Дмитрий Беразинский - По ту сторону черной дыры Страница 56

Вид елки на плацу, убранной молодежью городка, так понравился местным жителям, что отец Афанасий разрешил отмечать праздник синхронно со «всем прогрессивным человечеством». Господь не возражал, и празднование Нового года проходило с тем задором, который всегда отличал славян.

Из кабинета Норвегова в вечерних сумерках было хорошо видно, как вокруг мерцающего треугольника суетится детвора. Хозяин кабинета сидел за столом, пил чаек и беседовал с сидящим напротив старшим сыном.

— Завтра Булдаков пойдет на встречу с королем Франко Людовиком IX. Цифра вроде как правильная. Во всяком случае, в идентичный период на старушке-Земле царствовал Людовик с таким порядковым номером. Будем надеяться, что наш бравый подполковник не напорет там с три короба!

— А зачем, отец, ты послал туда такого горячего парня? — спросил Волков, прихлебывая чай. Чай, как куст, в умеренных широтах Великолитовского княжества не произрастал, но на сладах НЗ его было умопомрачительное количество: краснодарский, грузинский, азейбарджанский и индийский. Последний был отменного качества, но упакованный в полиэтиленовые пакетики столь бездарного дизайна, что уважающий себя европеец прошел бы мимо прилавка с таким товаром, да еще бы отвернул на девяносто градусов свой шнобель.

— А кого бы я еще мог послать? — хмыкнул полковник, — Семиверстов нужен тут, Рябинушкин стар, Рыженков — зампотех, Горошин — фашист, Локтев — узкий спец, Малинин — бабник, а Худавый в трансе, да еще с ребенком. Тем более, его бывшая — в Париже.

— Как они, интересно? — сделал Андрей мечтательную физиономию, — не могу представить себе средневековый Париж!

— Представь себе Троицкое без электрического освещения и в середину вопри Киево-Печерскую лавру. Вместо улиц прикинь Дальние пещеры — и получишь некое подобие средневекового города. И вообще. Увидишь сам, когда через пять лет поедешь на место Булдакова, — Андрей поперхнулся кипяточком и глянул на отца. Тот, прищурясь, смотрел на него.

— А почему именно я? — спросил парень.

— А кто? — фыркнул Норвегов, — к тому времени, если постараешься, получишь капитана. На дорогу тебе дадут майора, вернешься молодым перспективным подполковником и вскорости заменишь у штурвала дряхлого полковника Булдакова. Я так понимаю.

— Олег Палыч дряхлым никогда не будет, — возразил Андрей, — не тот тип человека. Он из тех, кто умирает в девяносто, надорвавшись на переноске булыжников.

— А как я умру, мосье Нострадамус? — заинтриговано спросил Константин Константинович.

— Соберешь своих правнуков в каре и накажешь им заботиться об их внуках. Затем взвалишь на плечо переносной биосортир и уйдешь на восток — к Нарайяме, — полковник захохотал. Затем вытащил записную книжку.

— Надо записать. Классный тост. Где вычитал?

— Экспромт. Не делай такие большие глаза — нас Булдаков учил не только кулаками махать, но и словесностью орудовать изящно. Ты тоже стратег. Долго рассчитывал?

— Мне только хотелось, чтобы наша база имела мудрого начальника. В тебе, сынок, есть задатки хорошего командира, а многое должно придти с возрастом. Опыт — штука возрастная.

— Но почему опять я!?! — не отставал Андрей.

— Да кто же, если не ты? — вспылил Норвегов, — ты думаешь, почему я командир? Почему не Горошин, Худавый или Малинин?

— Ты на своем месте, отец!

— Именно. Сочетания человеческих качеств позволили мне занять этот пост. Есть задатки демократа, в отличие от Горошина, в отличие от Худавого я лучше планирую, даже личную жизнь, например! И уж не бабы у меня на первом месте, как у дражайшего Анатолия Алексеевича! Мое место означает и то, что я должен заботиться о преемнике, и о преемнике преемника. Булдаков отличный парень: из житейских неурядиц вышел победителем, и сейчас куда на более высоком потенциале! А затем плывешь ты: в лодочке, с карандашом в одной руке и с ПСМ в другой. Этакий странствующий менестрель-воин, — Андрей покраснел.

— Ну ты загнул.

— На мой век хватит продуктов цивилизации, — продолжал свой спич полковник, — а дальше придется заботиться обо всем тебе. Заботиться и думать за себя, и за всех остальных: износ парка вооружения, транспортного парка, одежды, в конце концов! С продовольствием проблем не будет. А вот бытовые приборы: утюги, пылесосы, вентиляторы, холодильники, электроплиты — над этим всем столько предстоит поломать голову! Простейшие лампочки накаливания необходимы во как! Наши «кулибины» пытаются разработать собственную лампочку, но их потуги пока похожи на литровую банку с гомункулусом. Ты глянь на карту, Андрей! Там же почти все полезные ископаемые, что нам нужны!

