Волчица - Евгений Владимирович Щепетнов Страница 55

— Слушай…Наста… — Ана помедлила, будто решаясь — А у тебя есть кто-нибудь? Ну…парень там…девушка?

— С какой целью интересуешься? — холодно ответила Настя, которая все уже прекрасно поняла.

— У меня тут…нет подруги. Была…Эгель, мы с ней иногда…но она ушла. Контракт кончился, и ушла. Замуж, говорят, выходит. Если бы мы с тобой… Нет, нет — подожди! Я понимаю, что у тебя будет куча любовниц и любовников — только помани! Я не собираюсь тебя ни в чем ограничивать, не буду ревновать! И мужчины — хочешь, так с мужчинами! Сколько угодно! Но иногда…понимаешь?

— Понимаю… — вздохнула Настя, и посмотрела в глаза Аны — Послушай меня…подруга (Ана судорожно сглотнула после слова «подруга»). Мне ничего не надо. Ни мужчин, ни женщин не хочу, ни даже правой или левой руки. Я не хочу этого ничего! Вообще! Мужчин я ненавижу, они твари! (Ана закивала — да, да, твари!). Женщины мне безразличны. Так бывает, Ана…вот совсем мне этого не надо.

Настя подумала, и деланно проникновенно, тихо сказала собеседнице, наклонившись к ее уху:

— У меня не бывает оргазма. Я ненормальная. Мне это противно. Даже вырвать может. Поняла?

— Поняла! — слегка ошеломленно ответила Ана, и недоверчиво помотала головой — Только как так может быть?! Ты шутишь? Опять шутишь?!

— Ана…прежний хозяин меня пытал — медленно, с расстановкой сказала Настя — Я больше ста дней провисела на столбе под палящим солнцем, без воды и еды. Вечером меня снимали, лечили, кормили, ночь я спала, а утром вывешивали снова. Меня били кнутом, кидали в меня камнями, издевались. И теперь ты мне скажи — можно было сохранить разум в таком положении? Если бы я осталась нормальной — выжить бы не смогла. И у меня выжгло все, что касается любви, жалости, доброты и сочувствия. Ана, я не человек, я зверь. Я Волчица! И мне не нужно ни подруг, ни любовников. ТЕПЕРЬ поняла?

— Поняла — девушка громко выдохнула, и посмотрела в глаза Насте. И может показалось, но в глазах Хищницы мелькнула жалость.

— Поняла — повторила Ана — Как жаль! Ты такая…красивая, и при этом такая мужественная, сильная! В тебе сразу и мужчина, и женщина! Ты…мечта, мечта любого и любой! Видела, как на тебя смотрят наши девки? Даже те, кто не любит кувыркаться с подружками? Даже они — если бы ты поманила, они бы тебя всю облизали! А про мужчин и говорить не буду — даже мужеложцы, и то на тебя смотрят и слюни пускают. Вот так! И теперь им всем…нам всем…такой…такая…в общем — все расстроятся. Они к тебе подходить боятся…

— И потому прислали тебя — усмехнулась Настя — А ты не боишься? Вдруг я сейчас наброшусь на тебя и оторву тебе сиську?

— Ну…оторвать мне не так уж и просто — хохотнула Ана — И что-то мне подсказывает, что пока тебе палец в зад не сунешь, сиську ты отрывать не будешь! Ха ха ха…

— Один — один! — констатировала улыбнувшись Настя, и на душе у нее почему-то потеплело. Может и не все в этом мире ублюдки? Есть и приличные люди?

Вечерняя тренировка прошла спокойно и без особых эксцессов. Настю обычно ставили тренироваться с теми, кто повыше, и самым высоким из всех был длинный, жилистый мужик с очень смуглой кожей. Вот и сегодня ее поставили с ним. Звали его Гассар. Лет тридцать на вид, быстрый, ловкий, он виртуозно владел копьем, которое вначале на тренировке заменял двухметровый шест. Гассар был ниже Насти всего на полголовы, что для этого мира было очень даже высоким ростом.

Насте от него доставалось — уходила вся в синяках, а однажды он так двинул ей в живот, что Настю едва не вырвало. Боль была дикой, на грани потери сознания. Но Настя знала — бил он ее не потому, что хотел причинить эту самую боль, Гассар профессионал, раб из числа мятежников, захваченных на Юге Империи, и работал он профессионально, не давая спуску в том числе и Насте. Вчера он ее даже вроде как похвалил, сообщив, что теперь она не полный ноль, каким была, а может продержаться сто ударов сердца против одноногого и однорукого южанина — прежде чем тот воткнет копье ей в зад. Да, такой специфический юмор, и такая вот странная похвала, сказанная с ухмылкой и подмигиванием правым глазом.

А еще сказал, что для арены, и вообще для любого боя, ей нужно копье длиннее в полтора раза. Это для нее коротко. А с длинным копьем она будет практически непобедима. По крайней мере никто из этих тупых имперских увальней на копьях ее не победит.

Гассар ненавидел имперцев — всех, без исключения. И знал, что закончит свои дни на арене. Может быть даже умрет от руки той же Насти. Но учил ее с полной отдачей, а напоследок сказал, проверив перед этим, не слышат ли кто-нибудь другой: «Я знаю, как ты ненавидишь имперцев! Я тебя обучу всему, что знаю, только ты пообещай мне, что убьешь этих тварей столько, сколько сможешь убить!»

Настя на его слова только молча кивнула, слегка ошеломленная сказанным, и тем, КАК он это сказал. Похоже, что он ненавидел имперцев даже сильнее, чем она сама.

Копья, которыми сражались здешние бойцы, ничем не отличались от земных. И это понятно — по большому счету придумать что-то новенькое, и чтобы оно работало максимально эффективно практически невозможно. Настя видела старинное земное оружие на картинках, так вот если забыть особо экзотичное китайское оружие, которое больше фейк, чем настоящее, практичное средство уничтожения человеческих особей — в большинстве своем здешний «холодняк», как его называют знатоки, полностью повторяет земные образцы такого же типа оружия. Например, здесь использовали копья с длинными плоскими наконечниками, очень похожими на мечи. Эффективность этого оружия в бою должна быть исключительной — как это представлялось Насте. Этим копьем можно было и колоть, и рубить — стоя на огромном расстоянии от противника, а при случае еще и метнуть эту штуку во врага, и она скорее всего могла прошить и кольчугу, и броню — если только те не будут укреплены специальной защитной магией.

Настю специально поставили к Гассару, чтобы научить ее работать копьем. Мечом она владела гораздо хуже, потому упор стали делать именно на умение владеть копьем.

Через три дня после того, как она