Дмитрий Старицкий - Гром победы Страница 55

— Какие будут приказания, господин гвардии майор? Сразу видно старого служаку. Ответственность за все он уже перекинул на меня.

— Слушай, полковник… Сейчас за твое спиной орудийных стволов больше чем у двух дивизий вместе взятых. Нет только корпусных тяжелых пушек. Так что попробуй мне только не удержи атаку республиканцев. В небе появилась огромная черная туша дирижабля Гурвинека. Теперь точно началось. Черные точки отделились от дирижабля и стремительно падали на ближние тылы противника.

— Ушедшие боги, спасите нас, — отогнал полковник возможные напасти ритуальным жестом. Через секунду все загрохотало, а под ногами задрожала земля, ударяя под пятки. Мы благоразумно скатились в глубины перекрытого командного пункта, и припали к панорамам производства «Рецкого стекла».

— А они точно в атаку пойдут? — спросил полковник в промежутке между сериями разрывов двухсот пятидесяти килограммовых бомб.

— Это только ушедшие боги знают, — ответил я.

— Но по показаниям пленных, войск нагнали сюда республиканцы как при подготовке к атаке.

— Долго еще эта бомбардировка продлиться? — Не думаю. Судя по всему, загружали дирижабль на фронтовом аэродроме. Это недалеко. Так что в перегруз взяли не меньше двадцати тонн. Еще повисит над нами минут пятнадцать.

— Нет. Все же бомбежка с воздуха хорошее подспорье, что ни говори, — поправил свои усы полковник.

— Ага… — поддакнул я.

— Особенно когда бомбят не тебя.

— У республиканцев таких монстров нет. Прилетал тут один. Сбросил пару сотен десятикилограммовой и все. Что кидал, что не кидал. А тут мощь! Наша имперская мощь! Полковника распирало от гордости. Тишина наступила также как и грохот, внезапно. Мы вылезли на открытую площадку, где мои связисты уже устанавливали под деревянным козырьком телефоны. Пять штук.

— Красиво жить не запретишь в резерве командующего фронта, — завистливо пропел полковник.

— Между прочим, я эти телефоны покупал на свои деньги, — опустил я его с небес на землю.

— Мне также выдали из интендантства всего один телефон парный на бригаду.

— А еще у вас герцог есть, который любит свою гвардию, — не переставал меня подкалывать полковник.

— А ты сам-то откуда? — Я? Из Лое.

— Так ваш князь вообще премьер-министр и канцлер всей империи. Кто бы жаловался на сюзерена… — усмехнулся я. Дирижабль уходил на север, уменьшаясь в размерах. Вернется он, вряд ли раньше чем через три часа. Это если в темпе вальса действовать будут. И его на другой участок фронта не отвлекут. Некоторое время на стороне противника не было никакого шевеления, а затем загрохотало, и воздух завизжал от протыкающих его больших снарядов.

— Это куда же они бьют? — озадаченно спросил полковник, слыша как в тылу стали рваться снаряды калибром не меньше шести дюймов, а то и восьми… — Туда где еще вчера стояли мои коробочки, — пояснил я.

— И если бы я ночью не перекопал твой задний двор, то сейчас бы как раз попал под раздачу. А так там уже пустое место. Булками шевелить надо вовремя.

— Майор, ты коньяк пьешь? — Угости.

— Пошли ко мне в блиндаж, — предложил полковник.

— Эта музыка надолго. Иной раз на целые сутки.

Хорошо переждали обстрел, накатили по паре стаканчиков хорошего коньяка. И блиндаж мне у полковника понравился. Сразу было видно, что помещение обживали с расчетом жить в нем долго и по возможности с комфортом.

— Как часто вас меняют с передка? — спросил я старожила траншейной войны.

— Раз в три месяца где-то. Но лучше бы меняли раз в месяц, — ответил он мне, выставляя на стол пузатую бутылку зеленого стекла.

— Откуда такое богатство в окопах? — присвистнул я. Коньяк был десятилетней выдержки и от хорошей фирмы.

— Разведчики презентовали. У меня день рождения был недавно. Вот они и постарались, походя пошарить по вражеским траншеям, — полковник был горд за своих подчиненных.

— Лейтенанта тогда еще «языком» притащили.

— За такой коньяк надо к Солдатскому кресту представлять, — пошутил я.

— Я и представил, — отозвался полковник.

— Только за пленного лейтенанта, выкраденного прямо из его блиндажа.

— А где ваш начальник штаба? Я что-то его не видел на КаПэ?[8]

— У него другой наблюдательный пункт в обороне. Это для того чтобы нас разом не накрыло «чемоданом» и полк не остался бы без управления.

— Что ж разумно.

— оценил я тактическое новшество.

— Еще стаканчик? — предложил полковник.

— С удовольствием, — откликнулся я.

— Такой нектар! М-да… а стаканчики-то всего пятидесятиграммовые.

— А кто у вас самый героический из солдат. Разведка? — спросил я, когда мы выпили по второму разу.

— Нет. Посыльные. Они каждый день со смертью в обнимку ходят. С той стороны снайпера за ними охоту открыли, да и пулеметчики не отстают. Среди них самые большие потери. Закусите? Есть консервированный колбасный фарш из Лое. Я дал добро, и мы под грохот канонады пожевали бутербродов. Пополам с пылью, сотрясаемой с потолка блиндажа близкими разрывами.

— Кажись, уже по нам бьют, а не по тылу, — заметил я.

— И не шрапнелью. Надо проверить связь.

— Вот наденьте, майор, — протянул мне полковник нечто напоминающее коническую вьетнамскую шляпу только из железа.

— Что это? — удивился я.

— Стальной шлем. Помогает от косых осколков и шрапнели. Пулю, правда, держит только на излете. Во время обстрела в траншеях у меня остаются только наблюдатели. С тех пор как появился стальной шлем, смертность среди них сократилась втрое. Покрутил я в руках эту «вьетнамскую шапку» и увидел выбитый на ней шильдик «Лозе». А вот нормального амортизатора в этой каске нет. Концерн Лозе как был, так и остался криворуким. А у меня до производства касок так и не дошли руки.

— А противник что-либо подобное использует? — Да, но у них это больше похоже на средневековую каску лучника.

— Пора осмотреться на поле боя, — сказал я и надел эту смешную каску.

— У меня на КаПэ перископ есть.

— Я его что-то не видел.

— Обычно он закрыт деревянными щитами. На всякий случай. Вещь дорогая хрупкая. Когда еще новую пришлют? Мы вышли из блиндажа и одновременно приказали телефонистам доложить о потерях в подразделениях. В перископ было видно, как полевая артиллерия врага активно бьет по нашим траншеям и отнюдь не шрапнелью. При этом оставляет в целостности проволочные заграждения. Как их, так и наши.

— Сегодня они в атаку не полезут, — сообщил я полковнику вывод из своих наблюдений.