Михаил Николаев - Телохранители Страница 54

Идем уже три часа. Ольга устала, но не подает виду. А останавливаться нам сейчас нельзя.

— Иннокентий, — обращаюсь к коту, — не хочешь уступить даме место и немножко прогуляться ножками?

Котяра нехотя спрыгнул. Перевешиваю вещмешок на грудь.

— Оля, садитесь ко мне на закорки и обнимите меня за шею. Нет, немножко пониже, чтобы я дышать мог.

Теперь можно и пробежаться. Темп сразу увеличился. Скоро рассвет, а нам еще километров десять бежать. Лес тут достаточно редкий, поэтому бежать легко. Ольга худенькая, на Земле, наверно, килограммов 55 весила. А тут ее вес вообще почти не ощущается. Больше, разумеется, чем Иннокентий на Земле, но не намного. Тем более что прижимается она ко мне плотно. Как влитая сидит. Благодаря этому равновесие не сбивается и дополнительный груз практически не влияет на скорость передвижения.

Руки она соединила у меня на груди. Запах у них приятный — свежевымытая кожа и чуть-чуть пота. Аж голову кружит немножко. Для меня запах женщины всегда очень много значил. Вот у Дианты, например, все при всем было, а запах настораживал. Чужим воспринимался. А этот на душу органично ложится. Так бы нюхал и нюхал. Что-то мысли у меня совсем не в ту степь повело. Тут надо думать, как выбираться из этой ситуации будем, а я о запахах рассуждаю. Тут еще надо посмотреть будет, как ее Иннокентий воспримет.

— Не беспокойся, положительно воспримет, — шевельнулась в голове чужая мысль, — подходит она нам.

— Зверюга, ты опять тут пасешься? А ну кыш из моей головы!

Иннокентий

А что я такого сказал? Девчонка реально мировая. И в Сергея, похоже, втрескалась по самые уши. Так что я ничего против нее не имею. О чем и высказался. Успокоить человека хотел, поддержать. И на кыш нарвался. И это после того как место даме уступил. Вот что гормоны с людьми делают!

Меж тем уже потихоньку начинает светать. Солнце еще не появилось над горизонтом, но звезд уже не видно. Лес еще сильнее поредел. Фактически это уже не лес, а отдельные редкие рощицы, чередующиеся с полянами и луговинами. Лес стал более редким, но сами деревья укрупнились. Появились дубы со стволами в несколько человеческих обхватов. А сама местность постепенно становится пересеченной. Появляются крупные валуны, тут и там вытарчивающие между древесных корней, небольшие овраги. Грунт становится все более каменистым. А местность холмистой. Мне все это бежать почти не мешает, а вот напарник темп ощутимо снизил.

Уточнил у Сергея, — что именно мы ищем? И как это выглядеть должно?

Отвечает:

— Искусственные сооружения, причем, скорее всего, подземные. Спутники, мол, показывают, что в этом районе много пустот под землей имеется. И нам надо вход в одну из них обнаружить. Тогда можно будет отсидеться под землей, где нас ни одним прибором не обнаружить.

Ну что ж, будем искать что-либо искусственное. Или дырки в земле. Вот, кстати, одна имеется. Подойдет?

Сергей

Молодец Иннокентий, нашел. Не вход, правда, обрушившийся участок стены, только это нам без разницы. Главное, что тут можно под землю проникнуть. Если расковырять немножко.

С момента строительства этого сооружения не меньше тысячи лет прошло. А может и все две. Подземный комплекс, а это, несомненно, он, качественно укрыт всевозможными наслоениями. Если бы не дуб, ничего бы мы не нашли. Но дуб постарался. Здоровенный. Обхвата четыре, не меньше. Выворотил растущим корнем, выжал в сторону и вверх фрагмент железобетонной стены. И под ним лаз образовался. Небольшой. Я бы с высоты своего роста и не заметил ничего. А котяра обнаружил. Он ведь над самой землей смотрит.

Да, железобетонной эта стена была когда-то давно. А сейчас арматуры в ней уже нет. Проржавела напрочь, раздвинула бетон изнутри, так что он растрескался весь (продукты коррозии занимают больший объем, чем исходное сечение металлического прутка), а потом всю ржавчину водой наружу вымыло. Сейчас я немножко поковыряю ножиком, и можно будет внутрь пролезть.

Джон

Эллингтон с тремя десятками ковбоев прискакали через два с половиной часа, перед самым рассветом. Привез трех оцелотов. И два десятка заводных лошадей. Утверждает, что коты охотничьи, по следу ходят. Почему сразу трех? Говорит, что это не собачки, верхнего чутья не имеют. Могут потерять след. Но вот только не все три одновременно. По очереди. Иногда двое сразу. Но, даже в этом случае один след удерживает. А остальные, потерявшие след, бегут за ним и снова подхватывают его. Бегают оцелоты быстро. Настолько быстро, что иногда лошадей приходится в галоп поднимать.

