Алек Майкл Экзалтер - Иная реальность Страница 54

— Ну вон ту, давай, Кирилл, еще. Эх, ты, мазила.

Но дать ему пострелять Леон не просил, поскольку не умел держать в лапах пистолет. А не то он бы показал класс!

Хорошее настроение двум друзьям чуть не испортила Вирта, поддерживавшая с Кириллом бесперебойную связь по GPS. Вирта сообщила, что зафиксировала шесть вызовов на сотовые и спутниковые номера Кирилла, один из них поступил с его SIMM-карты.

— Вирта, родненькая, все номера поставь на автоответчик: "Я жив, но доступ к телу временно ограничен. Всех целую и люблю. Ваш Кирилл.". А того, что на моей симке, буде позвонит, перенаправь ко мне.

— Сделано, дорогой.

Васька Косой появился в эфире через несколько минут, дико обрадовался, что ему ответили и сообщил:

— Слышь, Кир, базарят, дом наш взорвали. Меня в деревне типа какие-то менты ищут. Что делать?

— Берешь ноги в руки и чешешь в хатежинский питомник. Гендиректору скажешь: ты от меня. Дальше будешь делать, что прикажут. Если жить хочешь. Понял?

— Как не понять. Ясен перец по самое никуда.

— Мобильник отключить. Симку отдашь директору или мне. Отбой.

Подозрительно шустро ментура зашевелилась после взрыва. Ваську-оболтуса требуют явно не на предмет допроса, почему он дома не ночевал и не подорвался, подлец. Ищут батарею и симку, что сейчас находится у Мефодия. Или это сам братец так выясняет подробности и детали? Рыцари плаща и кинжала, растуды твою по самые помидоры! Никому нельзя доверять. Сожрут мигом, волки позорные. Кроме Вирты и Леона.

— Пошли Леон. Вот заведем тачку с большими колесами, тогда мы с тобой все окрестности объездим и проведем рекогносцировку по полной программе.

Кирилл с Леоном еще раз перешли в боевой режим, когда пес учуял свежий след кабана. Но за кабанятиной пришлось побегать и с виртуальностью и без нее. Зверь почуял страшных врагов и уходил от погони изо всех сил. Кабанчика-трехлетку они затравили только через час преследования. Леон метнулся первым и с упорством буровой установки принялся вгрызаться зверю в толстый загривок. Подскочивший Кирилл вогнал две пули из Стечкина прямо в левое ухо, а Леон добавил из своего скорчера. Тотчас же вкусно запахло жареным. С полем вас, господа охотники!

Кирилл охотился редко, так как не любил охотничьих кампаний, глупых историй и бородатых анекдотов, не привлекали его и пьянки на свежем воздухе, когда всей охоты на полвыстрела, а со всех полей доносится: налей! И некого, и некому поздравить с полем удачливого добытчика, потому как все мертвым-мертво лежат от водочной передозировки. А тут такой вкусный случай сам чуть ли не под ствол подвернулся. И, что немаловажно, на трезвую голову.

Кирилл не слишком ловко, но старательно освежевал тушу десантным ножом. Леон порывался ему помочь, но псу было строго указано не портить хозяину удовольствия и сидеть в сторонке. Кулинаром Кирилл был никудышным, но в хорошем мясе он знал толк. Отделив килограммов пять-семь самого вкусного, он отдал тушу на растерзание Леону, чтобы тот потешил свою собачью душу.

Отяжелевшие охотники совершали марш-бросок домой в хорошем темпе, так что Кириллу показалось, что он пожадничал и взял слишком много мяса и пистолет ему ни к чему, ножик тоже; всё — тяжесть лишняя. Но так всегда бывает на марше. Это проходит на привале или в конечной точке маршрута. Но зато какое удовольствие ждет мужчину-добытчика, когда он приносит в дом добычу! Кирилл даже пожалел, что не притащил всю тушу целиком на закорках. Повод гордиться собой был бы еще громаднее, и гораздо больше было бы лестных женских ахов и охов. Но все равно, хорошо-то как! Особенно восхищалась Кириллом Валериевичем, его охотничьими талантами и прекрасным аппетитом кухарка Катерина, исследуя добычу на предмет отбора лучших кусков для грядущей хозяйской трапезы.

За обедом Вирта предложила Кириллу слегка изменить обычный распорядок насыщения его любимого организма и перейти на гастрономическое расписание англосаксов, когда в полдень предусмотрен солидный ланч, в пять часов — чай-кофе, обед устраивается после шести или семи часов вечера, а ужин любо вовсе не нужен, либо ограничивается символическими пищевыми калориями.

Кирилл подумал и согласился с таким распорядком приема пищи. Так как в редакции по вечерам ему теперь торчать нет надобности. Да и вставал он относительно рано, а засыпал намного позже полуночи. К тому же он совсем не был пищеварительным патриотом советского образа жизни, когда в час, два, три пополудни все конторы и магазины на просторах СССР вывешивали табличку "обед", и вся огромная страна от Балтийского до Охотского морей по часовым поясам коллективно и самоотверженно предавалась делу личного и общественного питания каждого советского гражданина.

