Наследник Седьмой Марки - Виталий Сергеевич Останин Страница 55

У такой силы имелась и обратная сторона. Сложность с работой по одиночным целям, проблемы с контролем и возможность погибнуть смертью храбрых при создании «благословленного» конструкта. Проходящая через тело святого сила могла его буквально испепелить. Да и в случае успешного применения заклинания требовалось еще как-то добраться до своих. Хорошо, если прихлопнул всех врагов одним ударом. А если нет?

Потому при обучении церковной гвардии Экзархат упирал на развитие телесной мощи: силы, выносливости. Эликсиры, увеличивающие как первое, так и второе, а также снижающие болевой порог. Все, чтобы увеличить шансы «орудия Божьего гнева» выжить во время сотворения волшбы и после ее применения. И поэтому их еще и называли богатырями — даже женщин, которых в рядах церковного воинства было немало.

— Я самая слабая в роду… — полузадушенно бормотала София, прижавшись щекой к груди брата. — И так от семьи ничего не осталось, только ты и я, а еще и я слабая такая… Каналы — как канаты, на один конструкт половину резервуара сливаю… Мне точно самое место среди этих!

— Соф, все это поправляется эликсирами, ну ты чего?! Это возможный путь, а не выбор! Выбор ты сама всегда делаешь! Ну вспомни хотя бы маму — она же всего-то Черным Рыцарем была, зато по скорости создания конструктов отец от нее даже отставал, хотя и был полным Командором. А тебе всего четырнадцать. Нагоним еще!

— Тогда возьми меня с собой на охоту! — заплаканное личико девочки задралось вверх, глаза уставились на Яна одновременно просительно и требовательно. — Знаешь, какая у меня «сеть» получается! Ни один Низший не вырвется, не то что этот культист несчастный!

— Да он не совсем культист вроде… — сбитый с толку этим резким переходом проговорил юноша.

Он так и не рассказал сестре о Ковале, точнее, о том, что их дядя вовсе не купец, как оба они думали, принимая его приглашение, а сотрудник Восьмого отделения Имперской Канцелярии, ведущий расследование. И что позвал он их во Львов, потому что ему требовалось эссенское чутье на потусторонние эманации, называемые теми Дыханием Скверны.

Сам Ян на родича нисколько на это не обиделся — ну использовал втемную, дело-то житейское. Ян и сам к такому прибегал в случае нужды, взять тех же Никиту и Лизу. А вот сестра по юности лет могла и расстроиться. Для нее появление старшего родича пришлось как нельзя более кстати. Да и переезд позволил не утонуть в скорби по уничтоженной семье и своей сиротской доле. Скажи ей сейчас, что Богдан — шпион, глаза точно выцарапает! Сперва ему, а потом и брату — за то, что знал и не сказал.

— Не культист? А кто тогда? Да плевать! Кем бы он ни был, от него смердит Скверной. Давай его раскроем и убьем, а! Или сперва убьем, а потом раскроем! А то моду взяли, твари адские, по Гимнасию как по Геенне шастать!

«А это очень неплохой вариант, — вдруг холодно отметил охотник, та часть Яна, которая воспринимала все и всех вокруг как способ достижения цели. Пока юноша пытался найти слова для отказа сестре, тот уже вполне успешно вписал ее в свои планы. — У нее „сеть“, у меня „плеть“ и „щит“, плюс по мелочи ударных конструктов на каждом пальце. Против такой мощи Адам не потянет, даже если у него помощники будут. Особенно если его „сетью“ прижать. София права — этот конструкт за счет чрезмерно развитых каналов у нее выходит сильнее всего. Осталось только придумать, за что можно спровоцировать этого адского выкормыша!»

— Хорошо, — ответил юноша, давя в себе этот внутренний диалог. — Давай только завтра поговорим об этом. В Гимнасии. Мне пока присмотреться надо. А ты тогда «сеть» постоянно обновляй, хорошо?

— Я Эссен, братик! — на лице девочки тут же расцвела улыбка, а слезы высохли, словно их и не было. — У меня всегда конструкт наготове!

Рассмеявшись и поцеловав сестру в макушку, Ян отправился к себе. Перед сном он тщательно заточил ногти и в постель отправился в тонких нитяных перчатках, чтобы не порезаться во сне. А проснувшись, он уже знал, как нужно действовать, чтобы покончить с Олельковичем.

Решение, как это обычно и бывает, лежало на поверхности. То, что Ян не уперся в него носом в первый же день, объяснялось разве что ранним взросление юноши. И прежним образом жизни, когда он мыслил категориями, более подходящими для Марки, а не большого города.

Привыкнув считать себя охотником, Ян и вел себя соответственно. Но играя на территории врага, неизменно проигрывал — не зря же говорят, что дома и стены помогают. Он провоцировал, создавал условия, а всего-то и нужно было вспомнить, что молодые люди, к тому же студиозусы, не проводят время в выслеживании лежек потусторонних хищников. Они, как правило, предпочитают весело проводить время. Иногда, учиться. Волочиться за девушками. И — совершать глупости. Никто не ждет рассудительности от семнадцатилетнего мальчишки!

Чтобы подобраться к Олельковичу, Яну требовалось вести себя не как молодому мужчине, детство которого закончилось с первым походом за Пелену и убитым там Низшим, а как нормальному семнадцатилетнему юноше.

— Глупости… — размышляя, бормотал он себе под нос, спускаясь к завтраку.

— Что ты сказал? — переспросила София, услышавшая слова, но не сообразившая, что к чему.

Ян настолько погрузился в свои мысли, что посмотрел на сестру так, словно не понимал, как она вдруг оказалась здесь и сейчас. Моргнул, возвращаясь в реальный мир, и спросил:

— Какие глупости может совершить человек моего возраста? Другими словами, что мне нужно делать, чтобы стать на пару дней не Эссеном, а студентом?

Улыбка растянула губы девушки от уха до уха.

— Это ты, братик, по адресу пришел! Садись, я все тебе расскажу!

Интерлюдия

Адам ждал вызова отца, сидя в приемной его кабинета уже больше часа. Это само по себе было унизительно — Сигизмунд Олелькович никогда не заставлял своего сына так долго томиться. Раньше самое долгое ожидание составляло минут двадцать. А еще молодому человеку было страшно. Потому что он знал, зачем глава клана приказал ему явиться. Дело,