Показали оцелотам следы. Они покрутились, немножко понюхали и как чесанут. Ковбои следом — чтобы не потерять. Эллингтон предложил мне с рейнджерами присоединиться к гону. Нет уж, спасибо. Вы верхами, а мы сверху. На флаерах нам удобнее будет. И безопаснее.

Когда мы взлетели, на востоке уже вовсю алела заря. Сначала наши флаеры шли над кавалькадой всадников, а потом, определившись с направлением, развернулись цепью и полетели вперед.

Первым увидел преследуемых кто-то из флаера, который летел на левом фланге. Сразу вслед за этим пилот этого флаера совершил фатальную ошибку. Вместо того чтобы предупредить меня и договориться о совместных действиях, он развернул флаер, выпустил короткую очередь и пошел на сближение.

Сергей

Куски древнего бетона не могли противостоять стальному клинку из сверхпрочной стали и легко обламывались, падая в быстро расширяющееся отверстие. Я не успел совсем немножко. Отверстие было расширено уже вполне достаточно для того, чтобы в него могла пролезть Ольга, но для меня было еще слишком узким, когда вокруг с визжащими рикошетами запрыгали крупнокалиберные пули.

— Быстро вниз, — крикнул я Ольге и Иннокентию, отступая под прикрытие дуба. Девушка мгновенно сориентировалась и ногами вперед полезла в отверстие. Повисла на руках, цепляясь за края, и отважно спрыгнула вниз. Вслед за ней в отверстие сиганул Иннокентий.

Я стоял, прижавшись спиной к древесному стволу, и выщелкивал в ладонь патроны из револьверных барабанов. Ссыпав их в рюкзачок, я достал из него одну из двух пачек, которые были подарены мне хозяином оружейной лавки. Вот ведь действительно, не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Патроны были особенными. Бронебойно-зажигательные, с тяжелыми двадцатидвухграммовыми черными пулями с красным пояском, в глубине каждой из которых таился затупленный сердечник из чрезвычайно твердого сплава. Дульная энергия этих пуль составляла более двух тысяч джоулей (примерно как у автомата Калашникова).

Пока я занимался перезарядкой револьверов, флаер приблизился, дал еще одну очередь — от дубового ствола полетели щепки, и начал смещаться вправо. К моменту, когда мы с пилотом увидели друг друга, я был уже готов, а он на секунду замешкался. Вот этой секунды ему и не хватило.

Я стрелял по-македонски с двух рук, целясь в голову пилота. Первые две пули оставили на бронестекле кабины два сливающихся белесых круга. Вторая пара усугубила их действие, превратив белесые круги в одно непрозрачное пятно. Пятая из выпущенных мной пуль застряла в бронестекле, а шестая — пробила его и разнесла в мелкие куски череп пилота. Неуправляемая машина свечой прянула вверх и ушла в вертикальную циркуляцию, завершившуюся встречей с землей. Прогремел взрыв.

Остальные два флаера, которые успели развернуться и как раз в этот момент заходили в атаку, резко ушли в стороны с набором высоты и, немножко покрутившись на безопасном расстоянии, пошли на посадку.

Сунув дымящиеся револьверы в кобуры, я в несколько движений отколол еще один кусок бетона и собрался протискиваться в отверстие. Но в последний момент остановился — надо было замаскировать вход. Огляделся вокруг. Вот этот клиновидный камень подойдет в самый раз. Подтащил его к отверстию и примерил. Чуть-чуть не проходит. Подровнял края отверстия. Еще одна примерка. Теперь садится точно и почти не выступает. И в этот момент услышал топот.

Джон

Русский сбил флаер! Из револьверов. С расстояния более чем в полторы сотни футов. Это ведь невозможно, тут бронестекло установлено, его и из пулемета не сразу пробьешь. А он как-то ухитрился. Пришлось садиться за холмом. Едва только флаер коснулся земли, я выпрыгнул из него и, сжимая в руках автоматическую винтовку, полез на холм. Сверху он будет у меня как на ладони. Рейнджерам крикнул, чтобы оббегали холм с двух сторон.

Склон был достаточно крутым, и я быстро запыхался. Ничего, сейчас я наконец его достану. Выскочил на вершину и остановился. Где русский? Да вот же он! Стоит в трехстах футах от меня и (не может быть!) целится прямо мне в лицо сразу из двух своих ужасных револьверов. Я застыл на месте. А может быть, это время замедлило свой бег и пространство необъяснимым образом сжалось. Я отчетливо видел два чернеющих дула, смотрящих мне прямо в глаза. Успел даже заметить, как в них вспыхивает пламя, ощутил, что пули, как два рассерженных шмеля, прожужжали на расстоянии не более дюйма от моих ушей. И все. Больше ничего не помню.