Сергей Михонов - Суррогаты Страница 55

— Макаки? — не поверил тому, что услышал капитан. — Совсем психи обнаглели! Ну ничего, прапорщик живо их поставит там всех на место! Покажет им на него!

В трубке в продолжение послышались короткие гудки. Произошёл обрыв связи по вине того, кто побеспокоил капитана. Он не верил, что обезьяны могли сами позвонить, набрав номер горячей линии — даже цирковые. Без человека никак. Значит, дурачился грёбаный аноним.

Капитан всё-таки решил выйти и немного проветриться. Хотя бы открыть окно и подышать свежим воздухом, а то что-то запарился он сегодня. И день выдался какой-то дурной, если не сказать больше — сумасшедший.

— Неужто сон в руку, — вспомнились капитану ночной кошмар, а толком вспомнить не мог. Воспоминания из сновидения приходили урывками по мере поступления звонков. — Так недолго и самому превратиться в психа! Нет, всё, решено: беру внеплановый отпуск — неделю и на природу в лес на рыбалку и охоту! Но без удочек и ружья, зато с "боеприпасами"! Оттянусь, как следует, и можно вновь будет приступить к нелёгкой работе! Кстати, а чем занимается моя жена, когда я нахожусь на работе — особенно в ночные смены?

Он вспомнил, что она у него домохозяйка — по его мнению — бездельничает днями, и должна же чем-то занимать себя. Поскольку её уловки не проходили, когда она подсовывала ему готовые полуфабрикаты из магазина, заявляя: целый день готовила сама для него. Не идиот же — а офицер ФСБ — сразу подмечал всё, что не так, а когда врала. И постоянно.

Даже ощупал рукой волосы под фуражкой на предмет наличия неровностей подобно пробивающимся рогам.

— Зараза! — неожиданно для себя выдал он сам. — Попалась! А я-то дурак думал: она с подружками целый день болтает, поэтому телефон и недоступен! А сама в это время наставляет мне рога! Приду домой набью всем соседям морды! Уж оттянусь, так оттянусь — мало никому не покажется! Я им устрою!..

И впрямь без воздуха никуда — голова закружилась, а сознание затуманилось. Только бы не выпасть, пусть и со второго этажа в клумбу, всё равно неприятно, даже если посадка получится мягкой.

— Ой… — распахнул капитан окно и… остолбенел, впадая в ступор. Поглядеть и впрямь было на что, он даже забыл, что собрался подышать воздухом…

Прапорщик чуть ранее укатил, чем капитан догадался проветриться, почувствовал себя настоящим человеком. Ещё бы, ведь отправился кататься по городу не на отечественной машине, а на иномарке, да ещё с включенным спецсигналом. Что в его случае было не только верхом наглости, но и безумства. Однако подвоха сразу он не уловил. Притом, что что-то было не так. Город в час-пик опустел, когда в это время люди обычно сплошным потоком возвращались с работы. На улице лишь мелькали отдельные прохожие, да и те шарахались в подворотни, убегая с дороги дежурного авто сотрудника ФСБ.

К чему бы это, а с чего? Всё ещё не укладывалось у прапорщика в голове, он продолжал наслаждаться своим положением, едва опомнился, и остановился на светофоре, реагируя на красный свет, вспыхнувший на его пути. Хотя бы мог продолжать движение, никто ему не мешал — ни пешеходы, ни иные автолюбители.

— И куда они все запропастились? — покосился он на часы.

Рабочий день был закончен для многих, приближался вечер, а город словно вымер.

— Ничего не понимаю!

Да ему и по должности, а соответственно званию это не полагалось — работа собачья при пропускном режиме — стой себе, да проверяй документы или пропуска. Контролёр — благо не на городском транспорте. На нём обычно и добирался до работы. Машиной до сих пор не обзавёлся, и даже прав не имел. Вдруг опомнился. Как же сел за руль? Ведь и пьяным не был. Что же с ним такое произошло? Не затмение ли? И солнечного не наблюдалось в виду отсутствия луны, так что и им не пахло — лунным.

Наконец вспомнил, кто его отправил, а точнее послал, и куда.

— Ну, капитан! — едва не взвыл прапорщик, являясь помехой на дороге. Теперь хоть ты становись посмешищем — останавливай первого встречного автолюбителя, вытаскивай из машины и сажай в свою, чтобы вернуться в отдел. Неожиданно догадался поступить чуть иначе, а не тупить — врубил аварийную подсветку, чтобы его взяли на буксир.

Мимо на огромной скорости, не обращая внимания на машину со спецсигналом, пронеслось авто какого-то любителя дорожных гонок.

