Роман Глушков - Дрожь земли Страница 56

Отважный, но глуповатый Жорик решил поначалу настоять на том, чтобы мы взяли его с собой. Но, урезоненный наставником, сиречь мной, был вынужден прекратить качать права и, насупившись, умолк. Просто увалень не задумался над тем, что карабкаться по стальному тросу, не обладая моей сноровкой и не имея в теле имплантов-усилителей, как у Ипата и Динары, у него при всем старании не получится.

Дюймовому и Арабеске предстояло дожидаться вместе с Мерлином, что называется, у моря погоды. При всем их рвении оказать нам поддержку иного выхода у них не было. Особенно в деле, где требовалась не только ловкость, но и способность быстро бегать. А иначе перемещаться по обшивке Жнеца было нельзя. Кружащие над ним гарпии походили на тех африканских птичек, что вьются над носорогом и склевывают с его толстой шкуры клещей и прочих паразитов. Кому в нашем случае предстояло играть роль насекомых, думаю, уточнять не нужно.

Трос – такой же, как револьвер, мой старый боевой товарищ, – я бережно пронес сюда с прочими своими вещами, ибо в крайнем случае скорее выбросил бы их, нежели его. Опыт верхолаза подсказывал: лучше иметь при себе страховочное оборудование, не нуждаясь в нем, чем однажды оказаться перед серьезной преградой и кусать себе локти, будучи не в силах ее преодолеть. И вот теперь эта прописная истина получила очередное практическое подтверждение. Залезть без троса в вентиляционный колодец было попросту нереально. Он располагался слишком высоко от пола, и допрыгнуть до потолка, даже взобравшись предварительно на одну из стоек, мне бы не удалось.

– Все мы попрощались с жизнью и друг с другом еще на пути к Ангару. Поэтому давайте не будем зазря терять время на ненужные сантименты, – подытожил я, разматывая трос и прикрепляя к его концу складную альпинистскую кошку. Все споры вокруг нашего с Ипатом плана улеглись, и теперь можно было целиком сосредоточиться на работе. – Кажется, снаружи немного распогодилось, и этим надо срочно воспользоваться. В Крыму такая удача – редкость… Черный Джордж, тебе – крайне ответственное поручение: хорошенько заботиться обо всех здесь присутствующих, чье здоровье не такое крепкое, как твое. Задача ясна?

– Какой разговор, Геннадий Валерьич: позаботимся. Понимаю, не дурак, – без особого энтузиазма буркнул отосланный в обоз Жорик. Он глядел на меня с таким выражением лица, словно мы виделись с ним в последний раз. Хотя разве это было слишком далеко от истины?

Экраны, которые продолжали знакомить нас с первыми «шагами» Жнеца – пару минут назад он объехал вулканическую гряду и повернул на северо-запад, – демонстрировали клонящееся к закату солнце. А также ползущий с востока очередной грозовой фронт со сверкающими зарницами и маячащими над морем торнадо. Определить из центра связи скорость ветра можно было лишь приблизительно: по завихрениям оседающей в кильватере «миротворца» пыли. Но я надеялся, что если потороплюсь, то еще застану этот редкостный для нынешнего Крыма погожий временной промежуток.

Чтобы перебежать между двумя вентиляционными колодцами по спине биомеха, мне требовались считаные секунды. Спуск в генераторную шахту тоже, по идее, должен был протекать на порядок легче, нежели подъем. Больше всего меня тревожил начальный этап операции. Сколько времени он займет? Поди угадай. Лазание внутри вертикальных труб – не то занятие, какое нам, свободолюбивым верхолазам, доставляет удовольствие. Особенно если трубы еще и гладкостенные. А ведь вентиляционные каналы только такими и бывают.

Ипат взял у Динары «карташ» и тремя точными выстрелами прикончил вращающийся под потолком вентилятор. И заодно подтвердил мою теорию насчет скоргов-распылителей. Две из трех пуль пробили преграду насквозь и унеслись по колодцу вверх. Вернее, попытались унестись, да не тут-то было. Я не мог уловить глазом сам процесс их молниеносного уничтожения. Заметил только, как дважды, одновременно с выстрелами, канал перекрывала и мгновенно исчезала черная тень (она была хорошо заметна, поскольку гранитный свод Ангара уже не загораживал видимое через колодец небо). Счесть это явление за тени проносящихся над нами гарпий было сложно. Они летали довольно высоко и не заслоняли проникающий в шахту свет. Значит, я не ошибся: вентиляцию Жнеца действительно блокировали лучшие охранники из всех, каких Умник мог завербовать в Пятизонье. Осталось лишь проверить, по зубам ли им шкура Алмазного Мангуста.

