Михаил Белозеров - Дорога мертвецов Страница 55

– Типун тебе не язык, – Березин влил в себя, как в цистерну, спирт, вздрогнув от пяток до макушки. – Не обязательно. Я вот пью, и не болею.

Спирта у них было немерено. Таким количеством спирта можно было напоить средний городок, и еще бы осталось на опохмелку. Тушенка, рыбные консервы всех видов, масло в банках, колбаса, сгущенка, вобла, и много еще чего – всем этим у них было завалено полмашины.

Березин просто засовывал руку в эту кучу, что-то вытаскивал, а потом восторженно кричал:

– О! А это мы еще не пробовали!

Все это богатство досталось им очень просто. Перед тем, как покинуть военный городок, они ворвались на территорию складов и не разбирая, хватали все, что попадется под руки, пока не опомнились синие человеки и не стали палить почем зря.

– Все равно все разбомбят, – сказал Бараско, забрасывая в кунг последний ящик с баночным пивом.

Он вел вездеход РПН. Они менялись с Березиным через каждые три часа. Костя после всех приключений спал часов двадцать кряду. Они уже раз пять останавливались 'до ветра', раза два бегали за водой к ближайшей речке или ручью. Даже сварганили жирный и густой, как оконная замазка, суп. И тут же сожрали его. А Костя все спал.

Дорога становилась все паскуднее. Не дорога, а сплошные зубы дракона. Поэтому скорость была черепашьей. К тому времени, когда они взобрались на перевал, солнце два раза присаживалось над горизонтом. Становилось все холоднее и холоднее. Дорогу перегораживали языки грязного льда. В пропастях голубели озера. Снежные заряды прилетали все чаще и чаще. Внезапно небо на севере озарилось до небес. Земля под ногами вздрогнула. Через минуту донеслись раскаты, похожие на гром, а потом пришла ударная волна вместе со снегом.

– Капец комплексу… – прослезился Березин и капнул себе спирта, не запивая, прямо в рот.

Бараско остановил вездеход РПН, и они выпили. В этот момент и проснулся Костя. Сел, посмотрел на их печальные морды и спросил:

– Про меня забыли? За что пьем?

Ему тоже налили, объяснив причину застолья.

– Хороший был генерал, – весело заметил Костя и сразу помрачнел, вспомнив о своем горе.

– Хороший, – согласился Березин, – только долго меня жизни учил.

– А меня… а меня… – Костя всхлипнул и схватился за раненную руку, – а меня в зомби превратил. Что я теперь маме скажу? И на работе не признают.

Он даже подумал о Ирке, которой пренебрегал два года и у которой были обалденные ноги. И понял, что для Ирки он теперь не то что не жених, а она с ним даже на самую туфтовую тусовку не пойдет. Хотя, с другой стороны, у кого есть жених без лица? В этом вопросе надо было еще разобраться.

Костя с надеждой посмотрел на себя в зеркало. Березин с Бараско тяжело вздохнули и тактично потупились.

– Костя, ну чего волнуешься? – успокоил Березин. – Вот майор уже белеть стал.

– Да, – согласился Гайдабуров. – Говорят, что эта болячка теперь в Европе лечится, называется то ли туляремия, то ли тулямия, не помню.

– Чем, – неудачно пошутил Бараско, – спиртом?

– А-а-а… – воздохнул Костя, – вам-то хорошо говорить…

И такая у него подкупающая тоска прозвучала в голосе, что Березин воскликнул:

– Ну хочешь?! Хочешь?! Обними меня! Черт с этой душой, и я тоже буду монстром!

– Иди ты к черту! – сказал Костя и посмотрел в окно: вокруг простилась холодная, тоскливая пустыня.

Они выпили еще: Бараско и Березин для профилактики, Костя и Гайдабуров – в лечебных целях.

Костя отвернулся к стене и стал ждать, когда у него возникнет непреодолимое желание обнять кого-нибудь. Но в организме ничего не происходило, только в носу чесалось, и Костя пару раз чихнул. Интересно, Гайдабуров чихает? – подумал он и прислушался. Нет, не чихает, а храпит, как пожарник, демонстрируя железную психику. Костя даже позавидовал ему. Мне бы такую, подумал он, и постепенно от спирта и монотонности движения уснул.

Через час Березин сменил Бараско и спросил:

– А куда мы, собственно, едем?

– Как куда? – удивился Бараско. – Мы же все время об этом говорили. За 'шаром желаний'.

– Это неплохо, – быстро сообразил Березин. – Попрошу всемирной славы, – принялся вслух мечтать он. – Пусть меня переведут на сто двадцать пять языком мира, включая папуасский. А? Ха-ха-ха! – и сам же удивился собственным фантазиям.

– Кто ж спорит, – добродушно хмыкнул Бараско.