— А это что? — спросил Волков, тыча в зеленый кружочек неподалеку от Бобровки.

— Не обращай внимания. Это — елизовский стеклозавод «Октябрь».

— Да! — хмыкнул парень, — выходов стекла на поверхность пока не обнаружено.

— И не обнаружите! Кстати, какие настроения в массах? Суицидом вновь не попахивает?

— Вроде бы нет. Ковалев из РЛМ (рота легковых машин) пытался смыться — полагал, что всех обманывают. Всем говорил, что командование вешает лапшу на уши — никуда часть не переместилась. Пришлось его прокатить на вертолете и объявить три наряда вне очереди.

— И что он? — живо спросил командир, — поверил.

— Поверил. Живо в наряды побежал. Особенно, когда я рассказал ему, что при военном положении с паникерами делают.

— Эт ты хватил, — крякнул отец, — ситуация у нас, конечно, напряженная, но военным положением назвать ее трудно.

— А пусть не паникует. Необходимо пресекать панику в зародыше.

— Необходимо развивать промышленность, — вернулся к прежним баранам Константин Константинович, — своих людей не хватает — обучать аборигенов. Увеличить рождаемость, поощряя многодетные семьи. Чем поощрять, еще надо думать. Нас на базу собирали и по IQ. Значит, потомство наше тоже умишком обделено не будет. Сейчас в нашей школе учится всего сто пятьдесят человек. Это количество необходимо удесятерить, и это как минимум.

— Да, этот вопрос необходимо решать, — согласился Андрей, — стране нужны образованные люди. Кстати, Настя говорила, что у них одних девок на выданье — около четырех десятков. Это не считая вдов, — Норвегов вздохнул.

— О чем ты говоришь! На всю слободу шесть мужиков! Многоженство ввести, что ли?

— А может монасей подключить? — как бы в раздумье сказал Андрей.

— Ты что! — икнул отец, — за такие штуки нас Константинополь мигом от церкви отлучит!

— Ну, от церкви мы и так отлучены, но ладно, оставим иноков в покое. Как не крути, а без наших парней не обойтись. Некоторые, я о себе, уже взяли в жены девушек из предместья, теперь очередь за остальными.

— Дело принудительное? — осведомился Норвегов-старший.

— Дело сугубо добровольное, — ответил младший надевая шапку и бараний полушубок, — я сам им займусь.

— А почему ты? — задал полковник избитый вопрос.

— Мы с Мурашевичем первые заимели жен оттуда, — сказал лейтенант, но я старше по званию. Пока, пап!

Полковник глянул в окно, где уже совсем стемнело, а затем покачал головой.

— Ну и засранец! — произнес он, — посмотрим, чем закончится это перекрестное опыление.

— Мужики! — обратился к бойцам стоящим в каре Волков.

— Товарищи! — поправил его стоящий рядом особист.

— Мне, товарищ майор, сегодня нужны мужики, — твердо сказал лейтенант, — в прямом смысле слова.

Худавый подумал, что это намек и побагровел.

— Все вы знаете, — продолжал Андрей, что в Бобровке сложилась тяжелая ситуация, которую мы можем разрешить. Точнее, не все мы, а некоторые из нас, которых, кстати, большинство. Это должен быть взаимовыгодный союз. Для успешного и привычного существования нам необходимо развивать все отрасли промышленности, как ни нереально это звучит. Кто мне скажет, что необходимо в первую очередь?

— Деньги, — ляпнул кто-то.

— Нет, — усмехнулся Андрей, — для этого нужна голова, а также носитель для этой «боеголовки».

— Нужны люди, — донеслось из строя.

— Умница! — похвалил лейтенант, — нужны люди, много людей.

— Мы пойдем их ловить? — восторженно спросил Горомыко.

— Нет, господин ефрейтор, делать. Мне нужны добровольцы. Человек шестьдесят, — каре в мгновение ока стало ближе, и Волков почуял жаркое дыхание, обжигающее лицо. Он покачал головой.

— Стать в строй. Мне этот ваш энтузиазм вполне понятен, но есть маленькая закавыка. В этом деле будут участвовать лишь те, кто готов связать себя узами брака.

По рядам прокатился вздох разочарования.

— Нужно, парни, нужно! — сделал строгое лицо Андрей, — во имя будущего нашей маленькой цивилизации.

Вперед шагнуло человек тридцать. Особист вздохнул:

— Мало! Нужно еще столько. Я понимаю, что у некоторых есть пассии среди наших девушек, но поверьте мне, на всех не хватит. Потом будете кусать локти. Черт побери! Ради светлого будущего даже я готов еще раз рискнуть! Ну, а вы! Слабо?