Брошенная мной кошка с третьей попытки зацепилась за остановившийся вентилятор, а вскоре там же очутился и я. Мнемотехник к этому моменту уже разоблачился из доспехов и щедро накачивал себя инъекциями наноусилителей. Вкупе с мышечными имплантами им предстояло сделать тело Ипата мощным и способным воспроизвести все те акробатические трюки, какие буду демонстрировать на пути к генератору я.

– Наверное, я должен сказать тебе нечто особенное. Такое, чтобы ты это навсегда запомнила, – заметил узловик Динаре, молча наблюдающей за его приготовлениями. – Или поблагодарить за то, что ты помогла мне дожить до этой минуты. Ведь не окажись мы здесь, никто даже не попытался бы спасти Цитадель от Жнеца… Но ты же знаешь: я красиво говорить не мастер, вот ничего пока в голову и не приходит. Особенно после того, что я и ты полгода назад друг другу наговорили.

– Ладно, что ж теперь, – пожала плечами Арабеска, но ее равнодушие выглядело явно наигранным. – Значит, не время нам еще с тобой болтать. Поговорим, когда вернешься. Может, к тому времени и впрямь чего надумаешь. Или я… Одно только покоя не дает: а случайно ли мы вообще с тобой сегодня встретились?

– Как знать, как знать… – Ипат закрепил на груди плоский ранец с гранатами от Жорикова «душегуба», а сам громоздкий гранатомет повесил за спину. После чего взялся приторачивать к запястью снятый с доспехов армган. – Однако, сказать по правде, я всегда хотел тебя снова увидеть. Хотя бы разок. Такой дерьмовый год выдался – прямо не год, а бесконечная череда проклятий. Я даже библию втихаря почитывать стал – вроде как для успокоения мечущейся души. Вон Мангуст не даст соврать, насколько хорошо я Псалтырь вызубрил – Капуцин в «Пикнике» от моей начитанности чуть дара речи не лишился. А как тут о Боге не вспомнишь? Командор на меня зол, того и гляди вконец осерчает и спровадит к технокракену на поиск Узла. На каждую новую встречу с Хантером иду и думаю: если обратно под конвоем выпроводят, жаль, Динару не успею напоследок повидать… Успел, как видишь, успокоил совесть. Повезло, можно сказать. Так что никакой случайности – о чем Бога просил, именно то он для меня сделал. Не каждому, поди, такая удача в жизни выпадает…

Подаренный мне Арабеской лазерный резачок отныне был обречен на скорую поломку. Но исполнить свою ответственную миссию – срезать колодезные вентиляторы – он, теоретически, мог успеть. Разобравшись с первым вентилятором, я, однако, оставил на месте крепления. Дабы было за что потом зацепиться тросом, по которому предстояло взбираться Ипату. А мне – опереться ногами на стартовом этапе восхождения.

Первая преграда была устранена, и ничто больше не препятствовало моему проникновению в вентиляцию. Окинув напоследок товарищей взглядом, я махнул им на прощанье рукой и, собравшись с духом, проскользнул в колодец…

Сам подъем отнимал у меня – привычного к таким упражнениям человека – не так уж много сил. Как и предполагалось, вентиляционный канал был проделан в одной из верхних каркасных распорок. Изнутри она походила на шахту, по какой мы поднимались в «сердечник», только в этой отсутствовали какие бы то ни было ступеньки. Боты-строители не стали в свое время отвлекаться на шлифовку внутренних поверхностей каркасных опор от вмятин и зазубрин. Мне оставалось лишь цепляться за них пальцами да носками кроссовок и понемногу ползти вверх.

Куда больше энергии уходило на борьбу с чесоткой. Она взялась терроризировать меня, когда я поднялся примерно на пару метров. Помните мою реакцию на контакт с «Мегаступором-9» – парализующей нанопленкой, с помощью которой торговец Упырь хотел устроить мне ловушку? Примерно то же самое я испытал сегодня. Правда, на сей раз чесотка охватила не только ладони, а все тело с ног до головы. И зудело оно не в пример яростнее, чем тогда, в бункере зловредного Упыря.

Зудело-то зудело, но не разрывалось, и это главное. Глаза мои слезились, в горле першило, в ушах звенело, а ноздри горели, будто в них сыпанули красного перца. Все это было прямо-таки дьявольски мучительно. Будучи не в состоянии почесать даже кончик носа, я лишь скрежетал зубами и рычал от нестерпимого раздражения каждой пяди моей многострадальной кожи. Но мысль о том, что в действительности по-настоящему хреново сейчас не мне, а моим нанопротивникам, и то, что это они дико страдают, издыхая при контакте со мной, наполняла меня уверенностью и волей к победе.