Похоже, у торпедоносца при падении сдетонировали обе торпеды. Налет продолжался от силы пятнадцать минут, а казалось, очень долго, по крайней мере минут сорок. Мы всплыли под перископ, посмотреть, все ли в порядке с кораблями. То, что я увидел, мне не понравилось. «Литке» стоял без хода, видимо, в него попала бомба или торпеда, над ним поднимался дым от пожара. Какие повреждения он получил, отсюда видно не было, и крена не наблюдалось. Еще один корабль, это был траулер, также горел и оседал кормой в воду. На «Шеере» пожаров не было, значит, в него не попали. Оставалось пройти до конечной цели этой операции двести шестьдесят миль, но это будут самые трудные мили, этот путь будет отмечен как жизнями летчиков и моряков, так, возможно, и потопленными кораблями. Минут через пятьдесят караван двинулся дальше. «Шеера» взял на буксир «Дежнёв», а «Мурман» начал буксировку «Литке». Полузатопленный траулер взял на буксир его собрат и начал буксировать его к мели, чтобы посадить корабль на нее, пока он не утонул.

Мы рассчитывали пройти только до горла Белого моря и дальше не соваться. До конца суток на конвой было совершено еще три налета, но больше потерь в кораблях от налетов не было. В двадцать три десять операторы ГАКа обнаружили на пути следования каравана подводную цель.

– Товарищ командир, подводная лодка противника на пути конвоя.

– Вы уверены, что это лодка противника?

– Да, у нас записаны параметры их шумов, на девяносто восемь процентов это немцы.

Стрелять нам опасно, мы позади конвоя, а впереди слишком много кораблей, и мы можем в кого-то попасть. И увеличить ход не можем, глубины маленькие, один неверный маневр, и мы врежемся в дно. Хорошую позицию выбрали, сволочи.

– Прибавить еще на тридцать оборотов. На рулях быть особенно внимательным. Идем на сближение, включить ГАК на активный поиск, может, успеем помешать им выйти в атаку. Услышат работу гидролокатора, начнут нервничать и поспешат с пуском торпед.

Мы поторапливались в пределах разумного, обгоняя конвой. Под нами в каких-то тридцати метрах было морское дно, и одно неверное движение – и мы в него врезаемся.

– Сережа, как только будешь уверен, что никого не заденешь, стреляй. А то, черт его знает, вдруг торпеда перенацелится на один из наших кораблей.

– Я понял, товарищ командир.

Мы выпустили торпеду почти одновременно с залпом противника. Они все же поспешили, так как слышали работу гидролокатора, приближающегося к ним, и выпустили торпеды почти на пределе дистанции. Мы не промахнулись и, к нашему сожалению, немцы тоже. Одна из их торпед попала в эсминец «Сокрушительный», остальные растворились в ночи. Видимо, в судьбе этого эсминца было написано потерять корму. Торпеда попала в эсминец рядом с кормовой надстройкой, на которой стояло третье орудие главного калибра. Взрыв торпеды оторвал корму вместе с четвертым орудием и гребными валами. При этом погибло и утонуло в отсеках оторванной кормы более двадцати членов экипажа. Эсминец остался без хода, но на плаву, так как переборка по сто семьдесят третьему шпангоуту выдерживала давление воды, не давая ей распространяться дальше. Корабли конвоя взяли эсминец на буксир, перед этим подобрав из воды всех, кого смогли найти. Об этом мы узнали немного позже. Похоже, в этой реальности эсминец не исчезнет где-то в холодных водах Баренцева моря.

Ну вот и все, наша миссия на этом заканчивается, дальше мы не пойдем, а идем к Новой Земле, где будем ждать посланников.

После этой миссии по обеспечению противолодочной охраны конвоя мы потопили еще три подводные лодки противника. Это были, как мы потом узнали, подлодки U-457, U-376, U-408. Итак, за какой-то месяц немцы тут на Севере потеряли десять подлодок. Семь из них пошли на наш счет, две были захвачены в плен, хотя и поврежденными. Всего на нашем счету, вместе с теми потопленными в Атлантике, числится аж девять подлодок. Можно сказать, это мировой рекорд. Еще шесть штук положим на дно и будем как летчики-истребители, которым после пятнадцати сбитых самолетов присваивают звание Героя. Представляю, какой сейчас переполох стоит в кригсмарине. Дёниц наверняка после этого фиаско будет стоять перед Гитлером на карачках. «Шеер» упустил, утопить не сумел, потерял столько подлодок и кучу самолетов, а вдобавок пропустил конвой PQ-18 практически целым в Архангельск.

В этой реальности конвой PQ-18 потерял всего два транспорта[4]. Один транспорт потопила авиация, три было повреждено, но они дошли до Архангельска. Еще один транспорт потопила подводная лодка под командованием Одо Лёве, когда он возвращался с неудачного похода по перехвату «Шеера». Но он недолго ходил в победителях, его лодку потопили английские противолодочные корветы, охранявшие этот конвой. Проводка «Шеера» способствовала более благополучному прохождению союзного конвоя с военными грузами для Красной армии. Как говорится, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.

Немцам не удалось потопить «Шеер», и они проморгали союзный конвой, который 20 сентября прибыл в Архангельск и сразу встал под выгрузку. Хотя корабли конвоя PQ-18, как и «Шеер», находились в зоне досягаемости немецкой авиации, но после больших потерь в самолетах массированных налетов не последовало. Немецкий корабль замаскировали на Северной Двине, затащив в один из рукавов реки. Его не стали сразу тащить в Молотовск и подвергать из-за него завод возможным бомбардировкам, а временно оставили на реке. Недельку-другую постоит на реке, пока немцы не успокоятся, а потом можно и на завод отбуксировать.