– А они?.. – мотнул головой Березин в сторону кунга.

– А что они?..

Бараско на мгновение заподозрил Березина в намерении зарезать обоих. Но тут же прогнал эту мысль. Все-таки как-никак Гайдабуров друг Березина.

– Спирт рано или поздно кончится. Озвереют на пару, мало не покажется.

Бараско удрученно вздохнул:

– Черт его знает? Может, как раз 'шар желаний' и спасет?

– Тоже правильно, – согласился Березин. – Значит, за 'шаром желаний'?

– За ним родимым, – сказал Бараско и пошел спать.

За перевалом начался спуск. Если бы Березин в свое время не попотел на полигонах, если бы не крутил баранку до мозолей, то не справился с вездеходом РПН. Было это когда Березин ходил в лейтенантах, а генерал Лаптев не слезал с него живого, пока Березин не сдал все нормативы по вождению. Через полгода все повторилось. А через полгода еще. Так что Федор Дмитриевич знал возможности машины, как хороший батюшка требник.

После перевала дорога стала лучше, и пейзаж изменился. Появились ели, правда, убогие, как вся природа вокруг. Но зато берега горной реки сплошь были покрыты стлаником.

В виду морской базы Березин выскочил на трассу и выжал из вездехода РПН все, на что тот был способен. Костя проснулся оттого, что трясти перестало, и сел на место пассажира.

– О! – удивился Березин, – Да ты вроде как посвежел.

Косят посмотрел на себя в зеркало заднего обзора. Действительно, сон пошел ему на пользу. Пропали темные круги под глазами, да и сами глаза стали яркими и блестели. Лоб посветлел, и усы, которыми Костя так гордился, воинственно торчали во все стороны. Костя их пригладил и отвернулся, боясь сглазить судьбу.

В этот момент они и влетели на всем ходу в черный 'аттракт'. Удар был смягчен тем, что вездеход РПН протащило еще метров тридцать.

Костя повис до пояса в люке стрелка. Березин едва не сломал себе руку, но сумел вытащить Костю за волосы, к счастью, не коснувшись поверхности 'аттракта', с виду совершенно не похожего на опасную субстанцию.

Вначале погрузилась водительская кабина. Краска на бортах горела. Внутри машины что-то трещало и рвалось. Вот когда пригодился антигравитатор 'куни-кори'. С его помощью Бараско лихо прыгал туда-сюда, спасая оружие, боеприпасы и самое необходимое – еду. Когда действие 'куни-кори' закончилось и казалось, что всему конец, пьяный Гайдабуров дико заорал:

– А спирт?!! – И сиганул через 'аттракт' без всякого 'куни-кори' прямо в распахнутую дверь кунга. Только ноги мелькнули.

С минуту его не было. Вездеход погружался рывками. Вот пропала передняя ось с колесами, вслед за ней – вторая ось. Вездеход РПН встал на попа. Внутри него что-то загремело, и он скользнул в черную, маслянистую пасть 'аттракта'. Лобовое стекло лопнуло так, словно взорвалась гранат. У всех невольно вырвался крик ужаса. Однако веселый и пьяный Гайдабуров с двумя бутылками в руках появился в задней двери.

Березин крикнул:

– Бросай мне!

Внезапно по самые колеса просела и задняя часть, и момент был очень удобный – кузов почти накрыл 'аттракт', но еще не загорелся. Гайдабуров, не собираясь никому доверить лекарство, сиганул так, что перепрыгнул через черную пасть 'аттракта' и кубарем покатился по дороге. Как он при этом умудрился не разбить бутылки со спиртом, так и осталось тайной. Но оказалось, что за пазухой у него еще две бутылки, а в карманах брюк еще две. Но этого было ничтожно мало для полного выздоровления.

– Вот и наступил полный писец! – выругался Гайдабуров и тут же хлебнул на всякий случай спирта.

Антенна вездехода РПН долго не хотела погружаться в пасть 'аттракта'. Но и она поддалась. Вспыхнула сразу со всех сторон и пропала. Через пару минут 'аттракт' затянулся коркой, похожей на асфальтовую поверхность, а еще через пару минут ничто не говорило, что на дороге лежит самая смертельная ловушка Зоны – в отличие от 'ведьминого студня', который горел язычками голубоватого пламени, демаскируя себя.

Костя пришел в себя, когда все уже закончилось. Бараско дал хлебнуть ему спирта и перевязал голову. Березин занимался тем, что бросал в 'аттракт' камни, приговаривая:

– Вот тебе, падла! Вот тебе, падла! Столько продуктов сожрала!

– Смотрите, смотрите! – вдруг закричал Гайдабуров.

Дорога спускалась в долину, слева голубело озеро, а между ним и правым склоном долину перегораживало горизонт что-то черное.

Березин долго разглядывал в бинокль.