Николай Побережник - Эрта. Время сирот Страница 53

— Нет, тут про это ничего не написало, только про арест, а так как арестовывать некого, покинете расположение форта.

Так, ни с чем, а точнее лишь с жетоном гражданина, инспекторы и уехали. А когда Кинт пришел в себя, после того как над ним три часа «колдовал» хирург корпуса, Агис громыхая сапогами, прошел к кровати и шумно выдохнув сел на табурет.

— Я не знаю парень, зачем я это вообще делаю, — Агис был суров лицом, а глазами он словно сверлил Кинта насквозь, — я буду спрашивать, а ты отвечай… эм… точнее кивай или мотай своей бестолковкой, понял?

В ответ Кинт кивнул.

— На дороге в роще, трупы… твоя работа? Угу… твоя значит. Знаешь, кто послал их?

Кинт снова кивнул.

— Те бандиты, из Актура? Ясно… Значит так, Кинт Акан скончался от ран и его кремировали. Все, тебя больше нет.

Кинт удивленно посмотрел на Агиса.

— Теперь ты сирота из деревушки, что неподалеку, поступил три года назад на службу в корпус, но ты, как и все деревенщины, немного того, а мне такие безголовые не нужны в форту, поэтому, как только поправишься, я напишу грамоту о переводе, в третий северный форт… поганое место, но и там надо служить. Да, тебя теперь зовут Твиз, второго имени нет… сирота ведь. Понял?

Кинт кивнул и посмотрел с благодарностью на капитана.

— Надеюсь, к концу контракта о тебе забудут… к тому же, он сократился на два года. Рекомендации напишу, все, выздоравливай и набирайся сил, они тебе понадобятся, там, в горах на севере.

А затем, через полгода, Кинт покинул форт, ночью, попрощавшись лишь с капитаном Агисом и Креем, который дежурил по форту в ту ночь. Все вещи были увязаны на повозке, запряженной двумя старыми кобылками, ночи были уже относительно теплыми, наступала весна. Кинта снабдили провизией, патронами ко всему его уже достаточно большому арсеналу.

— Ну что ж, телеграмму в третий северный форт я уже отправил, и если капитан Брэтэ там еще из ума не выжил, то тебя встретят на перевале… если не забудут, — сказал Агис, пожал руку Кинту, а потом улыбнулся, что было большой редкостью, и добавил, — проблем у тебя много парень, думаю вы с Брэтэ найдете общий язык, он сам одна большая проблема.

А Крей ничего не сказал, они с Кинтом лишь обнялись, потом скрипнули ворота форта и повозка выехала, давя большими колесами грязь весенней распутицы. А потом была долгая и скучная дорога, ехал Кинт почти месяц. Одна из кобыл спустя две недели пути пала, и пришлось в ближайшем маленьком городке покупать лошадь, в том же городке Кинт отоспался сутки и выехал дальше. Бывало, что он ехал в колонне с торговцами, а бывало что и один, по несколько дней. Чем севернее, тем меньше было встречных повозок, перевалы Северного хребта еще затруднены для проезда. Но скоро наступит лето, и пойдет нескончаемый поток грузов, а с ними и неприятности от кочевников и банд самых наглых и отчаянных контрабандистов. За хребтом границы терратоса распространялись лишь на пару дней пути, а дальше начинались земли другого терратоса.

Граница была формальной, а таможенные сборы высокие, и что в одну сторону, что в другую, частенько пытались провозить грузы мимо таможенных постов, да и людьми, в соседнем терратосе приторговывали. Земли за хребтом были богаты рудами, но не плодородны, караваны с рудой шли за перевал, на юг, а возвращались со съестными припасами. Железная дорога заканчивалась перед хребтом большой товарной станцией рядом самым крупным городом на севере — Теком. Город жил торговлей и чего уж, контрабандой, с которой совет города получал неплохой «налог», и столице перепадало. Контрабандистов приучили его платить выборочными облавами, и те поняли, что лучше немного поделиться незаконными заработками и продолжать свое дело. Надо отдать должное городскому совету, не все деньги расползались по карманам, часть уходила и на развитие города… весьма специфическое. Нет, бедным не раздавали бесплатную еду и не привозили со скидкой уголь или дрова для обогрева жилища в период шести холодных месяцев, три из которых были настолько люты, что после некоторых зим бедные кварталы почти пустели. А весной их заселяли другие… было кому, это и сезонные рабочие, бедняки из других городов и каторжане, чаще беглые, но их редко возвращали на каторгу. Городу требовалась рабочая сила, и на очередной десяток беглых каторжан, которые вели себя почти прилично, жандармерия смотрела сквозь пальцы. Но и в случае нарушения закона никто с ними не церемонился, и частенько даже не отвлекали городского судью от важных дел — он рисовал. Да, у судьи в Теке было такое любимое занятие. И «налоги» от контрабанды шли на прекрасное — в городе был художественный университет, к слову очень не плохой, а городской судья был председателем попечительского совета, а так же приемной комиссии. Странным образом, вступительные экзамены больше всего заваливали юноши. Такая вот тяга к прекрасному была у городского судьи.

На перевале Кинта никто не встретил, и он, переночевал на посту дорожной стражи в компании трех, как они представились сезонных рабочих, шедших на юг пешком. Правда после ночи на юг ушел лишь один, точнее уполз… Кинту эта троица сразу не понравилась, хотя вели себя миролюбиво и даже пригласили в свою компанию поужинать, но под утро они совершили большую ошибку, решив напасть на одинокого жандарма, с приличным скарбом на повозке… мало ли что случается в горах. Кинт их раскусил и был готов… двое были застрелены сразу, при попытке кинуться на вроде как спящего Кинта а третий испугавшись стрельбы, наподдал в низ с перевала так, что не разобрав в предрассветной темноте тропы сорвался вниз. Кинт столкнул трупы несостоявшихся грабителей в ущелье, подкрепился остатками вяленого мяса и отправился дальше.

Форт дорожной стражи Кинта поразил — мощная и высокая каменная стена с пятью башнями по углам, вписанная в рельеф седловины хребта над перевалом, вниз пологие склоны, которые летом были покрыты сочной зеленью и на них паслись стада из горной деревеньки неподалеку от форта. На самом деле форт располагался в одной из трех неразрушенных частей северной цитадели, построенной по приказу Таргала Объединителя.

Кинта встретил дежурный по форту, и проводил в казарму, где Кинт прожил две недели, отсыпаясь с дороги и отлеживая бока, пока капитан Брэтэ не вышел из запоя, в который как потом выяснилось он уходит раз в полгода, недели так на три…

— Дьявол! Почему на построении не все? И почему в строю до тошноты чисто и опрятно одетый жандарм? Ты кто такой, дьявол тебя возьми? — распалялся перед строем, капитан Брэтэ.

Низкого роста, похожий на шар стареющий мужчина, лысый, гладко выбритый и при этом с большим количеством свежих мелких порезов от бритвы, заклеенных кусочками газеты. Что придавало его грозной внешности комичный вид. Форма мятая, но чистая и застегнута на все пуговицы, на поясе пустые ножны и пустая кобура.