— Совсем обнаглели! — не выдержал прапорщик и выскочил. — Устроили тут чёрти что — сафари, блин, с гонками! Я покажу вам "Форсаж"! Попадись только мне во второй раз — прав лишу на всю оставшуюся жизнь! И куда только милиция глядит?

Появился патруль ДПС ГИБДД. Казалось бы, вот она удача: не журавль в небе, так и не дятел в том месте, которое было не разработано у прапорщика начальством, но близился момент расплаты. Хоть синица в руках и то хлеб, пусть и без масла, а ведь обязательно засмеют, когда всё поймут.

Прапорщик махнул им, призывая остановиться. Ещё бы платочком на прощанье при расставании.

— Ни хая се, и не понимаю!? — впал он в ступор. — Во менты дают! Хренеют!

Всё-таки изменил своё отношение к ним, посчитав с большим опозданием по времени: гонятся за тем асом, что промелькнул вперёд них перед ним и также не остановился.

— Эх, и почему я так не умею гонять?!

У него с детства мечта была стать гонщиком и обязательно "Формулы-1". А почему бы и нет, когда там даже финны становились чемпионами. И ни одного русского тебе до Петрова, а сам прапорщик был вовсе Дроздовым, а жена по девичьей фамилии Иванова. И надо же вспомнилась в самый неподходящий момент — зараза.

Рука прапорщика непроизвольно потянулась к поясу в поисках кобуры, а в нём табельного оружия, и надо заметить: вовремя. Иначе…

Прапорщик отчётливо уловил звериный рык хищного животного.

— Сафари, блин… — спохватился он. Оружие при нём табельное и небольшого относительно калибра, а не охотничье ружьё. Оно бы не помешало ему здесь сейчас. На него из-за угла перекрёстка вывернул… — Носорог!?

Прапорщик впал в ступор, прикинувшись столбом, и ладно бы, если находился на обочине пешеходного тротуара, так ведь нет же — прямо на дороге у сплошной полосы. По ней и гремел многотонный зверь.

В случае прапорщика было проще застрелиться, дабы не мучиться.

— Машина! — опомнился он, прыгнув назад в салон. А вот дверь не успел закрыть. Носорог зацепил её ненароком рогом, и… она очутилась у него на голове, продетая в окошко.

Вслед за металлическим скрежетом металла послышался звон битого стекла.

— Твою… не ругавшись… — переполошился прапорщик. Для него в жизни и впрямь наступила чёрная полоса — измена жены, утрата любимого хобби, а теперь ещё и неприятности на работе. Это уже слишком, а чересчур. — Убью, скотину… Ух…

Не успел прапорщик перевести дух, на перекрёстке вслед за носорогом появился иной более крупный зверь.

— Мать его-о-о… — затянул он. — МА-А-мА-а-ант…

Перед ним возник слон, нависнув на мгновение тенью, и… едва не раздавил, всё-таки зацепив авто, сминая ногой-столбом багажник в лепёшку.

Не сказать: для прапорщика обошлось всё более или менее благополучно, поскольку вырулил ещё один неучтённый представитель Африки — бегемот. Он-то проглот и пытался отхватить переднюю часть иномарки у прапорщика. Чем довольствовался в итоге — бампером.

— Скоты-ы-ы… — не сдержался в очередной раз прапорщик. — Ишь что творят, зверюги! Одно слово — животные! Вот я вас!..

Снова разошёлся и не на шутку, сам не помнил, как запустил двигатель, повернув ключ в замке зажигания, и дал задний ход, стараясь развернуться, да не сразу совершил нужный манёвр. Сверху кто-то прыгнул на крышу авто, оставляя вмятину от лап. И вновь спрыгнул, а затем атака с воздуха повторилась.

Это прыгали обезьяны по фонарным столбам. И ладно бы просто так, но что-то мешало им передвигаться подобно сородичам в дикой природе.

Что конкретно — прапорщик узрел мельком, отказываясь верить своим глазам. Ему почему-то вдруг показалось: его обманывает собственное зрение. Он приметил у макак оружие — табельное.

— Пи-и-с-с-тец… — затуманилось у него сознание. — Пи-и-столет…

У иной примеченной им обезьяны и вовсе оказался автомат, надетый на шею за ремень.

— Не может быть — всё это правдой! Это неправда! Они игрушечные у них — животные играются!

Их привлекли сигналы, ревущие на целый квартал, и одна из таких макак выстрелила в него. Прапорщик в очередной раз испытал шок. Лобовое стекло покрылось многочисленными пробоинами. Досталось и салону. Кресло сбоку от водителя также было изрешечено. Да чего там, одежда на плече у прапорщика пришла в негодность, и он почувствовал, как ему обожгло кожу. Получил касательное ранение. И если бы только это, а то ещё и фуражка пострадала. В ней красовалось отверстие, которое он сумел разглядеть в зеркале заднего вида перед собой.