Сей обеденный коммунистический обычай кое-где на землях бывшего Совсоюза жив и поныне, хотя, наверное, это не та традиция, оставшаяся нам от старого мира вместе с папиросами "Беломорканал-Гулаг", каковую стоило бы сберечь и сохранить нынешним предкам для настоящих и будущих потомков.

* * *

Через полчаса после обеда Кирилл отправился в тренажерный зал, поскольку опасался, что регулярное и усиленное домашнее питание неблагоприятно скажется на спортивной форме любимого организма. Избавляясь от лишних калорий, он попутно просмотрел по ментальному он-лайну список тех, кто по сю пору интересовался его драгоценным здоровьем, невзирая на выходной день. Предкам-родителям он звонить не стал, так как Мефодий наверняка ввел их в курс дела и дал необходимые вводные. А вот Федьке Хатежину, звонившему два раза, он послал SMS, предупредив о своем скором визите. Подумав, Кирилл, как бы там ни было, отправил эсэмэску родителям-дачникам, пожелав им счастливого пути в столицу. Потом, не преминув виртуально-материально поупражняться в стрельбе из различных видов стрелкового оружия Кирилл поехал в поместье Хатежино, оставив Вирту на хозяйстве, а на переднее сидение усадив Леона. По пути он вслух размышлял: не назвать ли ему как-нибудь свой царскосельский приют, но ничего путного ему в голову не пришло. Варианты Дербан-хаус и Дербан-хаза он безоговорочно отверг. Сарджент-Кир и Кирхаус звучали получше, но это тоже было не то, что нужно.

Дербанкир? Кретинизм турецко-немецкий выходит, но совсем не турецкий марш Моцарта. Может Дерби-форт? Тоже плохо. То ли дело Хатежино! Возможно, стоит купить себе деревеньку и назвать ее Дербановка или Кирилловка. Право слово, поместье или ферму всегда можно назвать именем отца-основателя.

Хатежинский зиждитель Федор встречал Кирилла Дербанова самым торжественным образом с почетным караулом из вооруженных инструкторов в полевой форме одежды. Оставив Леона в машине, Кирилл вышел, чтобы сразу же угодить в медвежьи Федькины объятия.

— Дербан! Точно живой. И какой здоровый! Мне с утра сообщили, что твой дом того-этого, а ты взял да и кобелировал на стороне. Молодец! Елдыческая сила! Лучше переспать, чем недоесть.

— А я, Толстый, живучий и…

— А как же, мимо такой телушечки, как мне сказали, не пройдешь, не проедешь. Один из моих, что вас вчера в городе засек, так перенапрягся, что из-за нее полборделя у мадам Куку перетрахал. На поверку опоздал и взыскание огреб. За разврат его, за пьянку, за дебош… Привези-ка свою новую пассию как-нибудь, чтоб хоть одним глазком на породу посмотреть.

— Завтра увидишь, если к обеду чинно-благородно пригласишь. Она — дама великосветская, самых чистых кровей, за ней особый уход нужен.

— Ну, у меня в питомнике все особы благородного происхождения особым почетом пользуются. Привози, завтра вместе покормим и выгуляем на природе. Как там мой кобелек? Работает хорошо?

— Лучше не бывает. Смотри!

Кирилл позвал Леона и тщеславно продемонстрировал кинологу Хатежину чудеса своей дрессировки, когда мановением руки и мысли, ни говоря ни слова, кроме чуть слышного "Хорошо", весело руководил боевым псом. В свою очередь, Леон охотно принял игру в беззвучное служебное собаководство: лежал, сидел, стоял, ползал, по-собачьи прыгал через барьеры и ходил по буму. При этом не забывал показывать, что он тоже из семейства псовых: задирал ногу на деревья и столбы, чесался левой задней лапой и щелкал челюстями, выкусывая воображаемых блох, а потом в сторонке присел в собачьей раскорячке и навалил солидную кучу.

— Ну, класс! Давненько не видел, чтобы кто-то из любителей ультразвуковым свистком пользовался. Это не мне, а тебе надо учебник по дрессировке писать.

— Я, господин кинолог, не совсем любитель, сам знаешь. Кобель мне для дела понадобился, то есть меня охранять. А насчет учебника стоит подумать. Одевай кого-нибудь в дресскостюм. Еще кое-что покажу.

* * *

Когда они проходили мимо вольеров с рабочими собаками, служебные животные при виде Кирилла с Леоном на поводке поначалу заволновались; одни молча оскалили клыки, показывая, что готовы к бою не на жизнь, а на смерть, другие для порядка взрыкнув, поджав хвосты отступили вглубь своих клеток. Но и первые, и вторые, скоро разобрались в ситуации, почуяв, что боевой пес Леон с композитными клыками и микропроцессором на борту не из их числа неразумных слуг, а разумное существо-хозяин. Двуногие и четвероногие бывают всяких пород и разного экстерьера. Древние животные инстинкты и природное собачье чутье обмануть невозможно. И животные сразу вернулись к доброжелательному собачьему поведению. Они стали приветствовать незнакомых разумных существ радостным лаем, просясь на выгул и выпрашивая мясное лакомство-подачку в обмен на исполнение команд. Тем более все было в порядке, если четвероногое разумное существо поощрял Федор Хатежин — самый главный вожак человеческой и собачьей стаи питомника, которого все слушались и все ему подчинялись.