Наследник Каладана - Брайан Херберт Страница 54

– Но Кар жив!

– Таких ищеек тлейлаксу выращивают в чанах, – произнес первый доктор с видимым отвращением на лице. – Их лаборанты и руководство решили проблему гораздо лучше, чем смогли бы мы, госпожа директор – несомненно, благодаря тестам и экспериментам на других подопытных собаках. Они создали новые внутренние органы на замену.

– За весьма значительную плату, – вмешался второй врач.

– Я – ур-директор КАНИКТ! – отрезала Малина. – И за ценой не постою! Тлейлаксу это прекрасно известно. – Но она уже знала, во что это обойдется этим людям… об этом она позаботится.

Не спрашивая разрешения, она открыла дверь вольера, и Кар приложил все силы, чтобы выскочить наружу. Малина обхватила пса и прижала к себе, бережно поглаживая по жесткой колючей шерсти. Хар подошел ближе и лизнул брата в морду.

Несмотря на невероятную сложность предстоящих политических задач и ужасное решение, которое она приняла в отношении сына-отступника, в данный момент все внимание Малины занимали только ее любимые питомцы. Они не задают вопросов, никогда не повернутся против нее и всегда будут верны. Якссон мог бы многому поучиться у этих псов.

– Мы обеспечим Кару правильное питание – станем давать и энергетические добавки, и антибиотики, – сказала она докторам. – Он восстановится быстрее, если снова будет с Харом – и со мной.

Врачи молча поклонились, понимая по ее тону, что от их мнения ничего не зависит.

У Малины будто гора свалилась с плеч. Она чувствовала легкость и удовлетворение. Несмотря на все остальные проблемы, которые ее мучили, больше всего она тревожилась за больную собаку. Но стоило ей увидеть Холтона Тассэ, стоящего в дверях палаты, как тяжесть вернулась.

– Госпожа директор, мне необходимо сообщить вам кое-что важное. – Он кинул взгляд на докторов Сукк, на остальной медицинский персонал.

Малина кивнула и пошла за ним, шагая не слишком быстро. Кар слегка прихрамывал и двигался неуклюжей неуверенной походкой из-за швов и повязок, но старался не отставать.

Тассэ провел ее в маленькую комнатку с закругленными стенами. Они будто забрались внутрь яичной скорлупы. Когда дверь герметично закрылась и на внутренних поверхностях зажужжали нейтрализующие поля, адьютант прикрыл глаза, подробно излагая по памяти:

– Госпожа директор, мы продолжили расследование потенциальной утечки данных из «черных» архивов. Ни один оригинал или физическая копия не пропали. Документы и материальные артефакты не тронуты.

– Тогда что дает вам повод для беспокойства? – спросила Малина. Она слушала внимательно и терпеливо – такова уж работа этого человека, и он никогда раньше не проявлял излишней предосторожности.

– Я обнаружил признаки того, что эти чрезвычайно секретные сведения просматривались каким-то человеком или людьми, хотя, насколько мне известно, никто не получал санкции на это.

– И кто же мог это сделать?

– Неизвестно, но факт остается фактом. Если кто-то получил доступ к данным, то их полностью либо частично могли скопировать.

– Скопировать… – Малина осела на стул, и псы опустились на пол по обе стороны от нее. Кар двигался очень осторожно. – Разве можно скопировать такой огромный объем данных?

– Существуют технологии, госпожа директор, по большей части запрещенные и весьма необычные, но ничего невозможного. – Адьютант наконец открыл глаза. – Иксианский камень памяти, например, или ричесианская катушка данных, хотя емкость катушки намного меньше.

Мысли Малины бешено завертелись. В этом архиве содержится убойная информация Картеля – их страховой полис, последняя линия обороны. Использовать ее или угрожать ею – настолько за гранью дозволенного, что…

Ледяное осознание кольнуло ее сердце так, что она ахнула. Она поняла, кто это сделал. Кар заскулил, а Хар навострил уши. Холтон Тассэ оставался неумолимо неподвижным.

Малина знала цену ближайшему окружению Якссона – повстанцы хотят сжечь Империю дотла, чтобы затем воссоздать по своему вкусу. Постепенное преобразование в свободное Содружество – не их цель. Якссон мог использовать компромат из «черных» архивов как дубинку – и она не сомневалась, что другие поступили бы так же.

После разговора с Лето Атрейдесом на Носсусе она до сих пор не определила истинных мотивов герцога. Как и предупреждали ее ментаты, участие этого человека в восстании казалось аномальным, несоответствующим его характеру. Но ей некогда ломать голову об одном мелком дворянине. Она должна действовать сейчас, на упреждение – совершив некий акт, который поставит всех бунтовщиков под огромный молот Имперского правосудия.

Этого будет вполне достаточно. Ей пора пошевеливаться, чтобы спасти Картель.

В своих поступках я всегда стремился к справедливости и благородству, но нескромно полагать, что моя личность и сила воли – это все, что формирует Дом Атрейдесов. Скорее, именно историческое наследие нашего Великого Дома и нашего замечательного Каладана сформировало меня и моего сына таким образом, что мы сможем передать эти славные традиции грядущим поколениям.

Герцог Лето Атрейдес. Из планетарных архивов

Возвращаясь наконец домой, герцог чувствовал себя разбитым и потрясенным, на грани нервного срыва. Он соскучился по бескрайним небесам и океанским просторам, хотел вновь услышать шепот волн, ощутить свой мир и свое наследие. Там его израненное сердце и душа могли восстановить силы, хотя он понимал, что великие битвы еще не закончились.

Он прибыл в космопорт Кала-Сити ранним утром, но Сафир Хават не встречал его там. Добравшись до замка, герцог удивился, обнаружив древнее каменное сооружение относительно пустым, если не считать мелкой суматохи по поводу каких-то хозяйственных проблем. Планета Каладан оставалась спокойной и стабильной, но ее штаб-квартира казалась заброшенной.

Он оставлял здесь Пола за главного – в окружении регентов и советников, но молодой человек и Дункан на несколько дней улетели тренироваться на юг. Хотя Лето ощутил разочарование оттого, что не смог сразу же увидеть сына, он не находил ничего предосудительного в этой экспедиции, зная, что Мастер меча убережет Пола от травм. Сафир Хават вполне мог и сам справляться с административной работой и повседневными делами – но, очевидно, тоже умчался из замка на какую-то таинственную миссию.

По крайней мере, на любимой родной планете царили мир и безмятежность. Работа на местах продолжалась через многочисленных заместителей и министров, но Лето оставался в расстроенных чувствах. Пусть он и не ждал встречи с фанфарами, ему хотелось увидеть Пола, хотя бы для того, чтобы обсудить с сыном свои дела. Пребывание среди опасных повстанцев сильно его вымотало, а неожиданная причастность лорда Лондина к распространению отвратительного каладанского наркотика привела в ярость. Лето хотелось смыть с себя неприятные эмоции, прополоскать рот, чтобы избавиться от их дурного привкуса, но он не мог порвать с радикальным движением, пока не обезвредил