Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев Страница 55

У дверей магазина о чем-то спорили трое крепких мужиков. Тамара оценила их диспозицию, усмехнулась:

– Ну прямо три богатыря.

– Зачем его тереть?

Девушка недоуменно посмотрела на него, затем до нее дошла игра слов, и Виталию пришлось уворачиваться от подзатыльника. В машине это было не слишком удобно, однако ему удалось, видимо, спутница не очень-то и старалась. Затормозила (успевшие изрядно забиться пылью тормоза протестующе скрипнули) и поинтересовалась:

– Сам пойдешь?

– Угу. Надеюсь, ты список покупок приготовила?

Тамара оценила шутку и махнула рукой:

– Иди уж.

– Аккуратнее, мало ли кто подрулит. И чтоб с обыском не лезли, надо будет – стреляй сразу.

– Обязательно. А у тебя в машине особо важные документы есть?

– Ешь.

– Тьфу!

Виталий хохотнул и вылез наружу. Поморщился. Распогодилось, наступила жара, а с учетом влажности еще и духота. В салоне воздух кондиционированный, но снаружи с этим обстояло не столь радужно. Ладно, потерпим, а то ишь, разнежился, привык к комфорту.

В магазине было не слишком радостно и в плане малого ассортимента, и в плане высоких цен. Что ж, то и другое логично – война. Зато продавщица оказалась невероятно толстой, столь же шустрой и доброжелательной. В считаные секунды она села Виталию на уши, благо тот был единственным посетителем, ухитрилась расположить его к себе, и он «мяу» сказать не успел, как накупил массу и нужного, и ненужного.

Впрочем, плевать, не из своего же кармана платил. Трещала продавщица без умолку, особенно сетуя на политиков. Которые вообще мышей не ловят, гады! Войну затеяли вот… Будь на их месте женщина, разве ж она такое б допустила?

О женщинах у Виталия имелось собственное мнение. Лично он считал, что их, за редчайшим исключением, до власти допускать нельзя – наворотят такого, что всем мало не покажется. Однако свои мысли он предпочел держать при себе, покивав и согласившись с доводами продавщицы. Да, мол, женщин у вас в политике мало. А мужиков еще меньше. К слову, с последним тезисом толстуха была полностью согласна, и расстались они довольные друг другом.

На улице все было чинно-тихо-мирно. Народу не прибавилось, а те трое, что спорили, с интересом, но без враждебности наблюдали за тем, как Виталий грузит в машину набитые до полного непотребства пакеты. К слову, даже не пытаясь приблизиться, то ли из врожденного миролюбия, то ли рассмотрев автомат, который Тамара держала под рукой. В общем, уехали без эксцессов, и копы, что по-прежнему болтались у дороги, проводили их взглядами, полными облегчения.

В результате проведенных культурно-закупочных мероприятий, ужин они устроили с претензией на изысканность. Даже пленный, после того как его лицо утратило благоприобретенный зеленоватый оттенок, ел и не выпендривался. Крепкий у него желудок оказался: Виталий от такой поездочки точно не выдержал бы и сблеванул, а этот полежал немного, выхлебал литра два воды – и снова в норме. Так что накормили его, устроили под кустиком спать, да и сами устроили праздник живота. Даже с настоящей украинской сливянкой, купленной в том же магазине.

Откровенно говоря, Виталию напиток и впрямь нравился. Это в засолке сала белорусы уверенно обгоняют украинцев, а вот в самогоноварении – увы. Тут местные вне конкуренции, и Третьяков воздал должное их национальному напитку. Тамара, глядя на это, даже сморщила недовольно нос и прошлась по тому, что можно ведь и того, как Ельцин… В смысле, от алкоголизма пострадать.

Выслушав ее мнение, Виталий поморщился и ответил:

– Мне кажется, Ельцин и пил так из-за того, что ощущал себя ничтожеством.

– Ну, так не уподобляйся!

– Не волнуйся, я свою норму знаю. Капуста во рту еще не плавает.

Тамара на старую шутку демонстративно фыркнула. Виталий пожал плечами, но стакан отставил. Откровенно говоря, выпил он едва ли граммов сто. Не надо было и этого, однако накатывались усталость и стресс, надо было хоть немного снять напряжение. И, задумавшись над этим, он едва не пропустил вопрос спутницы. Пришлось даже переспрашивать.

– Я говорю, как считаешь, скоро это все закончится?

– Я тебе не генштаб.

– Но свои-то мысли у тебя должны быть?

Мысли… Что же, будут ей мысли. Виталий усмехнулся:

– Помнится, смотрел я фильм «Сумерки»…

– Это там, где главный герой трахает обед?

– Ну, типа да. Не суть. Просто в фильме на самом деле не так уж мало умных мыслей. И одна из них – не стоит начинать войну, если даже в случае победы она обойдется тебе слишком дорого.

– Это ты к чему?

– К тому, что если в драку все же полезли, стало быть, в победе уверены. И в том, что смогут ее добиться без чрезмерного напряжения и потерь, тоже. А вот все остальное… Ну, вот честно, не знаю. И гадать не хочу, неблагодарное это занятие.

– А имена мелких сошек вроде нас история забудет, – улыбнулась Тамара. – Останутся только те, кто успел совершить подвиг на глазах у генерала. Ну, или у журналиста…

– Может быть вариант и хуже.

– Какой? Историю пишут победители…

– Если бы, – хмыкнул Третьяков. – Историю падения Константинополя написали сбежавшие оттуда греки. Побежденные, обгадившие победителей. А потому, что там было на самом деле, остается только догадываться. И даже если это станет известно, общественное мнение уже сформировано, герои и ничтожества назначены. То же самое с наполеоновскими войнами.

Или, если взять пример ближе, Вьетнамская война. Проиграли ее американцы, но именно от них идет поток информации. И потому они выглядят героями. Так что больше всего я опасаюсь, что мы победим силой оружия, но проиграем войну информационную. У военной победы привкус крови, но любое поражение еще хуже. Впрочем, чего гадать, там видно будет.

– Кстати, просто ради интереса. Ты в жизни многих убил?

– Много. Не считал. Но все они были плохими.

Тамара хихикнула в кулак.

Виталий приосанился:

– Ну, как, есть еще порох в пороховницах?

– Угу. И ягоды в ягодицах.

– Ну все, шерше твою ля фам, сейчас ты у меня огребешь.

Увы, увы, наглая и вредная спутница уклонилась от подзатыльника. Но смеялись они еще долго, снимая усталость и нервное напряжение. А силы им будут нужны, завтра предстоял тяжелый день.

Еще один городок… Виталий поморщился, разглядывая обшарпанные дома и давно не ремонтированный асфальт. Да уж, та еще дыра. Наверное, поэтому резиденту и выбрали это место в качестве пункта дислокации. Вряд ли кому придет в голову искать здесь русских шпионов.

Но вообще, одиссея заканчивается. Чем бы ни закончился его визит, задание будет выполнено. Любой результат интересует командование в равной степени. Вот только помирать совсем